— Что это?
— Охранный артефакт женщин моего рода. Бабушкино наследство. Опасным не выглядит. Однако я не завидую тому, кто задумает причинить вред его владелице.
— Ты хочешь, чтобы я надела его?
— Нет.
В глазах Агаты отразилось непонимание.
— Прошу, присядь, — он указал на обитый гобеленом диван и встал напротив. — Когда утром я спросил тебя, ты ответила, что во дворце ничего не произошло в мое отсутствие. Возможно, ты испугалась и не знала, как это преподнести. Из уважения к тебе я даю возможность быть со мною честной.
Дроу смотрел, ожидая ответа. Страх поднимался от маленьких ступней драконицы, наполняя тело. Она сидела с неестественно ровной спиной, а ее напряженное молчание медленно растекалось по комнате. «Что ему известно и как не подвести себя под монастырь неверным словом?».
— Я не думала, что это будет настолько важным для тебя. Но раз ты просишь правду, хорошо, — она помедлила. — Я случайно видела, как ты ходил в домик к той девушке, с бала. Заметила в твоих руках цветы и приревновала. Я же дракон, ты должен понять. Потом долго думала и решила с ней поговорить, попросила ее уйти из дворца и не вставать между нами. Но она разозлилась и набросилась на меня, словно дикарка. Повалила наземь и расцарапала лицо. Мне пришлось защищаться.
— Я видел ее шрамы. Это трудно назвать защитой.
— Хорошо, возможно, я слишком сильно разозлилась, но потом пришла в себя. Она ведь жива. Возможно, я сильно ее напугала, раз из дворца она все же ушла. Поверь, я пыталась решить все миром.
Драконица замолчала, посчитав, что остальное говорить незачем. Фрейлины и Ингвар ее не выдадут, старуха ничего не видела, а Анна могла и оговорить ее в отместку.
— Запугивание для тебя — это мирное решение?
— Но я же не собиралась ее убивать!
— Надеюсь, что так, — Вэон сел рядом и протянул руку к загорелой щеке, поглаживая нежную кожу. — Не сопротивляйся, Агата. Я не причиню тебе вреда.
— Что ты собираешься делать? — насторожилась королева, дернувшись от его прикосновения и от того, как внезапно глаза дроу затянуло белым, однако ответа не дождалась.
Сознание отключилось плавно, словно ее погрузили в сон. Присутствовало лишь ощущение чужой воли, жадно перематывающей хранившиеся в голове события, чужого взгляда — оценивающего и осуждающего то, что она пыталась скрыть. Она не смогла утаить ничего — ни разговора с фрейлинами, ни спонтанного желания увидеть Анну смятой под лапами ящера, ни запущенного в животное огненного шара, который выжег теплое сердце. А когда перед глазами встало искаженное болью лицо травницы, жадно хватающей воздух, все прекратилось.
«Сон» рассеялся и она очнулась, растерянно озираясь по сторонам. Понимание того, что дроу только что полностью подавил ее волю, завладев воспоминаниями, оглушило.
— Как ты посмел?! — звонкая пощечина оставила на лице Повелителя четыре алых царапины.
Агата растерянно посмотрела на свою руку с выпущенными черными коготками, словно видела впервые. Дроу приложился к отметинам и растер между пальцами кровь.
— Я все расскажу отцу! Ты не имел на такое права!
Вэон прошел к окну и повернулся к ней спиной.
— Покушение на жизнь подданных другого королевства тяжкое преступление. Равносильно объявлению войны. Ты действительно хочешь, чтобы твои родители узнали, из-за чего она может быть развязана?
Последняя фраза немного привела ее в чувство, заставив мыслить хладнокровнее. Ревность к тому, кто даже не назывался пока ее женихом, — постыдная и нелепая причина.
— Ты унизил меня. Заставил поверить, что я нравлюсь тебе, а сам связался со служанкой.
— Я понимаю, твой огонь делает тебя такой… — он пытался подобрать слово, — эмоциональной. Но разве я много раз не остерегал тебя от поспешных порывов? Не просил не торопиться и соблюдать приличия? Разве не закрыл глаза на Ингвара, приняв тебя вместе с прошлым?
Правда, словно удар по дых. Агата сидела, не находя что ответить.
