— Мне бы ещё компьютер, — мечтаю я.
— У нас есть машинный зал, но там работают молодые ребята, — удивил Лунев. — Покупал я Машке в прошлом году какого-то «Специалиста». Поигралась два дня и бросила. А я пятьсот рэ отдал. Баловство это! Ты к поездке готов? Я про Ашхабад.
— Да, и билеты куплены на самолёт туда-обратно, и люди подобраны надёжные, — киваю головой я.
Приказы начальства надо исполнять. Я сменил замок и заодно купил себе телефон в кабинет. Постепенно своё рабочее место я обставил нужными вещами, причем делал это неожиданно с удовольствием. Купил массивный графин, старинный со стаканами, маленький столик с балкона перетащил в комнату и наложил туда разных журналов, притащил свой электрический чайник с запасами чая, кофе и сладостей. Всё скрыто от посторонних глаз в тумбочке, там же кофейные пары и чашки для чая. Заварник вообще взял старинный, фарфоровый, в антикварном, вроде как купеческий ещё.
На неделе получилось выбраться и к Бейбуту. Позвали его без проблем, какой-то солдатик шустро сбегал в клуб, где обитает мой друг. Сидим мы с Бейбутом в той же комнате для свиданий.
— Хорошо всё у меня, вчера вот сам плиту починил, — хвастается друг. — Раскрутил сначала всё, а там вижу — спираль перегорела! Соединил вместе, и порядок.
— Она в месте соединения ещё раз перегорит, контакт надо надёжный под болт делать. А сгоревшие куски уменьшают длину спирали и увеличивают мощность конфорки. Имей в виду — сгорать будет постоянно, и всё чаще, и чаще, — рассказываю основы физики другу.
— Белый так же говорит, — признал Бейбут.
— Как прапор, не достаёт?
— Мировой дядька, хотя он молодой ещё. У нас с ним комната своя на втором этаже клуба, рядом с киномехаником, но шеф там только днём бывает, а я могу хоть, когда приходить. Можно даже после вечерней проверки туда спать уходить, но неохота утром на побудку возвращаться. Единственно, ленивый мой начальник до ужаса! Я везде бегаю. И работать не хочет. Я, говорит, если из армии уйду, то в милицию или пожарники подамся, но работать не буду!
— С киномехаником дружишь, поди?
— Ага, только он в санчасти щас. По глупости решил себе шарик из расчески вставить в писюн, ну и набухло всё у него. Ох, Ирка твоя и ругалась! И главное — зачем? К нему и так бабы липли. Постоянно приходили и под забором орали. А ведь мы с ним одного призыва!
— Да погоди ты с ним, а почему Ирка «моя»? — обрадовался я удобному поводу спросить про любовницу.
— Она у меня про тебя расспрашивала. Красивая — жуть, за ней все тут бегают, — отвечает друг.
— А что говорила? — уточняю я.
— Сказала, что ты классный мужик. Доволен? Да чё пристал? Позвони да поговори, она в части сейчас! Слушай, ещё про почтальона что расскажу…
— Откуда я позвоню? — мысль поговорить с Ириной мне показалась интересной.
В самом деле, меня хоть все и бросают, но последний случай обиднее всего. А я для неё и подарок прикупил, хотел вот передать через друга, но не успел попросить.
— Могу я сходить позвать, а можешь рубль Бобрику дать, он сейчас по части дежурит, он и позвонит. Надо только дождаться, когда дежурный свалит или в чипок, или в сортир.
— Товарищ старший прапорщик, это вас Штыба беспокоит, — Бобрик, а вернее, Бобров Байбал набрал для меня санчасть за пятьдесят копеек, рубля у меня не было, а трёшку жирно.
— Толя, ты, что ли? Ты с КПП? Сейчас буду.
— Ладно, я пойду, — проявил чудеса дипломатии мой друг. — Тут это… замок не работает, если что, а то был случай позавчера…
— Ага, давай иди, а я пока сбегаю за подарком, — не очень мне интересно, кого тут позавчера застукали.
Мы-то с Иркой ничем таким заниматься не станем! И не стали, на остатках морально-волевых качеств, хотя целовались минут десять.
— Ты чего не звонишь? — наехала на меня Ира. — Зря телефон оставляла?
— Где? — поразился я.
— На зеркале в зале записка!
