Масштаб суммы можно проиллюстрировать на примере заложенных в японский бюджет расходов на флот в актуальном, 1891 году — там и десяти миллионов йен нет, и это при осознании жизненной необходимости постройки этого самого флота.
Муцухито торговался аккуратно («Боль утраты Наследника не измерить деньгами, и я нисколько не хочу принизить таланты многоуважаемого Николая Александровича…»), но остервенело — это его бюджет, и просто так вынуть оттуда «соточку» нельзя. В конце концов я позволил ему уговорить меня на тридцать миллионов йен. При курсе к рублю почти один к одному — неплохое подспорье в моих будущих проектах, потому что в папину казну я это сдам только после Августейшего тумака по моей голове.
— Я понимаю, что эта компенсация будет стоить японцам больших трудностей и замедлит модернизацию вашей страны. Ослаблять будущего союзника мне не хочется, но выбора у меня нет. Однако я считаю возможным… — я сделал Андреичу знак, и он постелил поверх карты Азии карту Аляски. — Указать вам на способ с лихвой компенсировать потери даже без учета потенциальной контрибуции от Китая — вы ведь безусловно выставите им претензии, но они будут не столь велики, потому что большую контрибуцию придется вытрясать военной победой, к которой ваша армия сейчас не готова. Здесь, — обвел карандашом кусочек Аляски, где в будущем появится город Ном. — Расположены богатейшие залежи золота, о которых американцы пока не знают. Такие же запасы расположены здесь, — обвел будущий Фэрбенкс. — Если вы сможете получить концессию на добычу, Япония получит мощнейший приток золота, способный не только компенсировать последствия небрежности отдельных японских полицейских, но и снизить зависимость от английских кредитов.
— Почему вы отдаете нам такую ценность, Ваше Императорское Высочество? — даже не стал сомневаться в моих словах Муцухито.
Это же не война потенциальная, и не мутная «стратегия» длиной в половину века, а то, что проверить можно крайне легко — достаточно пары месяцев. Ну зачем мне опускаться до настолько нелепой и бессмысленной лжи, которая нифига кроме потери лица мне не даст?
— Потому что там очень холодно, тяжело снабжать экспедиции, а недра моей Империи содержат потенциально бесконечные запасы всех нужных ресурсов, — честно ответил я. — Пять-десять лет спустя это, — постучал по Аляске. — Обнаружат американцы, и возьмутся за дело сами. Вам нужно успеть получить от концессии как можно больше, потому что когда Америка узнает об истинных масштабах золотых месторождений Аляски, она ими делиться не захочет.
— Это — очень щедрый подарок, Ваше Императорское Высочество-доно, — поблагодарил Император. — Япония никогда этого не забудет.
Ну конечно не забудет! Был бы еще с этих приятных воспоминаний толк.
— Напоследок я бы хотел поговорить с вами наедине, Ваше Императорское Величество-доно. Я понимаю, что среди ваших слуг нет предателей и шпионов, равно как и среди моих, но существуют вещи, о которых должны знать лишь двое.
Муцухито кивнул, сделал жест, и лишние японцы вместе с Андреичем покинули кабинет.
— Моя семья не является божественными потомками, — заявил я и взялся за маленький ножик для вскрытия писем.
Муцухито продемонстрировал бесстрашие, подвинувшись ко мне поближе.
— Однако русских Императоров благословляет править наш Господь, — я показал подушечку пальца Императору и сделал не очень глубокий, но достаточно репрезентативный надрез. — Когда Николай погиб, наш Господь очень расстроился и позаботился о том, чтобы следующий наследник был покрепче, — вынув платочек, я стер кровь, и Муцухито увидел совершенно целый палец.
Ха, какая образцово-напуганная рожа напротив меня!
