никакого подходящего органа для такого дела, который можно признать легитимным правительством Франции.
Так что — выбор оказался сложен, только, вполне понятен и объясним, что Россия будет дружить с блоком стран Оси. Потому что это гораздо выгоднее и просто целесообразнее в сложившейся международной обстановке.
Как говорится — наша хата с краю!
Со странами Антанты тоже дружить будем, но, тут уж как получится после высылки посольств.
Не объявят же они нам войну от такой обиды серьезной? Явно им не до этого окажется.
Как сможем, будем дружить с германцами. Конечно, про немецкие притязания на наши земли тоже забывать не стоит. Зато от проблем с Балканами можно сразу отказаться, пусть они какое-то время поживут без нашего участия. Чтобы сами австрияки там задницу разрывали, пытаясь ассимилировать новые славянские народы в свою лоскутную империю. Геморроя там много, а вот прибыли никакой не видать.
Дорогу им нужно железную протянуть из Германии до Аравийского полуострова и дальше…
Нефти там пока совсем не обнаружено, значит, и наша демократия в виде самодержавия им не требуется.
После разъяснения императором своих слов — что тут началось в стране, хорошо, что самых активных сторонников Франции наши люди уже упаковали куда нужно. Только, их еще и так немало осталось, да и союзники остальные тоже дровишек в костер организованного и проплаченного гнева подкидывают.
Естественно, вся родня императора тут же принеслась прямо во дворец мгновенно приводить его в чувство безо всяких приглашений.
Как, мол, так, что же это такое делается! У нас же у всех деньги и дворцы там находятся, что же ты творишь, изверг?
Родственников император принял, поговорил с ними серьезно, объяснил, что придется потерпеть немного.
Что Россия выбрала другой стратегический путь, больше не связанный с необходимостью воевать за коварного союзника.
— В любом случае, денег французам мы должны гораздо больше, чем у вас там имеется. Никуда они не денутся с корабля, дипломатические отношения восстановим в любой момент!
В общем, поговорил, да выпроводил всех челобитчиков, сославшись на абсолютно секретную информацию, спасая тем самым большому количеству родственников жизнь в будущем.
В Перми тайно убьют младшего брата царя, Михаила Александровича, которому Николай Второй в марте семнадцатого передал страну. Родную сестру императрицы с ее келейницей вместе с пятью великими князьями в Алапаевске сбросят живыми в шестидесятиметровую шахту. В январе девятнадцатого году еще четверых великих князей расстреляют в Петропавловской крепости.
Так что, есть о чем рассказать императору своим родственникам на семейном ужине, показав все ту же брошюру.
К чему приведет война с Германией и ее союзниками императорскую семью.
Тут уж Николаю Второму пришлось пойти на разглашение моей тайны, чтобы объяснить свое поведение.
Зато, кайзер Вильгельм очень обрадовался таким новостям из России и заверил кузена, что германская армия больше не рассматривает Россию как врага. Он все понял, впрочем, все равно намекнул, что договариваться о чем-то дополнительно придется дальше все равно.
Император тоже понял и обсудил со мной еще раз вопрос о судьбе Польши.
— Государь, у нас руки в любом случае развязаны. Можем воевать, все равно каждый месяц отсрочки работает на нас. Можем договориться с кайзером и отдать не особо нужные земли под видом референдума. Тут еще посмотреть нужно, как у Германии дела на фронте пойдут. Австрияки с Сербией и Италией завязнут крепко, англичане с османами сцепятся в Дарданеллах и Месопотамии, здорово кровью умоются. А мы лучше посидим около реки и просто подождем.
Через две недели, почти одновременно с мобилизацией австрийской армии, из России были в полном составе высланы все посольские работники Франции и Англии, уличенные в недружелюбных действиях по отношению к российскому государству.
Число задержанных дошло уже до тысячи, теперь показания одних топят других завербованных. Тем более, уже прокурор только что образованного Императорского Особого суда по негласному указанию императора и по моим настойчивым советам огласил первый требуемый срок для одного из изобличенных агентов французской разведки — двадцать лет каторги!
У него при обыске нашли распечатанные планы береговых укреплений на Балтике, так что он теперь официально признан шпионом и предателем родины.
