Костюм дополнился кучей всевозможных амулетов и усилений. Одаренная модница, смешавшая два стиля: «дорохо-богато» и «надела все самое лучшее сразу».
— Сколько же у тебя защиты от огня, — вместо приветствия сказала Банши. — Ты, часом, изнутри не кипишь?
— Нууу, я горячая штучка, — губы под полумаской растянулись в улыбке, хотя голос немного подрагивал. — Но себя я контролирую.
«Уууу, Банши ее сейчас как тузик грелку…» — прогудел Ларс: «Даже жалко, хорошая девочка, хоть и волнуется…»
«Какая она девочка? Там уже сильно за второй десяток перевалило…» — начал спорить Муха.
«Слушай, сынок…» — от Ларса повеяло назидательным тоном: “Для меня все, кому до сотни — все девочки…”
Я поторопился прервать мысленный диалог двух ценителей и вмешаться. А то Банши уже фыркнула. Скорее всего, приняла это замечание на свой счет, притом, что Искра вряд ли знает о ее особенностях. Но вызов собирается принять — в глазах загорелись озорные огоньки.
«Матвей, а у Банши откат уже закончился?» — как бы невзначай уточнил Муха.
«Музей хоть и не Дарвинский, но есть шанс, что премию ЧОП получит совсем не ту, на которую рассчитывает…» — я не видел Ларса, но готов поспорить, что старпер сейчас давит такую лыбу, что есть риск выпадения вставной челюсти из призрачного рта.
Может, он и прав. Идти в неизвестный рейд с двумя взрывными девушками. А мы ведь еще бумагу подписали на тему сопутствующего ущерба. М-да. Пофиг, прорвемся.
Я не дал разгореться потенциальному скандалу. Бесцеремонно влез между ними, невзначай приобнял растерявшуюся Искру, развернув ее в сторону Стечи и Гидеона. Это было лишнее, но надо было проверить, насколько она действительно горяча, но только в переносном смысле — теплая, как все живые, и приятная на ощупь. Очень приятная — даже у фобосов моих призрачно задергались брови от подмигивания.
Дальше пошло проще. Я представлял команду — они отвечали. Гидеон вежливо кивнул и выпил за знакомство, Стеча — раскланялся, попытавшись изобразить нечто в «Дартаньянском» стиле. Банши еще раз фыркнула и тихонько пробурчала себе под нос: «я с ней нянчиться не собираюсь…»
— Сработаемся, — я улыбнулся, сам особо себе не веря и стал вводить в курс дела. — Задача простая. Прочесать музей на наличие фобосов, найти и изгнать. При этом не спалив и не взорвав ничего лишнего. Сыскари, прежде чем заказ сформировать, выявили как минимум три остаточных следа.
— Только аккуратней, — после моего кивка, вмешался Стеча. — Всех сотрудников вывели, кроме одного. В подвале под третьим залом мастерская чучельника. Он светлый одаренный, но сильно странненький. Никогда свою мастерскую не покидает. Надо аккуратней с ним — прежде чем стрелять, надо убедиться, а то он один такой на всю страну. На его чучела все мировые музеи равняются.
— Заходим, выбираем зал посвободнее, ставим ловушку, ныкаемся и ждем. Гидеон, все готово? — я посмотрел на святошу, пытаясь понять, трезв ли он еще, дождался утвердительного кивка и повернулся на Искру. — Держись рядом, жги все только по команде или если кто-то из нас будет на грани между жизнью и смертью. Вопросы?
Вопросов не было.
* * *
Входная дверь гостеприимно распахнулась, то есть была не закрыта. Местные сторожа сейчас попивали пивко в трактире напротив и делали ставки, вглядываясь в опустившуюся на площадь ночь.
Первый зал нам не подходил по причине удаленности от задних помещений, хотя там было свободно. Большой зал с окошками касс вдоль стены, лавками вдоль другой и длинной стойкой с информацией в центре. Над которой на леске покачивался скелет птеродактиля, задавая тон всем основным экспозициям музея.