Глава 22
Покачивающийся в паланкине Император Муцухито не обращал внимания на лежащих лицами в земле по обе стороны дороги подданных. Встреча с русским наследником поселила в его отточенном разуме не дающую покоя смесь восторга, надежды и почти животного ужаса. Это был не человек! Люди так себя не ведут! Люди не исцеляют раны за десяток ударов сердца! Люди…
Может быть с ним говорил демон? О, это бы все объяснило! Однако Император твердо знал, что здесь, в благословенной Японии, берегущие эти земли ками обязательно бы подали знак, точно указывающий на демоническую сущность русского цесаревича. Помимо этого, для Муцухито вопроса о существовании христианского бога даже не существовало — просто он имеет силу на варварских землях, в то время как японские боги хранят Японию, что много раз было задокументировано в исторических источниках. Камикадзе — это же «божественный ветер»! В христианские храмы Георгий ходит свободно и с видимым удовольствием — донесения от Тайной полиции на этот счет не подлежат сомнению. Демонов все Боги ненавидят одинаково, а значит русский наследник полностью прав на свой счет — русский Бог очень его любит.
Впервые в жизни Муцухито испытал жгучую, напугавшего его самого зависть — если бы Великая Аматерасу была столь же благосклонна к своему потомку, Император бы показал всему миру, чего достоин на самом деле! «Прости, о Аматерасу, за эти недостойные мысли. Ты и так слишком много сделала для того, чтобы состоялась эта встреча с наследником и обернула случившееся так, что лучшего Японии и желать было нельзя! Прости, что я был так слеп».
Гневный взгляд Муцухито был встречен неосторожно приподнявшим лицо от грязи горожанином. Приняв Высочайшее недовольство на свой счет, бедолага изо всех сил ударился лбом о дорожные камни и начал намокать штанами.
— Пошел вон, грязное животное! — пнул его по беззащитному боку самурай сопровождения.
Увидев, как горожанин на карачках уползает в переулок, Император почему-то испытал спокойствие. Если так, то русский Бог благоволит Японии — это немалая сила. Георгий же общался с ним как с равным. Как с другом! Он многократно называл Муцухито «божественным потомком», а европейцев — варварами. Правота русского очевидна: Европа уже давно утратила честь и погрязла в пороках. Одни страны держатся чуть лучше, как планирующаяся в союзники Германия — немцев можно уважать за дисциплину, другие — как Франция и тем более Англия — скатились до уровня жаждущих одной только выгоды алчных животных. Русские… Судя по тому, что увидел Муцухито, русские сохранили связь с Небесами, не променяв его на броненосцы и винтовки.
«Достижения вашей модернизации велики, но разве проводить модернизацию мешают старые мечи и доспехи? Я бы хотел построить в Петербурге музей японского оружия. Могу я попросить вас отобрать и продать нам достойные экспонаты?» — пронеслись в голове Императора прощальные слова Георгия.
Муцухито пробил холодный пот. Когда он много лет назад осознал, насколько Япония технологически отстала от остального мира, он счел традиции и культуру достойной жертвой. Но… Так ли была важна эта жертва? Традиционный жизненный уклад — да, он совершенно бесполезен для современного государства, но насчет мечей, доспехов и всего остального русский наследник прав — от их существования никому не станет хуже.
Вот почему наследник все свое пребывание здесь вел себя так уважительно. Он — единственный из всех варваров, кто понял истинное положение вещей и протянул руку тому, кто способен по достоинству оценить сакральную составляющую Большой Игры.
Как бы Муцухито не ненавидел китайцев, а тем более корейцев, нельзя не признавать очевидное: эти страны обладают древней историей и богатейшей культурой. Императору было не стыдно признать, что японцы веками учились у китайцев, но теперь… Теперь эти страны променяли честь и достоинство на опиумные сны и положение этой старой шлюхи Цыси.
«Когда-нибудь мы проверим Небесный мандат старухи на прочность», — пообещал ему Георгий.
В голове Императора будто вспыхнула молния, осознание истинного величия плана русского наследника оглушило подобно грому. Китай можно завоевать, но сложно удержать навсегда — Муцухито знал историю Азии не хуже Георгия. Но если трон Запретного города перейдет к сыну принцессы Масако и обещанного наследником «близкого родственника правящей династии»… Тогда китайцы смирятся и попытаются привычно переплавить правящую династию в китайцев. Что ж, с этой проблемой справиться легче, чем с постоянными бунтами — достаточно делать вид, что Китай не совсем колония, и крестьяне будут довольны.
