Говорил он правильно. Искать нужно было сегодня, пока след не остыл.
— Может, Мавика моего возьмёшь? — предложил я.
Этот крылатый волк был самый молодой и сообразительный.
— Мне одному будет проще, — мотнул головой Бурка. — Я — мелкий, меня труднее заметить. А Мавик поможет тебе учить. Ты не бойся, волки не дадут никому убежать. Можете учиться летать — они знают, что делать.
Я кивнул. И предупредил:
— Будь осторожней! Здесь может быть целый отряд волчьих воинов. Я не верю, что пленник наш был один.
— Хорошо, — серьёзно сказал Бурка. — Я буду осторожен, Гэсар. А ты — присмотри за волчатами… — он осёкся и пояснил. — Ну… за твоими маленькими людьми. Правды я им не сказал, и они очень боятся тебя и страшного колдуна.
Глава 29
Вечер. Полет нормальный
Первый полёт начинающих всадников и в самом деле прошёл нормально: никто не попытался удрать, никто не свалился с крылатого волка. Хотя опасность падения оказалась вполне реальной.
Но волки-ветераны послушались Бурку — они были терпеливы и тщательно страховали неумелых всадников. И потому обошлось без травм.
Я почему-то вбил себе в голову, что летать легко. Сел и сиди себе — не отсвечивай, не тебе же махать крыльями? Сплошной кайф и адреналин.
Не думал, что на спине зверя нужно ещё суметь удержаться.
И вот теперь я видел обучение полёту со стороны. Видел, как непросто мальчишкам усидеть на спинах стартующих в небо волков: без стремян, без повода, в очень символическом седле из кожи и войлока.
Раньше мне мешали понимать эту сложность отточенные движения Камая.
Княжич умел летать на волках. И мне только казалось, что я слишком туплю в воздухе.
Теперь-то я видел, как тупят на волчьих спинах те, кто и в самом деле отправился в свой первый полёт. И очень боялся, что кто-нибудь свалится.
Но страшно было только мне. Стоило ненавистному «Йорду» усесться на камень, мальчишки сразу повеселели, подобрели, глаза у них засветились восторгом.
Летать — это чудо, которое радует каждое детское сердце. Да и не детское, думаю, тоже.
Единственный минус — волков у меня было вполовину меньше, чем начинающих всадников. Пару дней, пока мы отрабатываем посадку и взлёт, можно будет как-нибудь обойтись. Но потом мне хотелось учить подростков работать в команде.
Может, попросить Бурку поискать в горах других ветеранов? Воинов погибло много, бесхозные волки в окрестностях есть, я знал это точно.
Как их приманить, вот вопрос? Дракона разве что завалить? Любят они драконятинку…
Мальчишки возились с волками, я сидел на камне и молча наблюдал за ними, предоставив волкам самим учить неумелых всадников.
Мне было почти хорошо. Ещё бы пару бутылок пива, и я готов был остаться в этом лагере пионервожатым. Шучу.
Или не шучу уже? Ведь неплохо же, в самом деле?
Наконец-то нормальное взрослое тело. И в лагере установился такой порядок, какой мне привычен. Я назначил дежурных, отвечающих за еду и за дисциплину. Объяснил обязанности старшим в дюжинах. И теперь мог сидеть и руководить. Реально — мог.
Здешние полудикие пацаны и в плане сообразительности, и в плане дисциплины значительно превосходили сверстников из моего культурного мира.
Повторять никому ничего не пришлось. Они схватывали всё на лету.
Здесь уж если дожил до подросткового возраста — ты или хитрая ленивая скотина, как Тош, или махровый выживальщик, как все остальные.
Каждый из подростков умел охотиться, мог приготовить еду, поставить аил, починить одежду и оружие.
А ещё эти мелкие дикари умели слушать меня внимательно и сосредоточенно, даже ненавидя. Даже планируя при удобном моменте зарезать и присыпать песочком в яме, выкопанной под туалет — ножей-то у них никто не отбирал.
Мальчишки решили, что я сделал что-то нехорошее с Каем.
Они видели — Шасти выводила княжича до ветру, а парень спал на ходу и на окрики не реагировал. А потому тучи над головой фальшивого «Йорда» сгущались.
