— Ко мне! — Светозар дождался спуска лесорубов и тут же созвал всю команду. — Десятский лесорубов сказал, что путь до Черного камня свободен. Так что идем ходко, без остановок. Камень сыт и нас нынче пропустит без жертвы. И наказ для тех, кто присоединился к нам вчера. С нами идет Странник!
После этих слов он указал на меня, несколько человек в ответ глухо заворчали. Видимо, не поверили. Я постарался улыбаться, но на холодном ветру это плохо получалось.
— Все доброго, ране. Зовите меня Олегом.
Черноволосый усач заметил с недовольством:
— С каких это пор варягов берут без испытания в поход?
Светозар сердито взмахнул правой рукой, и все замолкли:
— Во-первых, это главное условие заказа от Обители. Во-вторых, только он ведает, где стоит Царица. В-третьих, он Странник и прошел весь этот путь от начала до конца. В-четвертых, Деян, в следующий раз посети перед выездом Порто-Франко. Тогда глупых вопросов задавать не будешь.
Егеря дружно грохнули от смеха, а усач потупился. Косяк ведь был именно его.
Уже в автомобиле Пабло повернулся ко мне и указал на соседа:
— Олег, ты работаешь вместе с Пересветом. У вас обоих скорострельные ружья, так что всегда стойте позади.
Я хмыкнул:
— Как я тогда буду показывать вам, куда далее ехать?
— Это другой разряд, я говорю о сторожевом.
Я понял, что разговор идет о тактике действий и согласно кивнул. Думаю, что у егерей на каждый чих имеется некая тактическая задумка.
— Пересвет — мой товарищ по огню?
— Правильно понимаешь. Но так говорят обычно стражники. У нас принято — Друже зброя. Стрелять только по приказу Светозара или моему. Ну, или когда погибель чутка близка.
Я покосился на странное ружье своего Друже. Внимание привлекла рычажная скоба снизу коробки. Что-то это мне смутно напомнило приснопамятные фильмы про «индейцев». Так это же легендарный «Винчестер» или его аналог! Теперь понятно, почему Светозар упомянул нас двоих, как «быстрых» стрелков. Перезаряжать успеваем споро, и потому темп огня поддерживать подобающий. Насколько помню, у этих ружей еще такое интересное название. Точно — «Левер»! И патроны не винтовочные.
Пересвет в свою очередь заинтересовался моим «Моссбергом». Калибр помпы его также устроил, как и то, что можно было сменить патроны на пулевые. Ведь пули могли быть серебряные. Понемногу разговор перетек на совершенное мной недавно путешествие. Сейчас его внимательно слушали все сидящие в машине. Я уже понял, что егеря — ребята чрезвычайно дотошные в плане информации. Расспрашивали коротко, но по делу.
— В первый раз слышу, что крест помог в таких делах, — покачал головой худощавый и самый молодой в нашей команде парень, что сидел третьим на заднем ряду.
— Ты, Будимир, еще много чего не слышал. Почай первой раз в Синий лес за мастырем едешь? — нежданно подал голос наш шофер, худощавый дядька с густыми черными бровями.
— Тако есть.
— В энтих лесах много чё водится: нежить, злыдни, анчутки, а самое страшное — это Лихо. Изгибнуть там плево дело!
Будимир после его слов забился в самый угол, а водитель усмехнулся. Знал он слабое место этого молодца.
— Кончай народ пугать, Траян. Не впервой раз и не с пустыми руками. Лучше посмекай, отчего варяг сотворил крест? Он же с иного мира в Синий лес попал.
Траян в задумчивости помолчал некоторое время, а затем воскликнул:
— Так он Перунец!
Все, кроме водителя повернулись ко мне с таким выражением на лицах, как будто увидели в первый раз.
— Ох, ты! — крякнул Пересвет. — Я думкал, шо нема на Устюге-реки больше Перунцов, даже в наших краях о них давно не слыхивали.
Кто такие эти Перунцы, мне не объясняли, так что пришлось сделать заметку на будущее. Ох, сколько мне всего еще узнать предстоит. Зато интересно!
Я повернулся к напарнику:
— А ты сам откуда?
