я его, запыхавшегося от беготни. — Ничего, если я отвлеку тебя ненадолго?
С этими словами я сунул ему в ладонь серебряную монету милиарисий. Служка посмотрел на нее и спрятал в складках одеяния, видимо, у него там был кошель на поясе.
— Ничего страшного, доминус, — сказал он, кланяясь. — Вы вправе хоть вообще остановить всю церемонию. А зовут меня Публий Вибидий Донатина, я скромный помощник верховного жреца этого храма.
Я внимательно вгляделся в него. Серые насмешливые глаза, толстое мясистое лицо, широкая приветливая улыбка, но в глубине его взгляда я нащупал нечто потаенное, скрытое от других, пока еще непонятное мне.
— Когда ты успел узнать меня? — спросил я. — Я думал, меня никто не заметил.
— Я увидел тебя, когда ты только вошел в храм, доминус, — ответил Донатина и снова низко поклонился. — И рад, что могу оказать тебе услугу? Ты хочешь поговорить насчет девушек?
Я кивнул.
— Уликса и рядом стоящая с ней девушка, вон та, тоже со светлыми волосами. Я хочу, чтобы ты достал из вазы и поднес вот эти имена жрице, когда она будет вызывать их. Вот тебе по солиду, за каждую из них.
— Ага, Уликса и Валерия! — сказал служка, прищурившись и посмотрев на сцену. — Прекрасный выбор, доминус. Такие девушки украсят постель любого императора, это без сомнения.
Он поглядел на золото, что я протягивал ему и покачал головой.
— Я помогу вам безвозмездно, доминус. Пусть это будет вам подарком от богини Венеры, ведь вы, говорят, частенько приносите ей дары на алтарь.
Я удивленно опустил руку. Впервые я встретил человека, добровольно отказывающегося от золота. Это что же, настоящий отшельник или высоконравственный гражданин государства, готовый на все ради своего императора? Кажется, ни то, ни другое.
Видя мое удивление, Донатина наклонился ко мне и торопливо сказал, потому что жрица уже три раза позвала его со сцены:
— Помимо этого, я хочу предостеречь вас, доминус. Опасайтесь человека с нависшими бровями за вашей спиной. Он хочет убить вас и попытается сделать это в ближайшее время.
С этими словами Донатина помчался обратно на сцену, не забыв прихватить клочья пергаментов с нашими именами.
Я оглянулся и увидел за собой Родерика, Парсания и Критона. Кого из них имел в виду загадочный храмовый служка? Из всей троицы нависшие брови были только у Критона. Это что же, он все-таки не оставил свою затею прикончить меня?
Я в задумчивости вернулся к Траяну. Парень стоял с самым печальным видом, потому что на сцене остались всего два десятка девушек, все красивые, как на подбор и за обладание ими шла настоящая война. Уликса и Валерия вот-вот должны были обрести избранников.
— Ты чего опустил голову? — спросил я весело у своего коллеги луперци. — Боишься, что Уликса достанется другому? И тебе не нужна никакая другая девушка? Посмотри, сколько там красоток!
— Помолчи, Момиллус, — резко ответил юноша. Он стоял высокий, с квадратным подбородком, сильный и мускулистый, но не способный получить свою любимую. — Я уже давно заприметил ее. Она из знатной семьи, из сословия всадников. Может быть, отец даст согласие не брак с ней, не знаю. Но если она сегодня попадет к другому, я убью их обоих, а потом переводу себе горло.
Ого, какие бурные страсти кипят в этом юнце. Надо же, я в его возрасте не был таким влюбчивый. Может быть, оттого, что как раз тогда проворачивал махинацию сразу с тремя финансовыми пирамидами и у меня не было времени на сердечные переживания?
— Не беспокойся, мой юный друг, — сказал я снисходительно, похлопав его по плечу. — Ты сегодня на славу поработал во имя Луперка, неужели ты думаешь, что он оставит тебя без своего благоволения? Ты же отдал пергамент со своим именем в храм?
Чуточку приободрились после моих слов, Траян улыбнулся и поднял голову.
— Да, я отдал свое имя еще неделю назад. Надеюсь, храмовые служители ничего не напутали.
— Следующая наша красавица — это Уликса! — тем временем сказала жрица и подождала, когда Донатина принесет к ней имя. — А ее избранником, определенным на этот вечер богиней Венерой, становится…
Она взяла клочок пергамента и прочитала имя. Потом изумленно посмотрела на публику, обернулась к служителю. Донатина пожал плечами, мол, с меня чего взять, я достал то имя, которое попалось.
— Кто ее избранник? Кто этот счастливчик? — закричали в толпе.
Уликса тем временем как раз вышла вперед и напряженно слушала, какое имя назовет жрица. Траян тоже превратился в слух и застыл на месте, окаменев, как мраморная статуя.
Жрице не осталось ничего другого, кроме как назвать имя. Но перед этим она поискала в толпе глазами человека, которого должна была назвать и увидела меня. Она явно узнала меня, потому что ее бесстрастное лицо впервые исказилось. Она кивнула мне и громко сказала, указывая на меня:
— Избранником Уликсы становится Ромулус Августул, император Рима.
Глава 19
А правда, что говоря «нет», девушки подразумевают «да»?
Сбоку от меня раздался такой истошный вопль, что по громкости он мог сравниться, а то и превзойти трубный рев слона. Присутствующие лица, и я в том числе, с уважением посмотрели на кричащего. Надо же, какая луженая глотка у крикуна.
Им оказался, конечно же, обманутый возлюбленный, Тит Дексий Траян, юноша, потерявший голову при виде голубых глаз и длинных ног Уликсы. Не осознавая, что за нападение на священную особу императора положено суровое наказание, он бросился на меня с воплем: «Ах ты, мелкая ментула!».
Сразу позволю себе пояснить, что «mentula», как впоследствии объяснили мне сведущие люди, в латинском языке означает «мужской половой член» в самом что ни на есть оскорбительном его смысле, вроде аналогичного трехбуквенного термина в русском языке. Вдвойне обидным было то, что, без ложной скромности могу утверждать, что в моем новом теле худощавого парня именно «mentula» как раз-таки был вовсе не мелкого размера, наоборот, достаточно внушительным и грозным. Так что, видно, что Траян разбушевался без меры.
Должен признаться, что парень продемонстрировал не самое почтительное отношение к верховному правителю, к тому же мы с ним бок о бок участвовали в церемониале Луперкалий и вроде бы, стали почти братьями. Впрочем, я не осуждаю молодого человека. Любовь и ярость затуманили его юную голову, а он не совсем правильно понял мои намерения, посчитав их попыткой отобрать у него возлюбленную.
Короче говоря, Траян с истошным воплем кинулся на меня и это еще хорошо, что с голыми руками. Я успел отойти за широкую спину Родерика и мой охранник
