Подобрав мешок, Белозёрцев хотел быстро улизнуть в темноту, но это не получилось. Огромный, поистине пионерский костёр звал к себе всё новых и новых «пионеров-первопроходцев». Каждый из них, повинуясь внутреннему порыву, шёл на огонёк поразвлечься.
Впереди показались сразу две тёмные фигуры. Вадим только успел просунуть руки в лямки мешка, как они преградили ему путь. Укол фламбергом в горло, и голова одного из зомби нелепо свесилась набок, от удара второго Вадим увернулся и бросился бежать со всех ног. Про себя он решил, что пора снова посетить заветную баньку и переждать там. Сегодня он в ней уже был и даже малость прибрался на всякий случай, и вот этот случай настал.
Оставшийся в одиночестве, зомби, на секунду опешив, ломанулся следом, не собираясь упускать свою добычу, но Вадим несся, сломя голову, и намного опередил своего преследователя. Добежав до баньки, он еле успел перевести дух, как едва не попал в новую засаду. В этот раз он не стал никого жалеть и напал сам, пользуясь тем, что в темноте видел не хуже нечисти. Голова зомбака слетела с его плеч, а подоспевшего преследователя Вадим разрубил наискосок.
Кинув мешок внутрь баньки, Вадим достал кинжал и сделал им два контрольных удара в голову докучливого зомби. Чувствуя себя каким-то чёрным киллером, он воткнул кинжал пару раз в землю и юркнул в баню. Хлопнула дверь, скрипнул засов. Вот и знакомая лавка. Стряхнув с неё листья и прочий мусор, что нанес сюда шальной ветер, Вадим разостлал вещи и прилёг отдохнуть.
Уже лёжа на лавке, он подумал, что надо бы скинуть с себя те лохмотья, что на нём были надеты, и переодеться, наконец, в прихваченную из какого-то сундука рубаху, но двигаться не хотелось, и он заснул.
Ночью его никто не беспокоил. Вадим спал и не видел, как опять прилетал филин и, кося круглым жёлтым глазом, ёрзал на верхушке баньки, словно выслеживал оттуда кого-то. Просидев на коньке бани почти до утра, с рассветом филин взмахнул огромными крыльями и улетел в лес, напоследок несколько раз ухнув для приличия.
Глава 17 Поворот от ворот.
Утром Вадим, распахнув дверь, никого за ней не обнаружил, что весьма обрадовало. Раз никто к нему в гости не пожаловал, то можно было подготовиться и отправиться к стенам города. Вид надо было иметь, как можно презентабельный, и он кое-как привёл себя в порядок, воспользовавшись теми вещами, что нашёл в избах. Нашёл немного, но чем богаты…
Приведя себя в относительно божеский вид, Вадим направился к городу. На этот раз испытывать судьбу возле главных ворот не стал, и сразу повернул к запасным. Мертвяков обходил заранее, и ни один из них ему не встретился. Дойдя до стены, Белозёрцев пошёл вдоль неё и вскоре оказался у запасных ворот.
— Эй, стража⁈
Сверху на него изумлённо уставилась пара стрельцов, вооружённых лишь холодным оружием.
— Гляди, никак живой, или мертвяки заговорили?
— Живой я, живой, — развеял их сомнения Вадим. — Открывай ворота, а то, не ровен час, мертвяки набегут, да убьют меня.
— Ишь ты, какой прыткий, а вдруг ты заразен?
— А то! — и Вадим, оскалившись, быстро защёлкал зубами.
— Тьфу ты, шут гороховый! А ну, иди отседова, пока арбалетный болт в ребро не получил.
— Да как же так? Ужель честного воина к себе не примите? Или вам не нужны они?
— Нужны, да токмо, поди, угадай: кто ты такой. Проваливай, покуда цел.
— Эх, был бы у меня пистоль али пищаль, всадил бы я тебе пулю в рёбра, а так живите пока.
— Эх-ма, какой бедовый! Тогда сказывай: кто ты такой да откель сам? Дело пытаешь или от дела лытаешь?
— Сам я поместный дворянин из Литвы, вот отбился от своих. Мимо шёл, да вас нашёл. Смотрю, весь Посад разбитый стоит, одни мертвяки ходят. Примите?
Стражники переглянулись.
— Сейчас десятника позовём, а тот сотнику скажет, а тот — воеводе. А уж разрешит воевода али нет, того не ведаем. Жди, щас позовём.
Голова одного из стражников тут же скрылась. Вадим ждал, отойдя в сторонку, чтобы его не заметили мертвяки. Через минут пятнадцать вернулся гонец, и появилась третья голова, на этот раз десятского.
