– Ты ему помог.
– Но он все равно меня не любит.
– Пошли. Если что – он переживет.
Она взяла его за руку, и они вошли в подъезд. Пройдя в квартиру, Антон скинул в прихожей пиджак, развязал галстук и повесил его на вешалку. Потом выбрал в зале из стопки на серванте пластинку с медленными танцами, вытащил ее из бумажного конверта и поставил на проигрыватель. Зазвучала нежная музыка.
Когда он обернулся, Наташа была уже рядом и положила ему руки на плечи. Они стали танцевать, прижавшись друг к другу. От Наташи пахло новыми духами, которые, наверное, отец привез ей из Италии. Но Антона дурманили не они, а жар, который исходил от ее горячего сухого тела.
В это время во двор въехала машина такси. Виктор заглушил мотор и вылез наружу. Закрыв дверь ключами, он поправил кепку на голове и, посвистывая, пошел к подъезду. Из окон Наташиной квартиры раздавалась музыка. Виктор замер. Затем тихо подкрался к окну, стал на цыпочки и заглянул внутрь. Наташа и Антон целовались посреди комнаты. Казалось, они не слышали музыки и ничего не замечали вокруг.
Виктор сорвал кепку с головы и стал молча махать ею перед окном. Злоба душила его, губы дрожали. Наконец он смог выдавить из себя:
– Ну, сволочь! Ну, гад! Ну, я тебе устрою, турист!
Потом он резко развернулся, пошел, спотыкаясь, к машине, сел внутрь и быстро задним ходом выехал со двора, распугав кур.
Через пару дней Антон получил зарплату. Это были первые деньги, честно заработанные им в новой жизни. Пятьдесят советских рублей. Он решил их тут же потратить. Одевшись в костюм, он пошел к Валентине.
В торговом зале было пусто. При виде Антона Валентина поправила груди и прическу.
– А я только что думала о тебе.
– Я легок на помине.
– Как дела?
Антон достал деньги и положил на прилавок.
– Дела неплохо, деньги есть, но нечего на них купить. У вас даже казино нет в городе.
Валентина усмехнулась, положила деньги в карман фартука и ушла в подсобку. Через несколько минут она вынесла и положила перед Антоном банку черной икры, финский плавленый сыр, колбасу, бразильский кофе и импортное печенье.
– Ух ты! Вот это да!
– Угощайся!
Антон покачал головой.
– Сегодня у нас с корешем будет пир.
Валентина собрала продукты и сложила их в сетку. Протянула Антону. Он взял в руки авоську, смущенно улыбнулся.
– Я не знаю, как тебя отблагодарить!
– Не надо меня благодарить.
– Когда-нибудь я…
– Правда, не надо. Все хорошо.
Антон кивнул и пошел к выходу. У двери он остановился и обернулся. Валентина смотрела ему вслед «невидящим» взглядом.
– Как он? – спросила она тихо.
Антон пожал плечами.
– Нормально.
– Пьет?
– Я не видел.
– Врешь.
– При мне он старается не пить. По-моему, он пытается завязать.
– Думаешь, сможет?
– Думаю, да. Почему нет?
– Ладно. Передавай ему привет.
Антон стоял и молчал. Потом сказал серьезно:
– Он хороший мужик. Таких мало.
– Я знаю…
– Что еще ему передать?
– Ничего. Больше ничего…
Лицо ее стало грустным. Она пыталась улыбнуться, но от этого ее рот только некрасиво кривился. Антон подождал немного, потом кивнул головой и вышел.
– Ни хрена себе! – сказал Володя, когда Антон вывалил все продукты перед ним на стол. – Я забыл уже вкус икры и нормального кофе. Даже не верится, что я держу их в руках! Где взял?
– Валентина достала из закромов родины. Не человек, а золото. Сейчас поедим как люди.
– А я макарон сварил.
– Выкини их в мусор.
– Ага – в мусор! Как же!
Антон пошел в свою комнату и снял все, кроме черных трусов из жесткого хлопка. Накинул синий халат и вышел в зал. Володя расставлял тарелки. Антон сел за стол и намазал сливочное масло на хлеб, сверху положил тонкий слой черной икры и откусил.
– Знаешь, и тут жить можно, – сказал он с набитым ртом.
– Ты же собирался свалить отсюда?
Антон пожал плечами, жуя.
– Ну…
Володя подался вперед:
– У меня есть нужные люди. Ты им икру и колбасу, они тебе – турпоездку за бугор. Хочешь?
– Куда. На Канары?
– В страны соцлагеря. Болгария. ГДР… Но оттуда свалить проще. Идешь в американское посольство и просишь политическое убежище. Люди так делают.
– Кто меня выпустит из страны? – с усмешкой спросил Антон. – У меня даже паспорта нет.
