Эмиль молчал. Я скосил на него глаза. Осторожненько. Очень уж мне не хотелось потерять равновесие. Как говорил один мой хороший друг: «Я высоты не боюсь, я навернуться боюсь!» На лице Эмиля — болезненная гримаса и ожидание продолжения истории.
— Он сказал, что все нормально, просто растянул лодыжку, — продолжил я. — Оставь, говорит, меня тут, я потерплю. Я поверил. Провозился там... довольно долго. До ночи. В засаду еще попал, пришлось там... делать всякое... В общем, потом я к Мишке-Гамми все равно вернулся, уже к следующей ночи только. И выволок его на своем горбу. А тот шуточки шутил бредовые. И был такой, знаешь, бодрячком.
Я легонько двинул клешней манипулятора по стеклу. На удивление, оно не рассыпалось со звоном, а как будто даже спружинило.
— Слушай, Эмиль, а в наших инструкциях ничего не сказано насчет разбивания стекол? — спросил я.
— Что стало с Мишкой-Гамми? — хрипло произнес Эмиль.
— А... — я горько усмехнулся. — Ему ногу отрезали по самое бедро. Заходил к нему в гости как раз, перед тем как сюда поехать.
— В этом твоем Нижнеудинске? — подал голос Эмиль.
Я тряхнул головой. Осторожнее надо быть с рассказыванием воспоминаний.
— Да, точно, — покивал я. — В Нижнеудинске.
Двинул по стеклу со всей силы механической руки.
Оно покрылось сетью трещин, но не вылетело. Смотрите-ка, какое прочное...
Ни фига, что один человек построил, другой завсегда разломать сможет!
Я задействовал оба манипулятора, в результате выворотил все окно целиком, вместе с рамой и каким-то кусками арматуры.
— Ты чего прицепился к этому окну? — напряженно спросил Эмиль.
— Показалось, что оттуда кто-то за нами следит, — соврал я.
Теперь мне было видно, что скрывалось за грязным бронированным стеклом. Да, собственно, за всеми стеклами, верхний этаж этого зданьица был целиком одной большой комнатой с множеством пультов и терминалов. А дальше был парапет, через который можно было смотреть вниз, в шахту. Которая, кажется, была куда глубже, чем упал Эмиль. Он, оказался, в каком-то техническом колодце небольшого диаметра. Из щели между бетонными кольцами которого сочилась белая жижа. Может быть, та самая, легендарная. А может и нет. Это еще предстояло проверить.
— Ты опять шутишь, да? — Эмиль неуверенно усмехнулся.
— Почти, — сказал я. — А тут ведь настоящая бойня была...
— Что ты там бормочешь? — спросил снизу Эмиль.
Но я молчал, разглядывая внезапно открывшееся мне зрелище. С той стороны, откуда я смотрел, было видно шестерых. Одного убили выстрелом в затылок, и он так на пульт и завалился. Двое как будто успели вскочить, но их положили одной очередью. Еще один был в решето вообще. Охранник? Оружия в руке нет, но может просто потом забрали... Очень странно.
— Их всех убили, Эмиль, — сказал я.
— Кого убили? — переспросил Летяга.
— Вот этих парней, которые тут работали, — я кивнул на окно. — И девчонок...
— Да, когда случился инцидент, народу много погибло, — проговорил Эмиль. — Вроде бы, человек двести или около того.
«Но эти-то не просто погибли», — подумал я, но вслух ничего озвучивать не стал. Этих убил точно не какой-то там катаклизм или вырвавшаяся из-под контроля аномалия. Тела уже были... гм... здорово несвежие... но я в жизни видел довольно много трупов. Так что со стопроцентной уверенностью могу утверждать, что этих вот научных сотрудников убили из огнестрельного оружия. Ворвались и перестреляли.
— Клим? — окликнул меня Эмиль.
— Спускаюсь, — встрепенулся я, и от неосторожного движения чуть было не сделал пару незапланированных шагов и не ухнул в расселину. — Пора уходить.
Больше возражать Эмиль не стал. Жестами показал мне, как заставить «кузнечика» перестроиться на переноску тяжестей, и как безопасно для переносимого тело воспользоваться манипуляторами.
— Неудобно тебе будет, — сказал я, неуклюже подхватывая напарника металлической рукой.
— Да и ладно... — сдавленно отозвался Эмиль. Совсем плохо, похоже.