Следующий зал тоже мимо — больше половины там занимала огромная туша брахиозавра. Этакая огромная «лейка» с длиннющим носиком. Частично скелет, частично внутренние органы в разрезе, сделанные из папье-маше или какого другого тайного ингредиента из арсенала таксидермиста. Изучили с интересом, Стеча прав был, говоря, что чучельник — гений.
Весь зал был посвящен этому гиганту. Сам он в центре, а вокруг только таблички с информацией. Откуда я узнал и название, и то, что трогать руками уникальное чучело нельзя — оно одно такое в целом мире.
Остановились в следующем зале — джунгли в миниатюре с кучей мелких предметов реконструкции. И пальмы с лианами, и заросли кустарника, в которых даже Стечу спрятать можно, и небольшой ручеек в камнях, попахивающий водопроводом. И со всех сторон чучела зверей в полный рост — не только головы на табличках, как у охотников, а имитация реальной лесной жизни. Какой-то хряк склонился над ручьем, из кустов за ним наблюдает лев, к которому из-за камней подкрадывается гиена, а с потолка грозит связкой бананов обезьяна. К которой, в свою очередь, тянется толстая змеюка.
Но главное — широкий свободный круг в центре, где по логике должны толпиться туристы, слушая экскурсовода. Практически арена в цирке и чучельными зрителями.
Гидеон положил на пол ловушку. Небольшая, как из-под обуви, коробка, наполненная тем, что по мнению Гидеона привлечет фобоса. Сырое подгнившее человеческое мясо, одолженное у какого-то бродяги в морге, несколько крошек янтаря, что мы забираем из разрывов, и все это сдобренное какими-то заклинаниями Гидеона и химией Банши.
Воняла коробка жутко. А то что было внутри отталкивало до отвращения, но и с непонятной навязчивой идеей, что нужно понюхать и посмотреть еще раз. Как те дурацкие видео, где врачи огромные, как местные динозавры, прыщи выдавливают. Никто смотреть на это не может, а просмотры на «ютюбе» растут как бешеные.
Через ауру наша ловушка светилась, как неоновая вывеска: «Открыто. Работаем до последнего гостя». Но светилась не только она. Намного бледнее в разных концах музея фонило силой. Размытый след энергии, слабо подрагивающий будто сейчас находится в спящем режиме.
Один почти у нас под ногами, где предположительно находилась мастерская чучельника. Второй со стороны египетской экспозиции, а третий со стороны зала с морскими гадами.
— Все, теперь ждем, — Гидеон махнул рукой, призывая нас прятаться. — Если никто не клюнет, сами пойдем. Направление примерно понятно.
Банши исчезла моментально. Вроде только что стояла рядом и буравила взглядом спину Искры, то ли приглядывая, то ли фантазируя, куда и чем она ее будет взрывать. А я обернулся, и только «пластиковые» листики шелестят в кустах за спиной.
Стеча приткнулся к паре камней, потискался за пальмами, но даже широкое мангровое дерево не смогло его спрятать целиком. Он махнул рукой и уселся рядом с огромной гориллой, делая вид, что он с ним одной крови. Накинул на плечи шкуру, снятую с информационного стенда, и вписался вполне органично.
Гидеон залез на дерево, скрывшись в листве. А мы с Искрой, дословно принявшей команду «держись рядом», выселили семью ни то муравьедов, ни то местной вариации утконосов, втиснулись в небольшую искусственную пещеру. Тесновато, конечно, но вид на ловушку открывался идеальный.
«Матвей, здесь так холодно…» — простонал Ларс: «...может, ты прижмешься к ней поближе?»
«Поддерживаю. Мне тоже холодно…» — донеслось от Мухи.
«Если вам так холодно, то и тискайте друг друга…» — я отмахнулся: «Не отвлекайте. Я и так сосредоточиться не могу…»
Неожиданно для себя осознал, что мне очень волнительно находиться в такой близости с девушкой. Последние отношения были так себе, ничего серьезного — время убить, да одиноким себя не чувствовать. Уверен, что она и не заметила, что я пропал.
И про Настю пора уже забыть. Признать тот факт, что не увидимся больше никогда.
