— Иванец, Савельев! — скомандовал майор, вылезая в проход. — На выход. Приехали.
Выгрузившись, мы осмотрелись.
Мы стояли перед КПП, проезд преграждал шлагбаум со знаком кирпича. В нашу сторону выдвинулся дежурный. Дорога в этом месте делала широкую петлю и поворачивала в обратном направлении. Очевидно, что автобус проезжать через пост не планировал. Так и оказалось — он развернулся и двинулся в обратном направлении.
Погода испортилась, небо затянуло свинцовыми тучами — еще немного и дождь пойдет. Слегка похолодало. Вокруг простиралась степь, насколько хватало глаз. Местами ее пересекали небольшие лесные посадки и отдельные группы деревьев, поля. Справа возвышалось двухэтажное здание, рядом с ним разбита большая армейская палатка, над которой висела табличка «Столовая». Чуть поодаль было видно одноэтажное строение с торчащими кверху антеннами — явно узел связи. Еще дальше небольшая одноэтажная казарма. Все это было обнесено забором. Заметил вышку с часовым.
Территория гарнизона хоть и чистая, но все понатыкано абы как.
— Это что блин? Воинская часть? — промычал Генка, таращась по сторонам. — Здесь же ничего нет.
— Как это ничего? Иванец, отставить! Не с того начал… Кгхм, добро пожаловать в учебку. — ухмыльнулся майор, глядя на нас с насмешливой издевкой. — Что, воины, не того ожидали?
— Нормально, — спокойно ответил я, затем, не подумав, добавил. — Видели и похуже!
— Это где ж ты видел хуже? — вскинул бровь офицер, от удивления даже улыбка сползла с его лица.
— Да так, в кино, например. Про Афганистан. И отец немного рассказывал.
— М-м… Ну, ладно. Так, все — вещмешки в руки, и за мной!
Далее мы прошли через КПП, затем последовал процесс заселения в практически пустую казарму. Так как призывная кампания только началась, то и личного состава для обучения пока еще не набрали. В это время года здесь были только черпаки, отслужившие почти год и сейчас лениво слоняющиеся без дела.
Оказалось, что с каждого призыва здесь отбирали дюжину наиболее отличившихся солдат, присваивали им звание сержантов и оставляли при казарме, чтобы руководили прибывающими призывниками. Здесь же они ждали своего дембеля и отсюда же уезжали домой. А их духи, получив статус черпаков, приходили на смену, исполняя те же самые обязанности — такой вот человеческий конвейер, хотя мало где так было принято. Скорее всего, чье-то местное решение.
Мы вошли в казарму. Сразу отметил, что тумбочка дневального была пуста. Непорядок. Однако повсюду чистота.
— Я не понял! И где это у нас дневальный? — поинтересовался майор.
В ответ тишина.
— Ладно, разберемся. Савельев, Иванец! Оставляю вас здесь. В строевом разберусь с вашими документами, а завтра с утра проведем собеседование, — майор, словно забыв про дежурного, направился к выходу и вдруг рявкнул. — Васильев!
— Я! — прилетело из каптерки.
— Ко мне, бегом!
— Есть! — из помещения в конце коридора выскочил боец с сержантскими лычками, перешел на быстрый шаг и двинулся к майору. Приблизившись, перешел на строевой шаг. Остановившись, вскинул руку и сделал доклад.
— Товарищ майор, сержант Васильев по вашему приказу прибыл. Во время вашего отсутствия…
— Отставить. Все нормально?
— Так точно.
— Ни хрена не нормально. Дневальный где? Ладно, отставить. Вот тебе первое пополнение. Организуй все, как положено, на ужин своди и в лазарет на медицинский осмотр. Кстати, завтра ожидается еще одна группа из пяти человек. А может и не одна.
— А кто первым привезет? — поинтересовался сержант.
— Шишов. С Куйбышева едет.
— Сделаем, товарищ майор.
— И начинай готовить молодых, а то они вообще расслабленные. Где командиры отделений?
— В каптерке.
— Чаи гоняете?
Майор вздохнул, направился к двери.
А Васильев, оперативно натянув на себя важную ухмылку, направился к нам. К гадалке не ходи, сейчас начнет воспитывать — знаем, проходили.
Я, опустив вещмешок на пол, просто стоял и ждал, зато бесшабашный Генка взял, да и ляпнул ему:
— Слышь, паря, а где тут пожрать можно? А то что-то жрать охота!
