не Рио-де-Жанейро, — знаменитая фраза Остапа Бендера пришлась как нельзя кстати. Обстановка места, где я проснулся, напоминала обшарпанные коммуналки из двадцатых годов. Только прошлого века. Но у нас в стране бывает всё, поэтому и квартиры могут сохранять свой неизменно удручающий вид в течение десятилетий. Кое-что, конечно, в антураже меняется, всё-таки прогресс не стоит на месте: исчезают магнитофоны, патефоны, телевизоры на электронно-лучевых трубках, отмирает проводное радио. Как раз на подоконнике стоял дешёвый китайский радиоприёмник, который меня и разбудил. Больше из электронной аппаратуры в комнате ничего не было.
Был бардак, обшарпанные обои, пустые бутылки, продавленный диван и давно не мытый пол. Похоже, что «жена» сюда старается не заходить, а нынешний я порядком и чистотой не озабочен. Зачем, если есть дела поважнее? Вон, результаты стоят в рядочек. Надо бы сдать, это же какие деньжищи пропадают!
Встать получилось с третьей попытки, но получилось же! Тапки со стоптанными задниками нашлись рядом с диваном. Там же лежал раскрытый пустой кейс из-под DVD-диска. С передней стороны обложки на меня укоряюще смотрел Иван Васильевич Бунша, а с обратной из телефонной будки улыбался Милославский, будто предлагая ту самую добавочную водку по три рубля с копейками. Не, дорогой, этого мне сейчас точно не нужно.
Реципиентом от дивана до выхода из комнаты была протоптана дорожка. Именно так. Теперь я ещё и попаданец совместно со вселенцем. Не на остров Вварденфелл, а куда-то в нашу Вселенную. Может, в параллельную, а может, и нет. Пойду проверю эту теорию.
В двухкомнатной квартире сложно заблудиться, поэтому найти зеркало не составило труда. А особенно приятно, что оно находилось около источника воды. Пусть не той самой колодезной, но в моём состоянии думать о качестве не приходиться. Лишь бы прильнуть, а зеркало подождёт.
Пил я долго и много. Через несколько минут стало казаться, что у меня в животе плескается всё озеро Байкал целиком. И как бы Ангарой обратно оно не выплеснулось. Закрыв кран и вытерев лицо первым попавшимся полотенцем, я, наконец, взглянул в зеркало.
— Аватар!
— Ты чего там кричишь? — послышалось с кухни.
— Аватар, — зачем-то повторил я.
— Где?
— Да в зеркале, где же ещё, — в отражении и вправду был тот самый рыбак. Один в один. Убив аватара, я сам занял его место. Это как с драконом, только без дракона. — Низко ты пал, Андрюша, низко.
— Да уж ниже некуда, — прокомментировала «жена» мои слова. — Кто этот Андрей? Ты пил с ним вчера?
— Не помню. Я вообще ничего не помню. Даже как меня зовут, — с этими словами я вышел из ванной, прошёл на кухню и сел на стул. «Жена» с презрением посмотрела на меня и демонстративно отвернулась обратно к плите.
— Что готовишь? — ничего умнее не пришло в голову.
— Что надо, — ответила женщина, а затем заявила: — И только попробуй ко мне подойти.
— И в мыслях не было, — я поднял руки вверх. — И всё же, как меня зовут?
— Ну и придурок же ты Иванов!
— Так, с фамилией выяснили, а имя? Имя, сестра, имя?
— Ты совсем уже офонарел? Какая я тебе сестра? — сперва опешила «жена», но потом повернулась ко мне лицом и удивлённо спросила: — Давно ли ты, Жора, стал цитатами из «Трёх мушкетёров» разговаривать?
— Джордж… То есть Георгий, — проговорил я. — Почти как первый герцог Бэкингем, только Иванов.
— Может, ещё скажешь, сколько было подвесок? — тон у вопроса был немного издевательским
— Двенадцать, как стульев из гамбсовского гарнитура тёщи гиганта мысли и отца русской демократии Кисы Воробьянинова, — пожал я плечами в ответ.
— Откуда?
— Что откуда? А… Читал. «Мушкетёров» в детстве, когда и положено, а «Стулья», каюсь, месяца два назад, на майских, впервые открыл.
— Как ты их мог читать, если с первого по десятое пил во дворе со своими собутыльниками? Сначала отмечал день трудящихся, рабочий ты наш, а потом плавно перешёл на поминание подвигов деда?
— Скажи мне… — я немного замялся. — Как тебя зовут? А то немного неудобно разговаривать, когда имени не знаешь.
— О боже! Лена я, Лена! — воскликнула женщина. — Всего четыре буквы, запомнить несложно. Хотя куда тебе?
— Лена, ты когда-нибудь играла в «Ультиму»? — начал я издалека.