Я кожей ощущал мрачный настрой этой вольницы. Думаю, они даже не сговаривались особо, но план в головах был примерно один. Очень уж они все были похожи.
Выделялись из массы только Багай и Лойчен. Багай был этакий упоротый революционер, и всё время пытался быковать, выбирая, какие команды «Йорда» он готов выполнять, а какие нет (где его так воспитали, или это гены?).
А Лойчен был какой-то более окультуренный, чем все остальные. Слов много умных знал, спросить тоже мог что-нибудь умное.
Спросил, например, почему бойцов в волчьем отряде ровно дюжина: только ли для удобства счёта?
Я задумался. Сказал, что потом отвечу, когда ужинать будем. И надо было к этому моменту что-то умное изобрести.
Почему — двенадцать? Странный какой-то счёт. Вот же зануда маленькая!
Вечерело, а Бурка всё не возвращался.
Я пока не особо тревожился. Следить вообще лучше всего ночью. Может, волк — затаился и ждёт подходящее для разведки время?
Солнце тихонько спускалось с неба, собираясь юркнуть за ближнюю гору и разом погрузить наш лагерь во тьму.
Воины ещё спали. Оба стражника чинно сидели на камне, но уже поглядывали на пустой котёл. Ужинать было более чем пора. А ядовитое мясо вроде бы обошлось без последствий. Хорошо.
Мальчишки всё ещё возились с волками. После полёта зверя надо было осмотреть, растереть мышцы.
Ухаживали они за крылатыми с удовольствием — я смотрел и радовался.
Потом из юрты вышла Шасти в облике колдуна Нишая, и картинка сломалась.
Стражники занервничали, пацаны ощетинились, как выводок ежихи. Только волки не отреагировали — этих Бурка предупредил, что бояться странно пахнущего колдуна не нужно.
— Эй, воин! — окликнула меня Шасти. — Пусть твои волчата принесут мне воды и дров! Да пусть шевелятся, а не то — скоро стемнеет!
Я кивнул, отрядил ей двоих посмелее, остальных распустил, велел привести себя в порядок и заняться едой.
Думал — начнут безобразничать, но все, кто оказался свободен от хозяйственных дел, уселись возле костра и начали шептаться, то и дело косясь на «Нишая».
Понятно — ещё один «злобный враг».
— Как там Байсур? — спросил я девушку.
— На удивление хорошо, — отозвалась Шасти и пошла в сторону реки, подальше от чужих ушей. — Послушный стал, как шёлковый пояс. Хоть на рубаху его вяжи.
— Значит, проблема в теле Камая или в самом Йорде, — сказал я уверенно. — Нужно бы его допросить как следует. Может, он что-то помнит?
Шасти непонимающе посмотрела на меня, и я пояснил:
— В печатях я разбираюсь плохо, а вот в допросах кое-что понимаю. Йорд может догадываться или даже знать — что мешает нам наложить на него печать.
— Пытать будешь? — рассмеялась Шасти.
— Вряд ли. Пытка плюс подчинение — хреновый коктейль. Не хочу, чтобы он меня потом ещё и боялся. Мне нужен нормальный вожак для мальчишек: в меру строгий, разве что с ключиком в голове.
— А что такое коктейль? — Шасти дошла до кучи камней и опустилась на самый плоский.
Я сел рядом. Пояснил:
— Это молоко взбитое миксером. Со льдом и сладкими фруктами. Очень вкусно.
Девушка задумчиво посмотрела на меня и задала следующий вопрос:
— А что такое миксер?
Вот я попал! Захотелось обнять её и взять губами паузу в разговоре. Но нас было видно из лагеря. Что подумают стражники, если Йорд вдруг начнёт целовать колдуна?
Я коротко рассмеялся и пообещал:
— Кончится война, изобрету миксер и сделаю тебе коктейль.
— О-о! — сказала Шасти. — Я запомню. Мне такого никто ещё не обещал!
Вдали от лагеря её голос стал почти знакомым, и если закрыть глаза…
Я потряс головой, лезут же всякие мысли!
— Только сначала работа! — сказал я строго. — Нужно наложить печати на воинов и на стражников.
— Четыре амбала? — улыбнулась Шасти. — А как мы затащим их в юрту? Давай плеснём им в мясо сонный отвар?
