на смертный бой — вдруг прорвалось из глубин души.
Ира сжала кулаки и пела все громче и грознее, там, в мареве она шла на танки, на шеренги солдат с автоматами, и они отступали, исчезали под ее напором…
— Здесь птицы не поют, деревья не растут
И только мы плечо к плечу
Врастаем в землю тут…
Она себя не контролировала, но из горла снова лилась могучая мелодия:
— Наверх вы, товарищи, все по местамПоследний парад наступает….
И мальчик открывает глаза, поднимается, бледный и слабый, но живой. Это было последнее, что помнила Ира..
PS Не забываем ставить оценки, милые читатели! Это помогает автору творить, а книге-находить новых друзей)
Два дня после возвращения Густафссона в доме вельвы стояла напряженная тишина: лежали в забытьи больные и раненые, спали уставшие женщины, а мужчины ходили между ними и молились об их исцелении..
Первой пришла в себя старая Гудрун, за ней — осунувшаяся, но спокойная Эйрин, потом подал голос Эйвинд. Чуть раньше попытался встать Исмаил. Последним открыл глаза Аладдин…
Гудрун внимательно осмотрела принца, погладила по спутанным потным волосам и сказала:
— Будешь жить, чужестранец. Яд вышел, душу вернули. Не пускай в сердце глубоко скорбь, поднимись на ноги ради тех, кто рядом с тобой сейчас. И не рискуй больше, оставайся на родине — там твое место. Весной возвращайся туда, где вода дороже золота.
***
Зиму пережили в мире и согласии. Ирина отплакалась по погибшему Ярику, но изо всех сил старалась вместе с остальными поддерживать принца, не давая тому скатиться в самобичевание и тоску:
— 13й воин ты или где? Живи, чтобы в памяти оставался и он, милый мальчик, который любил и уважал тебя, понял? Тебя ждут великие дела, принц Персии! Пески твоего времени еще не закончились!
Эйвинд слушал болтовню девушки и не спускал с неё глаз, думая, что никто, и она, в том числе, ничего не замечают. Ирина притворялась равнодушной, но сердце ее стало сладко замирать все чаще.
В этом молодом норде ей нравилось всё: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Светлые волосы, зачесанные в хвост на затылке, сине-голубые глаза, меняющие цвет в зависимости от настроения, высокий рост, сильные руки, чуть хрипловатый голос, широкий упругий шаг, рассудительные спокойные речи, редкий юмор, дружелюбие и верность… Она влюблялась и осознавала это. «Любви все возрасты покорны. Прав был великий поэт! Похоже, меня она догнала здесь, в новом мире»- сетовала про себя «а woman in love».
Между тем, мужчина смотрел и молчал, хотя явно имел намерение, как случайно выяснила попаданка, подслушав разговор Дина и Эйвинда в начале весны, когда сотоварищи начали обсуждать географические и временные аспекты экспедиции на родину принца: нордманы твердо решили сопровождать чужеземного друга.
— Эйв, почему ты не переговоришь с Эйрин и Эйриком? Девушка нравится тебе, это всем ясно, ты же тянешь. В чем причина? Боишься отказа? — приставал к кормчему пустынник.
— Она слишком молода, не хочу портить ей жизнь, привязывая к себе словом. Дорога трудная, всякое может случиться, — ответил Густафссон.
— Ей 18! У нас в этом возрасте девушки давно замужем и имеют детей! — вскричал Аладдин.
— А у нас замуж выходят не раньше 20! — парировал норд. — И выбирает девушка, понимаешь? Наши женщины не торопятся с выбором супруга, их почти невозможно принудить, зато, сделав его осознанно, женщина становится не только женой и матерью, но и подругой, соратницей, второй половиной для мужа. Я желаю такого брака для себя и Эйрин, поэтому не тороплюсь..- разъяснил Эйвинд свою позицию.
— И ты рискнешь ее здесь надолго оставить? А если она за время твоего отсутствия найдет кого-то другого? Ты смиришься и отдашь ее? Эйв, это глупо! — не отставал принц.
— Дин, мы, северяне, фаталисты: если судьба-будем вместе, нет-так решили боги. Все, закроем тему. Каким путем думаешь вернуться к отцу?
Дальше товарищи принялись обсуждать варианты поездки в дальние дали, а Эйрин — подслушанное.
И хотя в мыслях девушки присутствовала капля разочарования столь прагматичным подходом возлюбленного к ближайшему будущему, оно же и радовало серьезностью его намерений и учетом ее мнения и интересов.
«Господи, он мне нравится все больше и больше. Так и хочется схватить, на плечо и в пещеру! Нет, Ветерок, ты попал! Фиг я тебя отпущу куда-то одного, такой мужик мне самой пригодится! Вояж и любовь — два в одном, мечта! Думай, голова, шапку куплю: как в Персию раньше попадали, помимо круизов по Средиземноморью и территории Оттоманской порты? Или путаю времена? Да неважно! Главное, в общих чертах миры совпадают, Персия-это наш Ирак или Иран, кажется. Там рядом Кавказские горы…Если у (предположительно) берегов местного Черного моря окопались степняки и не очень активно сотрудничают с западными соседями, всячески мешая общаться с азиатами, то остается…
Бинго! По Волге-матушке в Каспий, оттуда перевал какой-нить на ту сторону, потом к Евфрату или Тигру, не суть, и вот он, Багдад! Надо уточнить геолокацию…И если я права… А я скорее всего права…Есть на Волге утес, диким мохом порос…С этим надо переспать!» — потирая мысленно лапки, насвистывая и вертя, допустим, головой, Эйрин Торвальдссон, душой Ирина Валиева, пошла претворять в жизнь коварный план по участию в южной экспедиции. А мужики-то не знают!
После того, как вернувшиеся из столицы оклемались, они начали участвовать и в делах домашних, и в жизни поселения, встречаясь с местными, совершая короткие поездки в Кауну, даже выходя на рыбалку в залив, благо, он почти не замерзал, или на охоту недалеко.
Женщинам приходилось много готовить, поэтому как-то все чаще Ирина брала на себя эту часть хозяйственных забот, чему Гудрун была только рада. Освоившись с печью, чугунками и прочей утварью, желая доставить близким удовольствие, попаданка творила и вытворяла, поражая компанию то одним, то другим непривычным блюдом.
Так, завтраки стали сытными благодаря не только пшенной, ячневой, перловой молочной кашам, омлетам и яичницей с салом, кусочками подсохшего хлеба (французские тосты), но и любимыми самой Ириной блинами и оладьями как на простокваше, так и налистниками. Мука, конечно, оставляла желать лучшего, но Валиева умудрялась достичь приемлемого для себя качества блюд. В сочетании с медом, сметаной, той же простоквашей, которой здесь было не удивить (особенность местной кухни, поняла попаданка), и ягодными морсами печево улетало вмиг.
Творог Гудрун тоже делала, его подавали и с блинами, и в виде сырников. Такие лепешки нравились Аладдину, а