— В первый Underworld только, — ответ «жены» меня несколько обескуражил.
— Э… Прости, не ожидал.
— У отца на работе в детстве, — уточнила Лена.
— Тогда будет проще объяснить. Помнишь, я из ванной крикнул «аватар»? Это не из фильма Джеймса Кэмерона, где синие четырёхпалые эльфы на’ви спасают Эйву от злых землян, а про призыв героя из другого мира в тело аватара. Так вот, я он и есть.
— Да уж, Жора, большего бреда я ещё не слышала, — покачала головой Лена. — Ты что, пил с этим Колей, игроманом из шестьдесят шестой квартиры?
— Пивоваровым?
— Ну вот, вспомнил, — засмеялась «жена», — а то память потерял, аватар какой-то. Того глядишь, сегодня и на работу пойдёшь, алкоголик!
— Ничего я не алкоголик!
— Посмотри на себя в зеркало сначала.
— Смотрел уже.
— Так сходи ещё, — заявила Лена. — Иди-иди, нечего тут больше околачиваться. Водки нет, сказочник. Мне обед доварить надо. Только в мою комнату не заходи, ребёнка разбудишь.
— А у нас есть ребёнок? — у меня в оригинале, так сказать, детей не было.
— Если бы не он, давно бы с тобой развелась, — зло произнесла «жена». — Ну ничего, скоро подрастёт, а там «давай, до свидания». Недолго осталось. Всё, вали отсюда, аватар хренов.
— Не рады мне и в этой реальности, — пробормотал я. — Надо отсюда выбираться.
— Иди-иди, путешественник, — сказала «жена». — Выпил — как в другой мир попал, проспался — вернулся обратно. Красота!
Я встал со стула и проковылял обратно к себе в комнату. И хотя разговор у нас не заладился, зато состояние моё пришло почти в норму. С поправкой на уровень здоровья персонажа.
— Кубики! — воскликнул я, совсем забыв про них.
— И в пирамидку ещё поиграй, — отреагировала «жена», услышав мой возглас. Просто потрясающий слух.
Кубиков нигде не было. Я прошерстил весь старый продавленный диван, но блокираторов не нашёл. Чёрт, вместе с телом потерял и кое-что ценное. Ну да ладно, чего горевать, способ заново заполучить их известен. А ты не подумал, что теперь ты — это не ты, а другой человек, и старый опыт неприменим? Ну и? Тело другое, а разум-то остался, значит, и персонаж тот же самый. Ну как в «Видоизменённом углероде», когда сознание одного человека можно переносить в другое тело. Или, например, классический попаданец, который оказывается в мире меча и магии и вселяется в местного пейзанина. При этом разум реципиента полностью или частично стирается. Нельзя же сказать, что крестьянин остался прежним? В аристократа надо переноситься. Надо, так кто же даст? Меня вон запихнули в алкоголика и не спросили. Так ты же сам выбрал простой путь. Нам, деньсурковцам, нужно постоянно испытывать себя, спотыкаясь и падая на каждом шагу, тогда и толк будет. Тут ты прав, в отличие от легендарной классики, мы можем зачастую действовать только тем самым методом тыка.
И вообще, а день сурка-то не закончился ли⁈ От этой мысли мне стало нехорошо. Не скажу, что в теле Андрея я добился каких-то выдающихся результатов, но сейчас дела обстояли совсем хреново.
— Плохи ваши дела, товарищ призывник!
— А у кого они сейчас хорошие?
— У вас дела не просто плохие, а ещё хуже.
— Чем раньше?
— Гораздо.
Прав был товарищ контрразведчик. Оставаться в теле Георгия мне совсем не хотелось, но и проверять теорию о закончившейся круговерти колеса сансары лучше не спешить. Если дела обстоят так же, то система меня сама попросит на выход через… Через сколько? Сто одиннадцать минут? Сутки? Год? Пока не отброшу коньки от болячек? Сам же говорил, что ты тот же самый персонаж. Уговорил, чертяка. Да и до конца обычной смены не так уж много времени осталось. В этом моя сила — можно быстро проверить кучу вариантов, а с другой стороны — это самая настоящая слабость. Срок слишком короткий для масштабных проектов, да и не только для них. Например, изучение документов Тятова слегка подзатянулось, и каждый раз приходилось повторять все действия, приводящие к нужному результату. Несколько утомительно.
В общем, торопиться на тот свет лучше не стоит.
— А не спеши ты нас хоронить, а у нас ещё здесь дела, — пропел я слова из песни группы Чайф и начал поиск одежды.
А это непростое занятие, когда ты в чужом теле без интеграции воспоминаний реципиента. Тут и в своё-то прошлое попадёшь — проблемы возникнут. За столько лет всё позабылось, остались только обрывки. Встретишь вот так на улице лютого врага детства — вроде как нужно его ненавидеть, а эмоции
