очутились на улице. Я с удовольствием вдохнул влажность свежего воздуха. Даже вблизи кочегарки он казался необычайно чистым со вкусом свободы.
— Подвезти? — буркнул Дубов, мельком глянув на меня.
— Спасибо, не откажусь, — кивнул я.
Мы вышли через проходную, и откуда-то из темноты выкатила служебная черная волга с лупатыми фарами и серебристым частоколом решетки почти на всю ширину морды.
Водитель остановился возле нас. Его сонная морда светилась радостью. Наконец-то он поедет домой к семье. Шеф сегодня что-то раньше обычного управился.
Дубов сел на заднее сиденье, я залез рядом.
— Тебе куда? — спросил он.
— Литейная сорок шесть, — назвал я свой домашний адрес.
— Знакомый адресок, — оживился Дубов. — Живешь там?
— Ага.
— У меня там тетка во втором подъезде живет. Тетя Клава. Знаешь такую.
— Конечно, соседка моя.
Дубов повернулся и уже с нескрываемым интересом разглядывал меня:
— Тетка мне рассказывала, что в соседях у нее паренек есть твоего возраста примерно, про которого в газетах писали. Медаль он получил от МВД за задержание валютчиков. Иванов кажется. Не ты ли тот самый сосед?
— Было дело, — сказал я. — Только фамилия моя Петров. Андрей Петров меня зовут.
— А точно! — Глеб Львович хлопнул себя по лбу широкой как лопата ладонью. — Вспомнил. В газетах писали еще, что ты в школу милиции хотел поступать. Курсантом стало быть хочешь. И как же ты такой сознательный комсомолец и будущий курсант в обитель порока и азарта попал?
— Я первый и последний раз там, честно, — улыбнулся я.
— В первый? — кустистые брови прокурорского встали домиком. — И сразу крапленые карты распознал? Да еще и выиграл. Сколько там у тебя навар составил?
— Двадцать пять было, сто восемьдесят стало, — ответил я без утайки. — А в карты я умел играть, не отрицаю.
— Ладно, — кивнул Дубов. — Дело твое. У каждого свои скелеты в шкафу. Вот и приехали. Ну бывай, Петров.
— До свидания, Глеб Львович, — я распахнул дверь и вылез из машины.
Дубов застыл от удивления, через несколько секунд пришел в себя и вышел вслед за мной.
Он прокашлялся и проговорил вполголоса, чтобы не слышал водитель:
— Ты меня откуда знаешь?
— Не помню уже, в газете наверное фотографию видел, — соврал я будучи уверенным, что лицо заместителя прокурора города всяко в газетах печатают. Наверное… Хотя, он может и в другой должности сейчас пока. Но машина-то служебная с водителем у него есть. Хотя, он мог просто взять машину шефа. Смотря в каких он отношениях с водителем, может шеф и не знает ничего про ночные поездки.
— Не помню, чтобы мое фото в газете печатали, — озадаченно проговорил Дубов. — У меня не такая великая должность в прокуратуре, чтобы мордой на передовицах сверкать. Старший следователь по особо важным делам — чин вполне себе заурядный. Что-то ты темнишь, Андрей Петров.
— Видел я вас в газете, на день работника прокуратуры общее фото крупным планом печатали с поздравлениями, а под ним список всех, кто на фотоснимке был, — сказал я наобум и угадал (все газеты одинаковы, рано или поздно хоть одна из них должна была так сделать).
— А-а-а, — облегчено выдохнул прокурорский. — Ну это было дело, да.
Он подошел ко мне поближе:
— Ты это… Сильно никому не рассказывай. Ладно. Сам понимаешь, у меня мундир. Семья.
— Все понимаю, Глеб Львович, я никому не скажу, только если выполните одну мою просьбу.
— Какую просьбу? — Дубов насупился.
— Когда вам повезет с лотереей, не настаивайте на смертной казни.
— Чего?
— Просто запомните эту фразу и все.
— И все? Это и есть твоя просьба?
— Она сейчас покажется вам странной, но выполнить вам ее ничего не стоит. В будущем она, возможно, спасет жизнь одному хорошему человеку.
— Странный ты, Петров, но дело твое. Думал денег клянчить будешь или еще каких поблажек, а ты просишь меня запомнить ерунду какую-то.
— Мне многие говорят, что я странный, я уже с этим смирился. Ну так что, Глеб Львович? Договорились?
— Конечно, — Дубов широко улыбнулся. — Этот момент я на всю жизнь запомню и фразу эту твою. Потому таких просьб мне еще никто не говорил. Ладно, бывай. И в игорный зал больше не ходи.
— До свиданья, Глеб Львович, здоровья вам и долгих лет жизни.
— И тебе не хворать, курсант
Глава 18
Я вышел из душевой в спортзальную раздевалку. Малышня пренебрегала водными процедурами после тренировок и уже разбежалась по домам. В раздевалке остались только мы с Быковым. Где-то за дверью (в основном зале) слышно было, как кряхтел Саныч. Он перевешивал боксерские мешки на цепях чуть повыше. За лето его воспитанники немного подросли и пришлось корректировать снаряды. Мы хотели ему помочь, но Саныч наотрез отказался. Сказал, что такое важное дело всегда сам выполняет и никому его не доверяет.
— Ну говори уже, — повернулся я к Антону, натирая махровым полотенцем жесткие волосы на макушке.
— Что говорить? — удивился тот.
— Ходишь всю тренировку, на меня озираешься, будто сказать, чего хочешь. Вот и подумал, что ждешь, когда вдвоем останемся. Как в «Звезду» сходил? Отдал деньги?
— Отдал, — вздохнул Быков и оглянулся по сторонам, словно боялся, что нас услышат. — Вот об этом-то и хотел поговорить.
— Не тяни кота за причинное место. Говори уже, что опять? Денег не хватило?
— Да денег-то хватило, карточный долг я скинул. Спасибо, Андрюха, за это. Я тебе отдам. Завтра на работу уже выхожу.
— Мне не к спеху, можешь хоть на год растянуть, ты Машкины две сотки в первую очередь собери. Ей на холодильник нужны. Вчера к ней заходил, нового грузчика смотрел. Балбес и алкаш, но других пока нету. Намается она…
— Погоди, Андрюха, дай сказать…
Я насторожился.
— Понимаешь, — продолжил Антон. — Я, когда деньги принес, Гоша про тебя стал почему-то расспрашивать. Он имя и фамилию твои откуда-то знает. Я не говорил. Честно. Сказал, что ты
