же.
— Тебя как зовут, солнышко? Меня Леша.
— Манюня, — солидно произнесла девочка и протянула мне перепачканную ладошку.
Я торжественно пожал липкие детские пальчики.
— Манюнь, ты иди во двор, ладно? А я тут пока… побуду. Но скоро уйду.
— Ты не бойся, я тому дядьке не выдам, что ты здесь, — девчушка шмыгнула носом. — Хочешь, я его обману?
Этого еще не хватало!
— Нет,
— Нет, зайка, не нужно, — терпеливо начал я. — Мы с ним не в прятки играем. Я жду, когда он уйдет от деда Федора.
— А зачем? Дедушки все равно нет. Он ножку сломал. Его в больничку на машине большой увезли. Бабуля сама машину-то вызывала. Бегала как заполошная в сельсовет, — бесхитростно поделилась девчонка информацией.
— А ты не знаешь, как дедушка Федор умудрился ногу сломать? — все-таки девочки в любом возрасте — это кладезь ценной информации. И почему я раньше малышню всерьез не воспринимал?
— Знаю, — кивнула Манюня.
— И как же? — разговаривая я малышкой, я не терял из виду стариковский дом. Игоря по-прежнему не было видно.
— Ну, дурной же, — егоза сокрушенно покачала головой. — Поперся, дурень старый, на чердак, а лестницу не проверил.
Я едва не заржал в голос: жесты, мимика, голос — девушка явно копировала бабушку, и у нее это очень хорошо получалось. у меня даже язык не повернулся сделать замечание? Мол, о взрослых так не говорят. Говорят и еще как говорят, когда в семье соседей обсуждают и «звания» навешивают.
— А дальше?
— А дальше ступенька-то обломалась, и дедушка Федора скопытился с нее, — Манюня горько вздохнула. — Теперь мне сказки никто не читает.
— А бабушка?
— Бабушке некогда. Хозяйством надо заниматься, а не книжки листать. Книжками сыт не будешь, — припечатала рыжуля.
— Это кто же тебе такое сказал? — спрашивая, я уже знал ответ.
— Бабушка!
— А бабушка кем работает?
— Билибиотокарем! — коверкая слово, с гордостью объявила Манюня.
Вот те здрасьте, вот тебе бабушка и Юрьев день! Библиотекарь, который не верит, что ученье — свет?
— Библиотекарем?
— Ага. Хочешь пирожок?
— Спасибо, не хочу. А скажи мне, Манюня, дедушка Федор часто по чердакам лазал?
— Нет.
— А не знаешь, случайно, зачем тогда в этот раз полез?
— Знаю, — хитро улыбнулась маленькая вредина.
— И зачем? — терпение мое начинало плавиться под лучами июльского солнца.
— Дашь конфетку?
— Нет у меня конфет, малыш, — развел я руками.
В этот момент за спиной послышался какой-то шорох, я резко обернулся и едва не упал, приседая пониже. На крыльце зеленого дома появился Игорек. Парень явно был не в духе. Васильков топтался на порожке, оглядывая лесаковский двор и отсвечивая на всю деревню.
Вот дурак! По закону подлости обязательно кто-то появится и начнет выяснять, кто он и что делает у деда в доме. Что хуже — сразу позовут участкового, а тут я в кустах. Черт, что делать-то? Еще и мелкая под ногами путается, скучно ей одной.
Игорек видимо, тоже сообразил, что роль тополя на Плющихе ему не к лицу, спустился с крыльца и скрылся в глубине двора. Я ждал, молясь, чтобы девчонка не вынырнула из-за кустов и не пошла в соседний двор пообщаться с другим незнакомым дядей.
Меня снова дернули за штанину.
— А что у тебя есть?
Я оглянулся, Манюня стояла, крепко обняв мишку обеими руками. На серьезном личике отражалось сомнение: как так-то, дядька явно из города, а конфет нет. Непорядок!
— Манюнь, а давай я приеду в другой раз и привезу тебе целый пакет конфет, самых вкусных. Ты какие любишь?
— Коро-о-вку, — застенчиво улыбнувшись, протянула девочка.
— Договорились, привезу тебе килограмм коровок. А сейчас, скажи, пожалуйста, что дедушка Федор делал на чердаке?
— А ты не обманешь?
Я скрипнул зубами и мысленно досчитал до десяти. Интересно, есть способ, как общаться с детьми и не сойти с ума от кучи ненужных вопросов? Или этот опыт приходит вместе с рождением ребенка? Как дополнительная функция после обновления телефона? Раз и ты уже знаешь, о чем говорить и как реагировать, чтобы быстро и без нервов получить нужную информацию.
— Нет, Манюнечка, я не обману.
— Ну, ладно, тогда скажу, — и замолчала. — Точно привезешь?
Да что ж ты будешь делать! Вот и спрашивается, нафига я пристал к ребенку, откуда она может знать как часто дед по чердаку своему шарился? Зачем в этот раз полез! Но интуиция уверяла: знает, еще как знает. Бабка уж точно просветила внучку про дурня соседа, еще и расписала, небось, что она думает о его падение.
— Так коробки у него там хранятся. Ты гляди, обещал, — детская ладошка похлопала меня по плечу.
От неожиданности я едва не завалился на пятую точку. Девчушка замолчала, и я на какое-т время совершенно забыл про нее, наблюдая, как Игорек обходит владения Федора Васильевича, заглядывает во все закутки, уголки, сараи и прочие разные места. Интересно, что он ищет? Карту?
То если он связан с теми, кто ищет оригинал этой бумаги. Стоп, а с чего ты решил, Леха, что умерший старик связан с твоей странной историей? Опят интуиция? Ну-ну. Внутренний голос без внешних зацепок не работает, а это значит, что-то я проглядел, пропустил, не заметил. Мысль требует подтверждения.
— Коробки у него там, слышишь? — Манюня повторила свои слова. в ее голосе явственно слышалось удивление: странный дядька, то допытывался, а тут вдруг замолчал.
— Что за коробки, малыш? — прижав палец к губам, шепнул я.
— С бумагами.
Она что, серьезно надо мной издевается?!
— Что за бумаги?
— Важные. Дедушка сильно переживал. А бабушка на него ругалась.
— Почему?
— Потому что дурень старый, давно надо сжечь забыть как страшный сон! — оттарабанила Манюня.
Однако, интересная у нее бабушка. Похоже, с Федором Васильевичем дружбу водила, во всяком случае накоротке по-соседски точно была. Как бы с ней познакомиться.
— А куда бумаги делись?
— А Вы почему интересуетесь?
«Картина Репина «Приплыли», — мелькнула мысль. Я медленно поднял голову и встретился взглядом с Манюниной бабулей.
— Здрасти, — улыбнулся я, не поднимаясь с
