Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – монарх

— Что, — спросил я, — неужто моя скромная пер­сона начинает тревожить его императорское величе­ство?

Она в удивлении приподняла брови.

— Почему так решил?

— Ты же здесь?

В ее взгляде мелькнуло неудовольствие, я слишком напорист и бесцеремонен, хотя это и понятно, муж­чины существа простые, покачала головой.

— Не тревожит. Милый Рич, ну почему такое само­мнение?

— А что?

— Заинтересовало, — сказала она мягко. — Его им­ператорское величество полагает, что такой человек пригодился бы там, на Юге.

— При императорском дворе?

— Именно, — сказала она. — Там такие возмож­ности!

— Смотря для чего, — пробормотал я.

Она посмотрела с укором.

— Рич... Разве я стала бы тебе предлагать возмож­ности утех или флирта с императорской дочерью? Ты человек из стали, уже знаю. Пойдем приляжем. Обе­щаю, одежду с тебя срывать не стану. Просто устала с дороги.

Уставшей она не выглядит, но кто знает ее ресурсы, я подхватил широкое блюдо с пирожными и перенес к столику к постели. Бабетта, ничуть не рисуясь, сбро­сила платье, у нее это просто и естественно, даже и не знаю, как это получается, когда благородной даме нужно трое служанок, чтобы все затянули и зашнуро­вали, а она отшвырнула платье на спинку кресла, под­черкнув тем самым истинную мужскую точку зрения, что лучше всего оно смотрится именно там, рухнула в постель и с наслаждением вытянулась.

— Ох, как же я устала...

— Обычно говорят, — напомнил я, — «Господи, как я устала».

— Правда? — спросила она и, повернувшись на бок в великолепной бесстыдной наготе, смотрела на меня с откровенным интересом. — А при чем тут Господь?

— Да так, — ответил я. — Как-то не приходилось от тебя слышать его имени.

— Не употребляйте имя Господне всуе, — сказа­ла она наставительно. — Как видишь, и я читала ту книжку... И не сгорела. Это ты хотел выяснить?.. Ка­кое чудесное вино, легкое и безумно изысканное...

— Не налегай, — предупредил я, — оно обманчи­вое. Потом бьет в голову.

— А тебе разве плохо? — спросил она, поддразни­вая. — Овладеешь пьяной женщиной, это же здорово. Ну вот, я уже опьянела...

— Это хорошо, — ответил я. — Тогда давай колись. Это ты устроила переворот?

Она в изумлении округлила глаза.

— Рич! Я могу удавиться твоим пирожным!

— Не удавишься, — возразил я, — у тебя глотка, как у нильского крокодила. А чего не признаться? Все уже позади. Что-то мне не верится, что Вирланд вот так ни с того ни с сего решил сбросить короля и сам сесть на трон.

— Рич, — повторила она, — он же ненавидел коро­ля! А тот еще и несправедливо отодвинул его со всех высоких мест!.. Помнишь, еще когда вы с ним впер­вые встретились в Брабанте, при Кейдане был пер­вым Рено де Три, он еще почему-то считался великим магом королевства, хотя никакой великой магии я в нем не увидела.

Я невольно передернул плечами.

— Так то была невеликая?

Она посмотрела на меня несколько странно.

— Рич... ты сейчас сильнее того Рене де Три. А ты разделался с ним, еще когда был простым бароном!.. В общем, недовольные королем лорды учли оби­ду Вирланда, когда пришли к нему с предложением свергнуть Кейдана и занять освобождаемое место.

— Ну да, — согласился я, — а он так вот сразу.

— Не сразу!

— Долго убеждала?

Она ткнула в бок маленьким кулачком.

— Не лови на слове! Ничего подобного не было. Не ищи везде заговоры, Рич. В реальности все хуже.

— Ого, что же?

— Не заговор, — ответила она, — а собственная дурость. Только слабые люди всегда считают, что им завидуют и вредят, но чаще сами же и виноваты в сво­их бедах.

Она говорила серьезно, я сказал примирительно:

— Согласен-согласен, я допустил кое-какие про­махи. Но мелкие, даже крохотные. Сама по себе идея переворота не могла возникнуть на пустом месте.

— Идея переворота была всегда, — ответила она строго. — И есть. В любом королевстве и при любом короле. Все только и ждут, когда сюзерен оступит­ся. Хоть немного!.. Правда, чаще всего перевороты не удаются, заговорщики обычно еще глупее самого глупого короля... Но здесь помогло то, что ты отбыл и увел почти всю армию.

— Ладно, — сказал я, — все позади. Теперь власть уже не выпущу.

Она посмотрела очень серьезно.

— Уверен?

— За одного битого двух небитых дают, — сообщил я, — да и то не берут. Один раз у меня отняли ко­ролевство — это трагично, но отнимут второй — уже смешно. А для мужчины лучше смерть, чем оказаться в смешном положении. Как будто без штанов на го­родской площади.