За моего друже ответил Пабло:
— Макалыч-городок, на притоке Великой стоял. Богато там народу жило. Пять лет назад его с бою степняки взяли. Кто в живых остался, к нам подались.
Пересвет вздохнул и мрачно пробасил:
— Много товарищев тоды побило.
Все замолчали, а вскоре спереди раздалось от Траяна:
— Поберегись, яма!
Мы резко остановились, затем нас подкинуло, послышался звук воды. Мы проезжали лужу. Вскоре егеря сделали техническую остановку. По времени должны были подъезжать к Черному камню. Так что командиры решили дать народу оправиться и размять ноги. Я встал с друже, как и положено сзади, и при свете утра толком рассмотрел технику, на которой мы ехали. Автомобили егерей не походили ни на «самовары», ни на «Джипы» стражи, а скорее смахивали на «Лендроверы» первых моделей. Такие же кубические угловатые формы и аскетизм во всем.
Как пояснил Траян, их собирают где-то в верховьях и стоят они довольно дорого, зато мотор ездит на «корабельном масле», то есть на дизельном топливе, и машины невероятно проходимы. Для этого на них были поставлены зубастые колеса, перед и зад усилены бамперами, наверху установлена багажная корзина, в которой сейчас лежали запаски, кожаные тюки с припасами и выглядывали канистры с топливом. То есть ребята собирались в поход основательно, да и сейчас вели себя осторожно, страхуя каждый своего дружа даже при проведении необходимых санитарно-гигиенических процедур. Было заметно, что команда слажена и каждый «знает свой маневр».
Неожиданно ко мне в первый раз после начала поездки подошел Светозар. Он протянул небольшой увесистый мешочек.
— Это серебряные пули, зарядишь, когда посчитаешь нужным. Мимо камня проскочим без остановок. Лесорубы сказали, что воды на Мхах нонче упали. Хотим сегодня уйти далече без задержек. Как оно там еще все сложится.
— Они с Синего леса ехали?
— Нет, — покачал головой командир егерей, — хуторяне так далеко не заходят, боятся. Они поезжают после камня на север. Сказывают, что открылись сей месяц леса незнаемые. Твой приход сюда как-то с этим связан. Но это уже не мой уровень, пусть Наина со старшиной решают. Пройдем Мхи, пообедаем.
После слов Светозара я понял, что чертовски голоден. Скромный завтрак давно провалился в желудок, а егеря, пользуясь оказией, закусывали, чем их боги послали. Я также залез в рюкзак и достал тщательно приготовленный Уладой сверток. Уже в машине Пересвет деловито оглядел мой «тормозок» и хмыкнул:
— Тебе дева собирала?
— Невеста.
Сейчас уже хмыкнули все, а Пабло даже обернулся от неожиданности:
— Ты откель такой шустрый к нам на голову свалился? Друже, того глядишь, варяг борзо командиром нашим станет.
Все засмеялись. Но это совершенно нормально в сплоченном мужском коллективе. Прятать за шутки и смех свой страх и неуверенность в будущем. Это как суровые викинги бравировали устремлением к смерти, воспевая Вальхаллу. Пересвет поинтересовался:
— Никак, девка Боляна?
— Она самая, — я проглотил булочку с ветчиной и достал термос.
Пересвет с любопытством наблюдал за процессом, но особо не удивился. Лишь спросил:
— Нравятся горькие зерна? А девка как, люба?
— По нраву и то, и другое. Чего еще искать понапрасну?
— И то болого. Если ты Перунец, то выбор твой верен. И глянь, как гостинец тебе с любовью и заботой собран. Хороша девка, бери в жены, не мудри!
Наш неспешный и почти семейный разговор прервал окрик Пабло:
— Роща у камня, всем — внимание!
Мы замолчали и напряженно уставились в окна. Листья на деревьях священной рощи полностью облетели, а мимо Черного жертвенного камня мы прошли вдалеке. Хотя по виду враз напрягшихся егерей стало ясно, что он на самом деле приводит их в трепет. Лишь Пересвет бросил на меня настороженный взгляд и затем малость расслабился. Я же ничегошеньки не почувствовал. Ни холода, ни мороза, продирающего задубелую спину. Чаровный камень нынче был сыт.