Финиш! Нужно было видеть изменившуюся физиономию самодовольного сержанта, уже приготовившегося к воспитанию новобранцев. Ошеломленный таким босяцким обращением, он сначала побледнел, потом побагровел. Замер, словно тигр перед атакой — только открывая и закрывая рот… А потом, буравя Генку возмущенным взглядом, рявкнул:
— А ну упор лежа принять!
— Чо? — не понял Генка. Он вроде не дурак, но сейчас безнадежно тормозил.
— Упал, отжался! — Васильев подошел ближе. На голос из каптерки выглянула еще пара сонных сержантов. Младших сержантов.
— Колян, ты чего там орешь? Да ладно, молодых что ли привезли?
Оба оживились, рванули к нам. Сейчас будет цирк. Я даже улыбнулся.
— А ты чего лыбишься? Что-то смешное увидел? — Васильев переключился на меня. — Упор лежа принял.
В отличии от Генки, совершенно не понимающего армейской «кухни», я прекрасно знал, как все здесь устроено. И не важно, Российской или Советской армии. Все примерно одно и то же, особенно на первых порах. По крайней мере, устав-то один.
Отодвинул вещмешок, плюхнулся на пол, замер в стойке.
— Тебя это тоже касается! — Васильев повернулся к Генке.
— Зачем?
— Так надо!
Подошли младшие сержанты, явно заинтересованные в происходящем.
— У нас тут непонятливый, — отчитался сослуживцам Васильев. — Срочно требуется воспитание необразованного. Кто возьмется?
— На пол, — шикнул я, глядя на Гену снизу вверх.
Тот скривился, но все-таки сделал то, что требовалось. Получилось максимально лениво и очень медленно.
— Делай раз! — скомандовал Васильев, довольный тем, что «продавил». Если б не я, хрен бы у него что получилось — Гена другой породы, тяжелый. Будет до последнего бодаться и хрен что с ним сделаешь. Впрочем, это легко лечится, нужно только подход знать,
Я послушно выполнил повторение, Иванец повторил.
— До тридцати!
Сделал тридцатку, как требовалось — для меня это ерунда. Чуть сложнее моей обычной разминки. А вот Гена, будь он неладен, рухнул уже на семнадцати. Сам здоровый, а мышцы не тренированные. Только дурь в голове и гонор. Ну и уверенность в том, что вся эта ерунда не для него.
— Встать! — приказал Васильев. — Будем считать, что первое знакомство прошло успешно. Я временно исполняющий обязанности старшины роты, сержант Васильев. Это ваши командиры отделений, младшие сержанты Петров и Бойко. Так уж получилось, что вы первое пополнение, взвод еще не набран. Поэтому пока занятий у вас не будет. Но не переживайте, скучать не придется, уж мы позаботимся. Ты, фамилия?
— Савельев!
— Отлично. Будешь старшим! Сейчас получите в каптерке постельное белье, займете спальные места. Через сорок минут ужин. Вопросы есть?
— А сортир тут где? — недовольно пробурчал Гена, потирая ладони. Толкнул его плечом — он безнадежен.
— Как ты сказал? Сортир? Ну, пойдем, вот сейчас и покажу! — весело ухмыльнулся Васильев. — Иди за мной. И то ведро со шваброй прихвати!
* * *
Генка вернулся через полчаса, как раз перед самым ужином. Причем, вернулся злой как собака, уставший. И кажется, уборка туалета пошла ему на пользу. Честно говоря, ума не приложу, что нужно было сделать Васильеву, чтобы Гена перестал считать, что все происходящее здесь, его не касается. Но смог же. Впрочем, правда не заставила себя ждать.
— Леха, это беспредел какой-то! — возмущался сын заместителя председателя исполкома Припяти. — Я туалеты руками…
— Не туалеты, а чаши «Генуа»! — отозвался я. — И не голыми руками, а в резиновых перчатках. И щетками, да?
— Да, — нехотя признался тот. — До сих пор хлоркой воняю! Фу!
— Я тебе по секрету скажу, что мыть туалеты придется часто. И ничего зазорного в этом нет. И как он заставил тебя это делать? — поинтересовался я.
— А что мне оставалось? Он сказал, что меня в столовую не отпустит. А я и так жрать хочу как собака. Кажется, нужно было тебя послушать, в Киеве пообедать. Надеюсь, тут кормят интереснее?!