Тащить двух товарищей пришлось по очереди. Я, было, взять в одну руку Костю, в другую — Эмиля, но очень быстро передумал. Быстрее будет, если я буду тащить сначала одного до вешки, потом возвращаться и забирать другого.
Взмок весь, как будто сам таскал. Пот лился в глаза почти непрерывно. А вытереть никак — руки пристегнуты к металлическим клешням манипуляторов.
Когда увидел белую коробку шлюза, даже глазам своим не поверил. Сперва напряг мысли, чтобы вспомнить, что это за чучундра такая, и не надо ли ее как-то по особенному обходить. Помутнение нашло, не иначе.
Сплюнул. Подошел. Уложил на травку бережно бесчувственного Костю. Вернулся к первой вешке за Эмилем. Тоже уже не особо в сознании. Ну, то есть, глаза у него были открыты, но взгляд дикий. И губы шевелятся, будто он молитву читает.
Я прислушался.
— Три дороги, три порога, у кого-то денег много, — шептал Эмиль. — Звонкий красный, дикий синий...
Считалочка. Ясно-понятно.
Я бережно положил Эмиля рядом с Костей и ткнул манипулятором в клавишу. Пластиковые двери разъехались.
Шлюз был пуст. Остальные или еще не пришли, или уже давно вернулись, успели переодеться и уйти.
Я затащил внутрь сначала Костю, потом Эмиля. И в нерешительности переступил с ноги на ногу. Мне нужна была помощь, чтобы выбраться из «кузнечика», ребятам нужны были медики, а чтобы из вызвать, нужно было нажать на кнопку, тянуться к которой клешней мне не хотелось, потому что не то, чтобы я очень круто овладел мелкой моторикой этого инсектоидного экзоскелета...
Внешняя дверь с жужжание закрылась.
И в тот же момент распахнулась внутренняя.
— Отлично, не знал, как позвать на помо... — сказал я, разворачиваясь. И заткнулся, поняв, что мне в корпус нацелены три автомата.
Глава 22
Судьба — умная сила, и мы платим за то зло, которое совершили в жизни.
Рафаэль Сабатини «Скарамуш»
Без резких движений я поднял руки вверх. Клешни манипуляторов клацнули по пластиковому потолку шлюза.
— Эй-эй, что случилось? — сказал я. — Если я уволен, то можно было как-нибудь и попроще сказать, я понятливый...
— Фамилия? — глухо раздалось из-под маски у первого автоматчика.
— Вершинин, — ответил я.
— Коровин, — отозвался с пола Эмиль. — Сержант, а что случилось?
Автоматчик опустил ствол и стянул с лица маску. Махнул рукой. Остальные двое тоже расслабились. Я с облегчением опустил руки. Так себе встреча, прямо скажем.
— Ребят, у нас двое раненых, — сказал я.
— Помолчите, Вершинин, — перебил меня главный в тройке и снял с пояса сканер. — Руку!
— Эээ... А вы не могли бы нажать вот тут на зеленый фик... — начал я, но парень уже и сам сделал нужные телодвижения, и крепления «кузнечика» освободили мою кисть. Он провел над запястьем сканером, посмотрел на пискнувший монитор, удовлетворенно хмыкнул. Подошел к бледному, как смерть, Летяге. Повторил манипуляции. Потом склонился над Костей.
А я, тем временем, отстегнул вторую руку и принялся освобождать из «кузнечика» ноги. С непривычки вывалился из экзоскелета как мешок и растянулся на полу.
— Простите, — поднялся на ноги. Черт, а устал-то как! Пока за меня двигал руками-ногами «кузнечик», этого было незаметно. А без механических усилителей я ощущал себя как медуза, которую на берег выкинули.
— Вот вы устроили нам встречу, Серега, я чуть не обделался! — уже довольно веселым тоном говорил Эмиль, пока я очухивался от потери металлических рук и ног. — Что за дела, может объяснишь?
— Вас еще вчера объявили погибшими, — сказал главный из автоматчиков и снял трубку с телефонного аппарата на стене. Эклектика, блин. С одной стороны, насквозь цифровые «плюшки», с другой — дисковый аппарат для внутренней связи. — Медицинскую бригаду к шлюзу. Да. Двое.
— В смысле, вчера? — обалдел я. — Мы всего восемь часов же в «тридцать второй» провели...