— Я в зеркало не смотрюсь, вернее, только в туалете, когда бреюсь, — смутился я. — Я вот тебе подарок принёс.
— Ух ты, «Ланком»! «Трезор»… не видела ни разу. А пахнет как! — Ирка обрадовалась духам из Франции, купленным через Аркашу, чуть ли не больше, чем мне.
Договорились на выходных организовать помывку в бане ещё раз. Надеюсь, в это мероприятие она вкладывает немного иной смысл. А может, опять скажет «я передумала»?
А в пятницу вернулся Шенин. Пленум прошёл, но я не следил за ним, так как в четверг у меня в голове весь день играли гормоны.
— Анатолий Валерьевич, вас Олег Семенович вызывает, — прошелестела в трубку секретарша Шенина, некрасивая девушка, но с прекрасной фигурой, и нежным сексуальным голосом…
— Ну, Толя, прав ты был с информацией своей. Я рискнул и не прогадал! — встретил меня первый чуть ли не около дверей.
Глава 36
Несмотря на вызов, запустили меня не сразу. В кабинете у первого проходило совещание с директорами предприятий края. Некоторых я знал лично, например, директора экскаваторного Геннадия Павловича Остоженко.
— Доча у меня вчера родила, я дед теперь! — шепнул мне на выходе из кабинета этот громадный дядя.
— Передайте мои поздравления Алине, — с трудом вспоминаю я имя дочки, которую и видел-то один раз, и то в Москве.
— Эх, отметить бы! Да уезжаю с первым сегодня.
«Куда это Шенин собрался интересно?» — подумал я.
— Штыба, заходите, — мелодично прожурчала секретарша.
— Сразу тебе подарок от Власова! Ты ему шахматы подарил, и он тебе тоже! Только электронные! — встречает меня шеф чуть ли не у порога, не иначе как провожал кого-то до двери.
И в мои руки попадает «Электроника ИМ-01» — шахматный компьютер советского производства. Вещь! Читал про него в журнале «Радио». Он и задачки шахматные сам решает, и разные уровни сложности можно настроить.
— Теперь главное. Я пошел с твоей информацией… — Шенин сделал паузу.
— К Борис Николаевичу? — послушно угадал я.
— Толя, ты «Правду» не читал свежую? Нет, не к Ельцину я пошёл! К Лигачеву! И предупредил о критике. Да, смелый поступок, но ты надежный парень, и ни разу меня, да что меня — никого, не подводил. Но тут я рисковал. Что было дальше, не знаю, но судя по тому, что Горбачев оказался готов к критике и к тому, что его обвинят в культе личности и других грехах, Лигачев поделился опасениями с ним.
— Ничего себе! — офигел я.
Такого я не ожидал от нашего первого. Я знаю, он не трус, но так довериться пацану⁈ Похоже, мои позиции в крайкоме очень прочны. Такое доверие, а главное, совместные тайны, очень дорогого стоят.
— Сняли его? — спросил я.
— Нет, так просто это не делается, но месяц-другой и попрут, очевидно. Ему такой отлуп на пленуме дали! Да и в политбюро ему не сидеть. Эх, Толя, заварил ты кашу!
— Я при чем? Это Ельцин критикан, — натурально возмутился я.
— Ясно, что Ельцин, но мои позиции заметно усилились. За это тебе спасибо. Я прошу тебя, только это между нами, не надо разглашать твою информацию о Ельцине. Злопамятный он. Себе хуже сделаешь. Это моя война, если что.
— Я понял, — максимально серьёзно ответил я.
— Что там у тебя с кабинетом? Обжился? — перевел разговор Шенин.
— Прошу в гости. Чай есть хороший, китайский, — радушно приглашаю я. — Случайно выкупил через своего друга у моряка, который ходит в Китай. Неплохой сорт. Названия не помню, но не вяжет во рту и оставляет приятное послевкусие. Я уже научился его заваривать. Круглые такие лепёшки, завернутые в бумагу.
— И правда — чай хорош! — соглашается со мной Шенин, который отложил все дела и зашёл ко мне в гости.
В кабинет заглянула Машка, которая, с перепугу назвав меня по имени-отчеству, сообщила, что меня разыскивает Лунёв.
— Пусть сюда зайдет, — махнул рукой Олег Семенович.
— Вызывали? — Михаил Сергеевич был торжественно красив.