— Так ты кто, говоришь?
— Поместный дворянин, Белозёрцев фамилия, звать Вадим.
— Ммм, так ты живой?
Вадиму хотелось материться.
— Нет, блин, зомби ходячий да разговорчивый.
— Ты это, паря, давай без глупостей. Задают вопросы — отвечай. И неча тут юродствовать и словечки свои литвинские говорить. Живой, говоришь, это хорошо. А как нам проверить?
— Спускайтесь вниз и проверяйте.
— Не-е, спускаться мы не будем.
— Тогда меня пропустите, я докажу.
— И впускать не будем.
— Ты дурак? — Вадим был совершенно спокоен.
— Ты, это… — чуть не захлебнулся от негодования десятник и грозно добавил: — Сейчас арбалетным болтом получишь!
— За что?
— За то! Чтоб знал.
Вадиму казалось, что он разговаривает с армянским радио.
— Вам люди нужны? Я вообще-то уже штук пятьдесят мертвяков упокоил и ещё до сих пор живой, а вы и носа не кажете из-за стен. А вас там не один человек, что же вы трусите?
— Мы???
— Вы, — кивнул Вадим, — и вообще, зови уже сотника, с тобой мне не очень говорить охота, авось, он поумнее будет. Я уже третий день в посаде живу, и хоть бы хны, а вы всё трясётесь за стенами.
— То не твоего ума дело, паря! Ладно, позову я сотника, жди, — и десятник ушёл.
Вадим снова отошёл от стен и опустился на траву, внимательно оглядываясь по сторонам. Чуял он, что нагрянут скоро мертвяки! Всеми фибрами души чувствовал, но уйти пока не мог.
Некоторое время спустя, когда Вадим уже был готов рвать и метать, на стену пожаловал и сам сотник, им оказался Кишка. Внимательно оглядывая закипающего от злости парня, он не торопился ничего говорить, стремясь понять: кто стоит перед ним.
Внешне это был молодой парень в сильно потрёпанной одежде: армяк сверху располосован и подшит кое-как, портки тоже не в лучшем виде, сапоги старые, но ещё крепкие, а вот рубаха была целая. Голова не покрыта, и с копной удивительно густых, неровно, будто ножом обрезанных волос, ласково игрался ветер. Что примечательно: на лице приблудного дворянина выделялся кривой багровый рубец свежего шрама. И вообще, весь вид молодого парня свидетельствовал о том, что он немало повидал на своём недолгом веку. Это чувствовалось по повадкам, по глазам, тревожно зыркающим по сторонам, и по тому, как он держал в руках слегка тронутую ржавчиной саблю. Именно так и должен был выглядеть любой, кто зарабатывал себе на хлеб нелёгкой жизнью наёмного воина.
— Так ты кто такой? — сотник в третий раз задал набивший оскомину вопрос.
— Вадим Белозёрцев, поместный дворянин, литвин, иду мимо, одному тяжело выжить, а вам воины нужны. Готов служить, знаю много о мертвяках и вообще.
— А как ты выжил?
— Зараза их меня не берёт, потому не боюсь я ни укусов, ни ран от них.
— О, как! — удивился сотник. — А разве так бывает?
— Бывает, — пожал плечами Вадим, — всё бывает, и не такое случается. Впускайте меня быстрее или гоните в шею. Мертвяки сюда бегут.
— Почём знаешь? — вытянул шею в направлении посада сотник.
— Чую я их, как собака кошку.
— Мммм. Не в моей власти тебя пускать без приказа воеводы. Жди, когда доложу.
— Нет больше у меня времени! — с досадой произнёс не принятый на службу вояка. — Прощевайте тогда.
Повернувшись спиной к крепости, Вадим увидел первых мертвяков. Они были уже совсем близко, и их ряды неумолимо пополнялись новыми, не упокоенными козельчанами. Видели их и стражники со стены, но никаких попыток хоть как-то помочь не предприняли. Стрелы, что ли, берегут?
Поняв, что рассчитывать он может лишь на себя, Вадим опрометью бросился к ближайшей избе. Однако без помех не обошлось: наперерез ему выскочил невысокий зомби, чем-то похожий на шимпанзе и передвигающийся прыжками.
Зомби прыгнул, Вадим резко присел влево, уходя в сторону от столкновения и одновременно вскидывая правую руку с фламбергом. На землю упало уже перерубленное пополам тело зомби. Белозёрцев еле успел добежать до избы, спасаясь от десятка других зомби, когда оттуда совершенно неожиданно вышел мертвяк. Он скалился и, словно радушный хозяин, расставил лапы в надежде схватить Вадима.