– Зато у тебя есть икра, колбаса и бразильский кофе…
Антон перестал есть и положил бутерброд на стол.
– Ты можешь сделать мне паспорт?
– У меня есть нужные люди.
Антон задумался. Он подумал о перспективах. Пока ты жив – они всегда есть. Даже у муравья.
– Решил остаться тут?
Антон откинулся на спинку стула.
– А что? Начну новую жизнь. С чистого листа.
– И чем займешься?
– Стану членом КПСС, а потом олигархом. У меня есть связи.
– Кем?
– Олигархом.
Володя покачал головой.
– Да… Тебя сильно ударили.
Антон доел бутерброд.
– Кстати, в будущем икры станет мало и стоить она будет безумных денег, как и простой бензин. Только на этом можно заработать кучу монет.
– Ни фига себе…
Антон прожевал хлеб с икрой и вытер салфеткой рот.
– Я все знаю про будущее…
– И даже – когда умрешь?
– Нет, этого не знаю.
– Тогда ты не знаешь главного.
– А зачем мне знать, когда я умру? Лучше жить в неведении, беззаботно…
Володя положил себе в тарелку макарон.
– А я ничего не знаю… Я даже не знаю, вернется ли ко мне Валентина.
– И что?
– Мне кажется, это придает моей никчемной жизни хоть какой-то смысл, – произнес он грустно.
– Почему?
– Потому что иначе я превратился бы в овоща… Или еще хуже – в робота, запрограммированного на годы вперед.
Антон намазал себе еще один бутерброд.
– Хм…
– Ты только представь, что было бы, если б я знал, что Валентина вернется ко мне в такой-то день и час? Да я бы первым делом напился, приполз на карачках к ней на работу и все выложил. Она бы, конечно, не поверила, плюнула бы мне в морду, а я спокойно набрал бы себе водки, закуски, пошел домой и устроил себе хороший праздник.
– А что дальше?
– А дальше бы только срывал листки у календаря и чесал пузо…
Антон покачал головой и тихо сказал, словно сам себе:
– Дело в том, что там меня никто не ждет… Зачем стремиться туда, где тебя никто не ждет?
Он поднял глаза и посмотрел на Володю. Тот спросил:
– Старик, я ничего не понимаю. Ты передумал удирать отсюда?
Антон пожал плечами:
– Наверное, передумал…
– Тебе нравится социализм?
– Нет, мне нравится другое.
– Что?
– Простые люди. Типа тебя…
– Типа меня?
– Да.
– Только и всего?
– Только и всего…
Володя задумчиво почесал себе голову, потом намотал на вилку остывших макарон и стал есть.
Вечером Антон надел костюм, надушился Володиным одеколоном и пошел к Наташе. Он хотел помириться с ее стариком. По дороге ему приходилось все время оглядываться и вертеть головой, как тушканчику, чтобы вовремя заметить людей Сталкера, если они появятся. Правда, было и одно преимущество – удрать от них в темноте было несложно.
Антон шел и думал о новой ситуации, которая сложилась в последнее время. Люди Сталкера теперь стали для него большой проблемой. Надо было от них как-то избавиться. Чем раньше – тем лучше. Но как? И что сказать Наташе, если она снова их увидит?
В крайнем случае, решил Антон, он скажет, что это его бывшие собутыльники, которые выбивают из него деньги. Как-то, сам того не желая, он пропил их общие деньги и потом исчез. Вернее, хотел исчезнуть, но свалился в погреб. За это они хотят его убить и, возможно, даже расчленить, а куски разбросать по всему городу.
С этими мыслями он вошел во двор и сразу увидел, что окна в квартире Наташи ярко освещены. Издалека ему показалось, что там мечутся какие-то тени. Антон подошел ближе, на всякий случай поднял с земли несколько маленьких камешков и заглянул в окно.
Виктор и Наташа стояли рядом, и Виктор ей что-то говорил с безумными глазами и перекошенным лицом, размахивая каким-то журналом. Потом он с силой бросил его на пол, а Наташа повернулась к нему и уткнулась головой в грудь. Виктор обнял ее и сильно прижал к себе. Оба молчали и казались застывшими.
Антон разжал руку, и камешки с тихим стуком упали на землю. Он развернулся и медленно пошел прочь. Он брел в ночи и старался ни о чем не думать. Это было трудно. Когда он подходил к пункту приема макулатуры, пошел сильный дождь.
У входной двери горела яркая желтая лампа. Антон прислонился спиной к стене и стоял не шевелясь. Дождь хлестал его по лицу и телу, но он не двигался. Какой-то мотылек, прячась от дождя, полетел на свет лампы и, приблизившись к стеклу, сгорел в его беспощадном огне. Невесомое тельце упало на плечо Антона. Он смахнул его рукой и сказал:
– Прощай, друг! Ты такой же глупый, как и я…
