слабый из всех наборов! В основном — дети высокой партийной номенклатуры и военачальников, которые из тех… бывших Сенек. Почему же наших ребят так мало пробуждается? Настоящих пролетариев «от станка и от сохи»?
— Ты же прекрасно знаешь, Семен Иванович, как обстоят дела с этой проблемой. Против генетики не попрешь! В семьях дворян с «белой костью» и «голубой кровью» количество пробужденных на порядок выше, чем в рабоче-крестьянских! А уж в древних аристократических — на два, а то и три порядка выше!
— Да знаю я об этом! — Отмахнулся от оснаба генерал-майор. — Прослушал курс лекций в Академии Генштаба о генетике и естественном отборе пробужденных!
— И что вынес? — прищурившись, поинтересовался оснаб. — Если учесть, что в тебе самом Сила проснулась.
— А то и выходит, — недовольно буркнул генерал-майор, — что все мы — Силовики, в прошлом, далеком и не очень, незаконнорожденные отпрыски всяких там аристократических гнид!
— Неприятно, но факт, — согласился с выводами Младенцева Петр Петрович.
— Так что же мне с этими «сынками» прикажешь делать? — пожаловался оснабу генерал-майор.
— Как что? — Брови оснаба удивленно взметнулись. — Готовить настоящих Силовиков! Без страха и упрека!
— Хорош издеваться, Петр Петрович! — с укором произнес генерал-майор. — Сам-то с чем ко мне на этот раз пожаловал? Таких парней, как я тебе в прошлый раз отдал… — Его лицо опять на мгновение омрачилось печалью. — В общем, нет у меня больше таких! И не проси!
— Семен Иванович, не переживай — не за этим я к тебе, — поспешил успокоить разволновавшегося начальника училища оснаб.
«Вот ведь, бравый вояка, суровый и героический генерал, а так за своих курсантов переживает! Реально, как за родных детей! С таким напарником, я бы хоть сейчас в разведку!» — подумалось мне.
— Знаем мы вас… контрразведку, — протянул Младенцев, слегка неприязненно. — Никогда в прямую не скажете… И зачем же?
— Вот, — Петр Петрович указал на меня, — нового курсанта тебе привел!
Семен Иванович после этой фразы даже поперхнулся от изумления.
— Курсанта? — откашлявшись, произнес он. — Ты уж меня прости, Петр Петрович, я ходить вокруг да около не привык! Ты где курсанта увидел? Это ж старый дед, который от любого чиха, того и гляди, развалится! Не в обиду вам, уважаемый Гасан Хоттабович, сказано, — положив ладонь на грудь, с уважением к моим сединам произнес он.
— Да не, товарищ генерал-майор, — ничуть не обижаясь, ответил я, — вы не переживайте — я уже привык! Я ж реально дед! Настоящий старый хрыч! И можно по-простому — на «ты». Мы ж не гордые, чай не баре какие!
— Прости, отец, а тебе сколько лет? — полюбопытствовал начальник училища, приняв «правила игры».
— Хех! — Я улыбнулся — ну а как же? Слишком часто в последнее время у меня этим вопросом стали интересоваться. И дня не проходит, чтобы не полюбопытствовали. — Сто два, товарищ генерал майор.
— Сто два? — вновь поперхнулся Младенцев. — Я догадываюсь, что глобальная нехватка Силовиков, как на фронтах, так и в тылу подталкивает к принятию таких решений… Но… Но это же не повод ставить в строй совсем уж древних стариков?! — горячился начальник училища. — Ты как знаешь, но я категорически против! Не выдержит твой… Блин! Да он реально столетний дед! Вы не понимаете, товарищи дорогие, на что меня толкаете? А вы, Гасан Хоттабович, что молчите? Вам на тот свет поскорее захотелось?
— Ну, не особо и хотелось, — неопределенно пожал я плечами, — могу еще лет сто пожить.
— Зря вы так, Семен Иванович, — произнес оснаб, вновь вынимая из кармана пачку папирос, — недооцениваете нашего старичка. Он намного крепче, чем кажется! — Петров зажал папиросу зубами и прикурил. — К тому же, его здоровьем занимался сам профессор Виноградов!
— Личный Медик товарища Сталина занимался лично никому не известным стариком? — не поверил Младенцев.
— Уж поверь мне, Семен Иванович — сам! — подтвердил оснаб. — В общем, давай не будем спорить — все уже решено! Принимай и ставь на довольствие.
— Хорошо, — скрепя сердце, — согласился начальник училища. — Сейчас определю новоявленного товарища курсанта в командирское общежитие…
— Твои курсанты-Силовики там же обитают? — неожиданно поинтересовался Петров, выпуская в воздух струю табачного дыма.
— Хех, нет — этих архаровцев еще дрессировать и дрессировать нужно! Пусть в солдатской шкуре хоть немного походят! Вот когда наставники с них дурь-то повыбьют, а ума немного прибавится, тогда и подумаю, как с ними дальше быть.
— Не боишься, что их родня высокие пороги обивать станет, заваливая всех и вся слезливыми жалобами?
— Плевать! — рыкнул генерал-майор. — Дальше фронта не сошлют! А я так и так постоянно рапорты подаю, чтобы меня туда, куда погорячее послали! Ну не могу я в такой серьезный для страны момент на печи с мамками-бабками, малолетками, да стариками отсиживаться! Когда вот он, передо мной, живой пример! Не так ли, Гасан Хоттабович!
Неожиданно проснувшийся в моей душе хулиган, заставил пропеть слегка измененные строчки известного всему Союзу «Марша советских танкистов»:
— А если к нам полезет враг матерый,
Он будет бит повсюду и везде!
Размажут всех Силовики-старпёры,
И в небесах, на сопках, на воде!
Ну, рифма экспромтом вышла так себе, но хотя бы в размерность попал.
Наверное, на целую минуту, если не больше, генерал Младенцев, как, впрочем, и товарищ оснаб, натурально выпали «в осадок». Такой «выходки» от маразматического старичка никто из них и не ожидал. А затем стены кабинета содрогнулись от громкого, почти до истерики, ржания двух здоровых мужиков, с лужеными глотками.
— Ох, Гасан Хоттабович, — утирая выступившее от смеха слезы пудовым кулаком, произнес Младенцев, — ох уморил… Размажут, значит, всех Силовики-старпёры?
— Так точно! — по-военному ответил я. — Будет приказ — размажут всех! И фрицев, и их прихвостней! Да так, что и следа от них не останется!
— Я же говорил, Семен Иванович! — продолжая сдавленно похохатывать, вмешался в разговор командир. — Хоттабыч — боевой старикан! Давай уже, оформляй его!
— Уговорил, красноречивый! — Генерал-майор поднял трубку с телефонного аппарата, установленного на его столе. — Дежурный, — произнес он, в микрофон, — младшего лейтенанта Копылова ко мне! И старшего наставника Болдыря! Ну, вот сейчас явится наш «каптенармус» выдаст обмундирование. Ну, и в командирское общежитие пристроит…
— Семен Иваныч, дорогой, не надо командирского общежития! — неожиданно возразил оснаб. — Гасан Хоттабович решил проходить обучение в училище на общих условиях! И жить он будет в казарме, вместе со всем потоком будущих Силовиков!
— Вы еще скажите, что он вместе с ними еще и физподготовкой заниматься будет, и строевой и рукопашным боем…
— Все так, Семен Иванович, все так. — Согласно качнул головой Петров.
— Я вообще уже ничего в этой жизни не