Таких на самом деле не так и мало оказалось, но, там требуется кропотливая и доскональная работа, поэтому одного из шпионов мы пустили вперед всего процесса. Чтобы остальные упорствующие поняли, куда их приведет упорное молчание.
Поэтому и оглашен такой срок, чтобы исчезли последние иллюзии у арестованных, что побоится их царская власть сажать. Когда теперь в стране нет даже посольских учреждений стран, на которых они работали.
Раз уж с Англией и Францией пока отношения разорваны, значит, все очень серьезно и спасения ждать точно неоткуда.
А я пока, пропадая на работе, дожил до дня, когда Австро-Венгрия разорвала все отношения с Сербией и объявила войну, это случилось двадцать восьмого июля.
На следующий день начались боевые действия, обстрел Белграда и все остальное.
Сербская разведка добилась своего, ее страна стремительно погружается в многочисленные смерти и разрушения.
Австро-Венгрия вовсю бряцает оружием, оставив пока немало сил на российской границе на всякий случай.
Хотя, все действия Российской империи ясно показали всему миру, что воевать она не собирается ни в коем случае.
Ну, если ее не объявят самой войну. Пока желающих не нашлось, но, будущее теперь в тумане даже для меня.
Первого августа Германия объявила войну Франции, а второго ее войска вторглись в Люксембург и Бельгию. В этом оказалось основное отличие нынешней истории от настоящей, но, уже не сбывшейся.
Уже не России объявлена война первого августа, а Франции.
На радостях, что Восточного фронта пока не будет, немцы перекинули часть войск из Восточной Пруссии и сразу пошли вперед. Можно сказать, что и с песнями, так как получили реальную возможность быстро разгромить пока одиноких французов.
Но, четвертого августа в войну все же вступила Англия, заступившись за Бельгию, которая смогла устоять под первым немецким ударом, довольно храбро сражаясь против превосходящих немецких сил.
Италия так же, как и должна, объявила о нейтралитете.
Так что, можно признать, что Первая мировая война началась, как ей положено историей.
Но, Россия в ней пока не участвует, как я планировал с самого начала.
Что будет дальше? Одного богу известно, однако, я просто счастлив и напрашиваюсь к императору на обед, предлагая его сделать торжественным по случаю нашей общей с ним победы.
С недельным опозданием нам доставили английские, французские и немецкие газеты. Хорошо бы узнать, как создавалась общественная повестка дня в газетах других сторон конфликта до начала войны.
Зачитал мне самые интересные статьи сам император, владеющий английским на отлично. Еще он знает, как положено дворянину, французский, а так же немецкий и даже датский языки. Датскому его научила матушка зачем-то в детстве.
Да, Николай Второй самый настоящий полиглот, этого у него не отнимешь. С детьми и прислугой общается на русском, с супругой на английском и с ее родней на немецком языках.
В английских газетах пишут о том, что сербы — дикие варвары и Австро-Венгрия не должна оставлять безнаказанным убийство эрцгерцога. Разжигают изо всех сил, хотя, сами прикидываются сторонниками мирных договоренностей.
— А через посольство они изо всех сил телеграфировали своим агентам, депутатам и прессе, что Россия в случае агрессии Австро-Венгрии не должна оставлять Сербию без своего вмешательства, — с подчеркнутым удивлением замечаю я императору, когда он прочитал пару статей, выбирая из них самое важное, — Это насколько наша служба успела перехватить нарративы от Англии.
— То есть, Англия сделала все, чтобы Австро-Венгрия, Германия и Россия не уклонились от войны, — подводит итог император, — Однако, мы все же оказались достаточно самостоятельной страной, чтобы сорвать их коварные планы.
Комментирует он потом с большим удовольствием.
— Во Франции на следующий день после Сараевских событий был убит известный политик Жан Жорес, выступавший против войны в любом виде, — ну, это известие мы с императором хорошо знаем, как точно и правильно трактовать.
После этого мы не виделись с императором две недели, я очень занят в комитете, он пытается успокоить общественное мнение после сдачи Балкан австриякам. Это фактическая сдача прежних позиций и очень сильное ущемление роли России