— Для меня этот союз — необходимость. Но ты могла бы быть счастлива в своем королевстве с тем, кто ближе тебе по крови.
— На что ты намекаешь? — она напряглась.
— Я не смогу полюбить тебя, Агата. Мы слишком разные, и последние события это лишь подтвердили.
— Ты прогоняешь меня?
— Нет, предлагаю сделку. Во-первых, ты становишься моей королевой со всеми привилегиями, наши дети наследуют империю. Я собираюсь относиться к тебе с должным уважением, но любви не обещаю. Иногда нам придется делить постель. Это все, что я могу тебе дать. Второе. Анна становится моей фавориткой. Единственной, я не собираюсь превращать дворец в балаган и злоупотреблять обилием женщин. Если ты знакома с нашими законами, то должна понимать, что я в любом случае имел бы на это право. И последнее. Я замну скандал и сделаю вид, что ты никогда не покушалась на жизнь моих подданных. С их голов не должен упасть ни один волос. Нарушишь это условие — и я навсегда изгоню тебя.
— И ты думаешь, я соглашусь на такое?! — драконица уже давно силилась подавить разгорающуюся внутри ярость, до боли впивая когти в покрывшиеся чешуйками ладони.
— Решать тебе. В качестве утешения могу обещать хоть завтра объявить о помолвке, — добавил Вэон.
— Утешения? — возмущение наполнило ее до краев, заставив подняться. "Словно собаке кость бросил. Он что, забыл с кем разговаривает?". Она вскинула голову и вызывающе посмотрела на него: — Интересно, а что станет утешением для тебя, если я откажусь от этого союза и лишу твой род сильных наследников?
— Никогда не пытайся шантажировать меня, Агата, — Вэон развернулся. — Ты не единственная одаренная магией женщина в моем окружении. Какая-нибудь более сговорчива эльфийка подарит мне потомство. Да, оно будет намного слабее, чем я хотел бы, но чистая эльфийская кровь вновь наберет силу спустя несколько поколений. В конце концов, на все воля богов, как любит повторять мой духовник.
— Лучше бы я оставалась в своем королевстве, если бы знала, что ты поставишь меня в один ряд с обычной человеческой девкой!
— У тебя еще есть такая возможность. Даю тебе неделю, чтобы успокоиться и понять, чего ты хочешь: вернуться домой свободной и жить как жила или стать матерью наследников этой империи, с некоторыми оговорками. В любом случае чем-то придется жертвовать.
Вэон подошел и поцеловал ее руку, а затем скрылся за дверью. От взгляда драконицы не ускользнуло, как дроу забрал лежащую на кофейном столике у дивана тряпицу с колье. "Артефакт, что носили женщины его рода, королевы, он собирается надеть на шею обычной травницы?". Агата медленно опустилась на диван. "Ненавижу ее!". Драконица всхлипнула.
Лучше бы она никогда не получала письма с предложением союза от дроу. Была бы свободной и сильной, хозяйкой на своей земле. Драконице вдруг захотелось вновь почувствовать себя в полете, когда розово-золотой диск восточного светила отражается на крыльях, нагревая чешуйки в сильном воздушном потоке. Ее нестерпимо потянуло домой. Агата встала, утерев ладонями мокрые от слез щеки. Она сейчас же распорядится закладывать караван и завтра же оставит этот холодный край и его такого же хладного хозяина, забудет этот дворец и унижение, через которое ей пришлось пройти. Убежит от будущего, которое ее здесь ждет.
Убежит… Словно она виновата в чем-то. Жалкое зрелище. Агата поморщилась. Она убежит, а они останутся здесь вдвоем? И не ей, королеве драконов, а какой-нибудь бессловесной дуре и ее потомству достанется трон и самая могущественная империя континента?
"Успокойся, Агата, не торопись. В этом дроу прав. Нужно затаиться и наблюдать. Кто знает, как оно все обернется? Положение жены куда завиднее положения любовницы. Все и всегда будут косо смотреть на нее, даже прислуга. Она еще сама пожалеет, что согласилась на эту роль. К тому же дети могут изменить его, а фаворитка — надоесть, впасть в немилость, постареть. Человеческие женщины старятся куда быстрее дракониц". При этой мысли королева улыбнулась. "Нет, определенно, нужно остаться".
