научил.
А вот сенажом дело малость сложней. На сенаж пошли богатые поля козлятника, люцерны и клевера. Для силосования они не годятся, впрочем и сено из них рискованно заготавливать.
В отличии от силоса, сенаж содержит меньше влаги и в три раза больше, сухих веществ и он куда ближе к зеленой траве по составу, а главное сохраняет питательную ценность при длительном хранении. Эдакие зелёные консервы в которых имеются сахара, протеины, каротины, витаминчики и прочие вкусняшки. Скот поедает сенаж с охотой, а благодаря низкой влажности он не замерзает в зимнее время. Ключевой фактор для будущей экспедиции, а иначе зачем со всем этим начал возиться?
Заготовка сенажа может идти в любую погоду, но так как травы многолетние, необходима плющилка. Ведь самый важный критерий при заготовке сенажа — влажность. Шаг вправо, шаг влево расстрел, прыжок на месте провокация. На жаре обезвоживание до нужной кондиции идёт часов за пять-семь, в пасмурную погоду часов двадцать и смотреть за процессом надобно в оба глаза.
Основным консервирующим фактором у сенажа является не кислотность, а так называемая физиологическая сухость. Простыми словами, чем богаче растения белками и пектиновыми веществами, с высокой гидрофильностью, тем больше они содержат влаги в состоянии недоступном бактериям. При провяливании до влажности в пятьдесят-пятьдесят пять процентов влагоудерживающая сила, то бишь разница между количеством влаги и ее парами достигает пятьдесяти пяти атмосфер. А максимальная сосущая сила микроорганизмов полсотни атмосфер. Что происходит? Верно мыслите. Зверюшки всякие не размножаются в сене. Правда если не угадаешь с процентом, консервирование массы пойдёт по типу силосования. Говоря простыми словами всё сгниёт на хрен.
Объясняю батракам и не по разу:
— При влажности сорок пять процентов у растений скручиваются листья. При пятидесяти пяти стебли и листья становятся мягкие, но не обламываются. Если их сжать в руке он станут влажными, но сока не выделяют, а при отпускании масса не рассыпается. Если же листики растереть между пальцами, то они в трубочку скатываются в трубочку и та не разрушается.
Бесполезно… Нет в народе традиции вот и косячили валяльщики с влажностью. Пришлось химиков и контролёров с цеха эталонов подключать для определения влажности вычислением разности между влажным и сухим весом сена. Ездили по полю с аптекарскими весами, гигрометром и песочными часами… Справились, не велика наука.
Проект сорок один, завязан на хлебушек. Целый комплекс строений и машин для его обработки сам собой образовался. В лето 1339 года намечался богатейший урожай зерновых, что само по себе проблема, а приметы кричали, август будет дождливым. Торговцы-осведомители сообщали: в одних погостах поля хлеба полегли, в других пересушены, в третьих — зерно осыпается.
В XIV веке среднее крестьянское хозяйство высеивало куда больше зерна, чем в XVIII-XIX. Восемь-двенадцать гектаров белой пашни или пять чёрной. Последняя пал или подсечно-огневое земледелие. У нас правда оно княжеским домом не приветствовалось, наказывали за пал очень жёстко. Потому как юга, суховато, а леса давали князю доход не меньший, чем мзда от продажи зерна.
Как бы то не было, убрать полегшие хлеба на таких площадях средней величины семье своими силами невероятно трудоёмко. Точнее, срезать и потом обмолотить колос с осыпающимися как перезрелый виноград зерном можно, но сие пустая работа. Потери выйдут запредельными. Зерно из перезрелых колосьев высыпалось на пыльную землю, а копны до недели стояли на поле, прежде чем до них доходили рука и их увозили на обмолот. Все эти лишние движения наносили непоправимый урон урожаю, а в итоге приводили к голоду и сумасшедшему расплоду мышей, жиреющих на халявном зерне. Не зря народ говорит: «Недород и богатый урожай одного поля ягода». И никто бедолагам не поможет, своё бы убрать. Никто, кроме Прохора и всего то, за скромные шестьдесят пять процентов урожая или за треть, но то для своих и по хорошему полю, или если поля ровные и большие. Варианты всякие имеются.
Начиная с июля торговые представители Прохора плотно работали с аборигенам, выкупая лежалые хлеба на корню за копейки, да и на базах не меньшая кадровая работа шла. В отличии от более северных княжеств уборка урожая на наших югах начинается во второй половине июля, окно жатвы десять-двенадцать дней. Если учитывать хранение на поле, перевозку до погоста, обмолот, помощь соседям и родственникам… Минимум месяц. Если на самотёк пустить дело, опять три четвери батраков разбегутся, зеркально повторится весенний обвал и наполеоновские планы останутся на бумаге. Ещё лошадей с быками заберут. Не надобно мне такого счастья.
Зачем вообще мужиков отпускать по домам если мы сами можем приехать и убрать добро? Им самим и соседям. Ведь если жаткой хлеба убирать, зерна на треть больше сохраняется по сравнению с жатвой серпами. Мужики поначалу бучу поднимали, многие и не соглашались. Таких возили на соседние поля показывать процесс вживую. Для понимающих людей демонстрация вопросы снимала, а с дураков чего взять то?
В основе жатки ещё со времён галлов лежит принцип внедрения гребня в стеблестой. Щели между зубьями гребня рассчитаны так, чтобы через них свободно проходил стебель, но застревал колос. У известной жатки Ридла[v] колосья обламывал не человек, как в гальской, а битер. Заодно частично вымолачивал из колосьев зёрна, и в бункер уже ссыпался ворох из зерна, половы, соломы и сорных семян.
Жатку Ридла и взял за основу, но по заведённому обычаю малость «подлечил». Не до комбайна, но всё же. Битер опускной, с регулированием скорости оборотов в зависимости от урожая и культуры. Сменные лезвия-гребёнки ножевого типа для работы как в режиме стриппера, так и в режиме жатки. Для засыпки зерновой массы в бункер поставили шнек и скребковый транспортёр из пропитанного гутой полотна. Цепные-ременные приводы и баббитовые подшипниковые узлы здорово облегчили конструкцию и добавили мощи. Лошадки тянули её бодро, по пять-шесть гектар за десять часов только в путь жали.
Работал «механикус» за восемь десятков дам с серпами, а жит поболее чем у конного калифорнийского комбайна конца XIX века! Американского гиганта тянули три десятка лошадей и обслуживали семь рабочих, а вес составлял дикие, пятнадцать тонн. Что там за гений его проектировал то?
Вон, в нашу то жатку, впрягали аккурат две лошадки. Оператор один, на головном модуле сидит словно барин. Зонтик от солнца, сидение подрессоренное… Даже держатель-охладитель для фляги имеется. Рессоры из дерева мы на вагонетки обычно ставили, но и жатке перепало, ей то нужней. В столярном цехе хорошо навострились делать полоски из березовых
