вот захотелось мне выпендриться, ребят угостить.
— Ну что, пошли наших потчевать? — Спросил я довольные мордашки.
— Ага!
— Пошли!
— Берём коробки, и вперёд.
При нашем появлении, все встали. И опять я увидел в глазах матери ребятни напряжение!
— Гульнара, что мне сделать, чтобы ты успокоилась, ну хоть немного? На детей не смотреть? Совсем их игнорировать, будто нет их вовсе? Я так не умею! Дети в доме. Нет, не так. Люди в доме! Маленькие люди! Им внимание необходимо.
Всё время моего монолога Гульнара стояла прямая как струна, теребя уголки тёплого платка, висевшего у неё на плечах. И смотря глазами загнанной лани.
— Что мне сделать, чтобы ты перестала бояться нас? Что нам всем сделать такого, чтобы вы поняли что вы — дома? Что это — и ваш дом?
Да, непонятно где. На каком-то острове и, что с того? Это не мешает нам быть и оставаться людьми. Да, мы познакомились уже здесь и совсем недавно. И, по сути — случайно. По крайней мере нам так кажется. Не мы выбирали — нас выбрали, — я подмигнул ребятам, мол — подключайтесь.
— Но это — наш дом! — Подхватила Настя — Тофик с Касом его откопали, только сегодня отрыли вход. Наш с вами — общий дом! Потому что только все вместе мы можем выжить. Общиной. Один человек может не мало, но и не много.
— Один человек, конечно, может вырыть колодец, — Тофик Арташесович понял правильно, — обложить брусом или камнем. Но сколько он потратит сил, лазая вверх-вниз! И на отдых будет уходить всё больше времени. А если их двое, справятся в разы быстрее. Первый работает внизу, второй наверху. Пока работает — один, второй отдыхает, потому что пока ведро не вернётся, уму и правда делать нечего.
— В общине есть взаимовыручка, — продолжил я, — есть кому подстраховать. Нас здесь — шестеро. И теперь у нас есть Дети. И это — замечательно! Есть для кого жить и стараться выжить. Тофик назвал Алию солнышком. И это так и есть! Когда она улыбается, становится светлее и теплее на душе! В Азамате присутствует сила духа. Не просто с мальчиком разговариваешь. Чувствуешь — мужчина растёт. Защитник! Но и ему нужен отдых. Вот — ваш дом. Ну расслабьтесь же…
— Мам, ну всё хорошо же? — Азамат выглядел даже озадаченным.
— Мы мороженное ели! — с восторгом выдала «секрет» Алия.
Началась сумятица с всхлипами Гульнары, с обнимашками Гульнары с детьми, затем Гульнары и Насти.
— Ууу, водопад… Тофик, помогай! Коробки на стол, пировать будем! До обеда далеко, а повод есть! И ещё какой! Дамы, с вас — кружки, стаканы, что найдёте. У нас сегодня, в наличии тонизирующий, витаминизирующий, мнээ… как там бишь дальше?
— Биостимулирующий, дезинфицирующий, — подхватила Настя, — стабилизирующий, транквилизирующий…
— И очень вкусный! — Напиток.
— И имя ему — лимонад.
— Да, и ложки на всех.
— Сейчас, Кас. Ххи! Я тоже люблю этот фильм. — Уходя на кухню, сказала Настя. — Только ложки у нас столовые, чайных просто нет…
Мороженое ели молча, посмеиваясь, и улыбаясь друг другу. Оно конечно не настолько великолепно, чтобы проглотить языки. Но вот так вышло. Может виноват, вкус уже полузабытого детства. Или мысли о так понятном, но навсегда потерянном вчера. Навсегда ли? Ох-хо-нюшки… Одни непонятки! И только дети воспринимали всё происходящее как должное. Для них это было — здесь и сейчас! Всё по-настоящему! Мама — рядом! Вкусности — на столе. Люди вокруг не знакомые, но кажется не злые. Вокруг нас было Их детство.
— Ребята! Обращаюсь ко всем сразу. Задача у нас сегодня непростая! Необходимо всё попробовать и решить, что вкусно, а что нет. И то, что нам не понравится, брать больше не будем.
Азамат, набрав полную ложку, потянул её в рот.
— Азамат, ну куда так много⁈ — вмешалась Гульнара.
— Мама, оно уже тёплое, — ответил ей сын.
— Всё равно — не торопись, — возразила Гульнара.
— «Братцы кролики», куда бежим? — Опять встрял я в их разговор. — Чего торопимся-то⁈ Я же вас просил — едим не спеша, никуда не торопимся. Больше влезет! Проверено! Лучше прислушайтесь к свои животам, может уже битком они! Не булькают? — Дети прислушались и не отрываясь от поглощения сладкого угощения дружно замотали головами.
— Гульнара, ребята съели одну порцию на двоих, так что решай сама, сколько им чего можно или нет.
Алия и вправду, больше глазами ела. Без особого энтузиазма ковыряла в своём стакане…
— Понимаешь, Гульнара, — обратился я к ней — я потому с детьми быстро общий язык нахожу — у меня племянников много, все разного возраста. С несколькими в няньках сидел, с грудничками дело не имел конечно, а вот с полутора лет — пожалуйста, справлюсь запросто, хоть с мальчишками, хоть с девчонками. Но признаюсь — мне везло! Я не нарывался на ребячью орду! По одному всегда. Ха-ха. Так что обходились по-тихому… Потому и с твоими мне легко, я их как своих-наших воспринимаю. Ну не сердись, а?
— Хорошо… — Гульнара уголком платка вытерла набежавшую слезу и призналась, — вот знаю вас всего ничего — а верю! Хочется верить! А со «своими»… так получилось, что уехала я с родины, и от мужа и от его родни — не ужились! А с вами спокойно и надёжно.
Ну а что трясёт меня — так это за детей. Как не вижу их, так начинает колотить. Не вас я боюсь, вы хорошие, добрые и храбрые — вон как нас от своры собак защитили!. А бояться — само как-то получается…
Настя обняла Гульнару.
— Пойдём посидим в сторонке. Не гоже мужчинам женские слёзы видеть!
За столом мы остались вчетвером. Угощения отставлены в стороны. Алия, перелезла ко мне на колени, а Азамат медленно пил лимонад.
— Что же