Она сказала деловито:

— Иди сюда. Поваляемся, расскажешь, чем занят сейчас.

— Шпионка, — сказал я с удовольствием. — Вообще-то, Бабетта, когда-то общество падет настолько, что шпионы будут выглядеть весьма романтично, а не позорно, как сейчас.

Она улыбнулась.

— Мы уже выглядим романтично, только общество еще не поняло. Ты ведь сам уже создал свою разведку!

Я отмахнулся.

— Это еще не разведка. Только в пределах своих земель... А вот когда зашлю к вашему императору и начну там что-то проворачивать...

Она взглянула на меня с некоторым испугом.

— Ой...

— Что?

— Зная тебя, — проговорила она с натянутой улыб­кой, — можно сказать, так и сделаешь.

Я лег рядом, закинул ладони за голову и лениво прислушивался, как она развязывает мой ремень и умело стягивает штаны. Блаженное чувство, что-то в Бабетте такое особенное, с нею хорошо и без интима. Единственная женщина, после пользования которой вовсе не хочется поскорее встать и пойти заниматься делом...

— Ну как, — поинтересовалась она, когда дыхание начало выравниваться, — я не потолстела?..

— И не похудела, — сказал я с удовольствием. — Мы все любим, чтобы было за что подержаться.

— Бесстыдник, — сказала она с удовольствием.

— Только с тобой, — заверил я и обнял, пальцы сладострастно впились в мягкую и податливую плоть, такую нежную, теплую, именно теплую, а не горячую и чувственную. На самом деле никому из нас не нуж­ны горячие женщины, это говорим для форса и под­нятия своего самцового престижа, обычно дутого, а вот так, спокойное и безмятежное наслаждение и есть то, что всем нам нужно на самом деле.

Начинаю подозревать, что у Бабетты есть амулет, позволяющий чувствовать, что нам нужно. Ну не мо­жет женщина настолько точно и верно понимать на­ши желания, хотя, конечно, в идеале это они должны бы уметь и без амулетов, но вот не умеют же, дуры набитые.

— Твой дворец с первого же дня затмил королев­ский, — сказала она с одобрением. — Твой-твой, о Рюккерте скоро забудут. Он и был пустым местом, се­рым потомком великих людей... Понимаю, ты не на­рочито выпендриваешься. Но и Кейдану сейчас, как ни покажется странным, править легче.

— С какого перепугу?

Она мягко улыбнулась.

— За ним ты, Рич. Кто бы такое мог представить?..

— Я нет, — ответил я честно. — В дурном сне не привиделось бы. Но политика и обстоятельства такое с нами вытворяют...

Она сказала с пониманием:

— Даже с тобой. Теперь видишь?

— Что?

— Мы не настолько вольны, — пояснила она, — как нам кажется и как мы стараемся выказать. Быть свободным от своего сюзерена не значит быть сво­бодным вообще.

Я поморщился.

— Бабетта, это слишком сложно. Я не хотел бы о таком... с женщиной.

На столике рядом с постелью появилась широкая вазочка с изысканным сливочным мороженым, сверху мелкие крошки шоколада, а из боков торчат зерна очищенных орехов, в том числе и таких, какие здесь не растут.

Она протянула руку к вазочке, лукаво посмотрела в мою сторону.

— Тогда, — сказала она мило, — возьму и выдам тебе секрет. Сразу заинтересуешься.

— Имперский? — спросил я.

-Да.

— Давай, — сказал я. — Хорошо, пока без зверских пыток.

Она лукаво прищурилась.

— Секрет в том, ни один маг при императорском дворце не в состоянии создавать такие изысканные блюда.

— А вина?

— Вино, — ответила она со смехом, — тем более! Хотя вино мужчины требуют в первую очередь.

— А что создают?

Она пожала плечиком.

— Да то же самое, что повара готовят на кухне. Ни­чуть не лучше. А как удается тебе?

— Я бы сказал, — ответил я откровенно, — если бы это не потащило за собой цепь других признаний, без которых это сделать невозможно. Так что, Бабетта, я тебя люблю, но не проболтаюсь.

Она вздохнула, но взгляд оставался испытующим.

— Кто ты, Рич?

— Предпочту остаться загадочным, — сказал я глу­пым голосом, — и таинственным. Так я интереснее, правда?

Она неспешно прорывала глубокую норку в гор­ке мороженого, вылавливая там невиданные в этих землях орешки, рассматривала их и съедала с таким задумчивым видом, что я забеспокоился насчет со­хранения тайны моих блюд. Во всяком случае, магов угощать не стоит, а то вдруг сумеют скопировать...

— Кстати, — сказала она со смешком, — вы с Кейданом задали работу местным красоткам!

— В смысле?

— Стараются попасть в фаворитки, — пояснила она, — как к королю, так и к вам, загадочный чело­век. Приходится бегать через площадь, ха-ха! И еще не сообразили, дуры такие, где перспективнее.