Женский крем? – удивилась я.
– Шел из магазина, жене и дочери подарки к восьмому марта нёс, когда сюда попал, – нахмурился Щукарь, видно было, что ему неприятно это вспоминать, – хранил у себя долго, мне-то без надобности. Но носки нужны и остальное. Так что? Будешь меняться?
Я обрадованно закивала:
– Конечно буду!
– Только твоего барахла на моё маловато, – сказал Щукарь, – что ещё есть?
– Золотой браслет и кольцо, – торопливо сказала я.
– А книги? Книги есть?
– Есть художественные и радиофизика.
– Неси художественные! – велел он, – и поторопись.
Я опять метнулась к себе, выгребла все художественные книги (жалко, но вещи первой необходимости нужнее), вытащила золото и побежала к окну, чуть не теряя калоши.
– Вот! – радостно выпалила я.
– Клади! – велел Щукарь, – только быстро – скоро конец же.
Я быстро принялась заталкивать вещи в щель для обмена. Вещей было много, пришлось дважды заталкивать и ждать, пока Щукарь не заберёт.
– Теперь моя очередь, Мария, – усмехнулся Щукарь и сунул в щель какой-то предмет, быстро толкнув лоток ко мне. Оттуда моментально повалили густой едкий дым. Я аж закашлялась.
– Привет тебе от Фавна, маленькая дрянь! – загоготал Щукарь, затыкая со своей стороны щель одеялом, – но не бойся, яд тебя не сразу убьет. Дня три поживёшь.
Он опять громко и радостно захохотал.
Дым продолжал валить и сделать я ничего не могла. Лязгнул люк и окно между нами закрылось. Я отпрянула от окна, но дым всё прибывал. Насколько я поняла, Щукарь бросил в щель какое-то вещество, которое давало дым, лоток был на моей стороне, люк захлопнулся, так что вытащить это вещество и, к примеру, выбросить его в дыру в туалете, я не могла.
А дым всё сильнее царапал мне глотку, я кашляла уже не прекращая. Отбежала в другой конец креста, но не помогло – яд распространялся по помещению молниеносно.
А ведь меня предупреждали, что Фавн этого так не оставит!
Я упала на пол, зашлась в захлёбывающемся диком кашле. Началась рвота. Пошла носом кровь.
Меня буквально выворачивало наизнанку, руки и ноги начали непроизвольно сокращаться. Я билась в припадке не знаю, сколько.
Очнулась от дикого холода.
В полной темноте.
Где я? Что со мной?
Некоторое время я лежала, пытаясь прийти в себя. Получалось плохо.
Я попробовала пошевелить рукой. Но от этого движения мышцы начали как-то неправильно сокращаться и меня выгнуло дугой. Я опять закашлялась. Во рту был острый металлический привкус. Я задыхалась.
Очевидно я снова потеряла сознание.
Не знаю, сколько прошло времени, когда я пришла в себя во второй раз.
Я так и лежала на полу в ледяной темноте.
Вокруг меня была зловонная лужа, руки и ноги непроизвольно дрожали, по ним словно миллиарды злых кусючих муравьев бегало туда-сюда.
И холод. Адский проникающий до костей холод.
Я попыталась вспомнить, что случилось и почему я здесь лежу в таком состоянии.
Сперва ничего не получалось.
Потом получилось. Но лучше бы я не вспоминала.
От ужаса всей ситуации я зарыдала, рыдания перешли в кашель. Спазмы длились и длились, казалось я выплюну лёгкие. Во рту поселился горький вкус желчи.
Потом меня накрыла такая паника, что я не могла нормально вдохнуть. Я хотела сесть, чтобы прокашляться, но поняла, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Я была полностью парализована, практически полностью, хотя кашлять я могла, дышать тоже.
Не знаю, сколько прошло времени, сколько я так лежала на ледяном полу, не в силах пошевелиться, захлёбываясь в кашле.
В какой-то момент, когда я в очередной раз пришла в себя, я поняла, что могу шевелить руками. Ногами ещё не могла. А руками – шевелю понемногу.
И я поползла. Ломая ногти об неровность каменного пола, разрезая подушечки пальцев, я ползла и ползла, с усилием цепляясь за каждый выступ, каждую выемку. Моя цель – рычаг. Чёртов рычаг. Это из-за него я сейчас в ледяной темноте, стучу зубами от адского холода.
Нужно дёрнуть рычаг.
Тогда всё будет хорошо.
Всё наладится.
Главное – доползти.
И я ползла.
Кажется, прошла целая вечность.
Но я всё равно ползла.
Говорят, дорогу осилит идущий. Я осилила. Я теперь возле рычага.
Я вижу его, тьма хоть и плотная, но еле уловимые очертания рядом от него условно рассмотреть можно. Я трогаю его рукой. А вот дёрнуть не могу.
Сил нету.
Чёрт!
От безумности ситуации я рассмеялась. Мой хриплый каркающий смех опять перешел в захлёбывающийся кашель.
Каково это – находиться рядом с рычагом, от которого у тебя будет и тепло, и свет, а сделать ничего нельзя.
Кажется, я опять провалилась в забытье.
