По небу, как часто бывает весной, тучи проносятся необычайно быстро, в верхах ветер бывает куда сильнее, чем у земли. Разведчики сообщили, что конница пройдет, пусть и с трудностями, но телеги придется в двух-трех местах разбирать и переносить на руках.
Я морщился, скрипел, но здесь таскать в распутицу повозки на руках – привычное дело, так что армия продолжала медленно и трудно двигаться вперед.
Легче стало, когда углубились в сосновый бор, деревья здесь растут очень высокие, стройные, ветки только на самой вершинке, земля усыпана сухими иголками на две ладони толщиной, так что легко идут не только кони, но и телеги.
Ветер налетает часто, однако лишь шумит поверху, лишь изредка слышится треск, и сломанная вершинка неохотно падает к земле.
Разведчики сообщили, что древняя дорога всего в двух милях, нужно только подняться на взгорье, а дальше можно будет перевести дыхание.
Я велел ускорить движение, а когда наконец-то выбрались на ту легендарную дорогу, разрешил устроить привал на пару суток, отдохнуть всем и дать отдохнуть коням.
Лучший шатер, огненного пурпурного цвета, теперь у меня, самый просторный и нарядный, четыре костра по сторонам света, стража, два оруженосца, что ловят приказы на лету.
Меганвэйл велел свой шатер разбить рядом, сам зашел ко мне, не дожидаясь, пока его поставят.
– Ваше высочество, я тут кое-что отметил на карте…
Он расстелил во всю ширь стола, я всмотрелся, повел пальцем:
– Вот здесь эта горная цепь прерывается… Река Шпраге не течет ровная, как палка, а здесь и здесь бросает петли… Вот тут непроходимый лес, и хотя мы пройдем в стороне, но все-таки карты нужно составлять точнее…
Он воззрился в меня с великим изумлением.
– А вы откуда такое знаете?
– Мне было видение, – ответил скромно. – Пришло и рекло: взгляни последний раз на карту Варт Генца, ибо отныне будешь смотреть на просторы великой Улагорнии… Ладно, это поэзия, что вы хотели показать, герцог?
Он повел рукой по карте.
– Варт Генц, если смотреть вот так, не такой уж и громадный, но когда трясешься в конском седле, а миля за милей тянутся так медленно… Нам предстоит пройти через все королевство на восток, именно там расположены земли Торстейна и примкнувших к нему лордов. Вообще-то им давно хотелось оторвать ту богатую провинцию…
– И присоединиться к Гиксии?
Он покачал головой.
– Нет, с Гиксией у Торстейна скверные отношения.
– Ах да, – вспомнил я, – он же водит в набеги свои боевые дружины через Зачарованные Земли…
– Именно, – подтвердил он. – В Гиксию. Там его именем уже пугают детей! Не вашим, а его!
– Нет-нет, – сказал я поспешно, – пусть пугают его именем, я не против. Это даже хорошо.
– Ваше высочество?
– Та армия Гиксии, – пояснил я, – которой я велел выдвинуться на границу с Варт Генцем и ждать там, теперь получит приказ перейти границу.
Он сперва отшатнулся, потом просиял.
– Ах да, это же ваша армия! Ваше высочество, срочно пишите приказ, а я велю подготовить самых быстрых гонцов. Пусть гиксийцы разорят гнездо Торстейнов до основания!.. Пусть опустошат их земли, но зато вырвут этот ядовитый корень…
– Который досаждал им даже больше, – подсказал я, – чем досаждает нам.
Он посмотрел на меня с восхищением:
– Ваше высочество, вы станете великим королем.
– Герцог?
– Торстейна можем сломить и мы, – пояснил он, – достаточно легко. У нас армия, у него лишь войска. Но вы, отказываясь от воинской славы, предпочитаете, чтобы кровь пролили якобы другие, и ответственность осталась на них.
– Гражданская война, – ответил я мирно, – несправедливы все… Потом начнем мирную жизнь. И все забудется.
– Но все равно, – сказал он, – гнев лордов на землях Торстейна будет направлен против гиксийцев, хотя их послала та же самая рука, что ведет наши войска с запада!
– Это политика, – сказал я. – Нужно только, чтобы гиксийцы не просто побили там народ и пожгли города, а обязательно истребили самих заговорщиков. Только тогда будет оправданно их вторжение.
– Истребят, – пообещал он. – Не бросят же те свои земли! Вступят в бой, Торстейн отважен, как и его лорды, у всех богатый боевой опыт набегов и яростных схваток… У гиксийцев старые обиды, так что столкновение будет яростное.
– Хорошо, – сказал я. – Гиксийцы должны завоевать титулы и владения в землях Эбберта, а не просто получить в дар.
– И кто проявит себя, – пробормотал он, – тот получит больше. Это тоже нужно будет сообщить сразу…
– Составьте послание сами, – велел я. – Я подпишу, и отправляйте немедленно.
Дорога в самом деле просто необыкновенная, словно из сплошной гранитной плиты, чуточку шероховатой, в крохотных выбоинах, но это, скорее, чтобы подошвы не скользили на идеально ровном. По этому покрытию бодро идет не только конница, но волы и тяжелые телеги тянут следом с легкостью, словно там нет поклажи.
Далеко вперед пошла легкая конница, этой дорогой можно идти еще суток трое-четверо, потом она оборвется, разорванная глубоким ущельем, нужно снова выбирать места, хорошо прогретые солнцем, где земля уже подсыхает…
За нашими спинами двигается тяжелая панцирная, а мы с Меганвэйлом и двумя десятками знатнейших лордов выехали в головной отряд, оставив впереди только дальние разъезды, высматривающие противника.
Собственно, мы продвигаемся уже по Варт Генцу, вся армия Меганвэйла и Шварцкопфа располагалась по границе Скарляндии и Варт Генца с Бриттией, сейчас держим направление в центр королевства, где сосредоточились все густонаселенные города, в том числе и столица.
Меганвэйл, переговорив со своими лордами, быстро подъехал ко мне.
– Я взял на себя смелость послать барона Эванса к крепости Алый Камень, – сказал он тихо.
– А что там? – спросил я. – Ах да, Вирландина…
– Совершенно точно, ваше высочество.
– Не опасно?
– Есть такое, – признался он, – однако, полагаю, хотя это на захваченной врагом территории, барона Эванса наверняка пропустят. Стоит ему сказать скарляндцам, что вы вернулись с победой.
– Возможно, – пробормотал я.
– И сейчас, – добавил он, – во главе огромной победоносной армии, что в состоянии смести с лица земли любого противника, двигаетесь в их сторону.
Я усмехнулся:
– Мы двигаемся не в их сторону, но в остальном, как ни дико звучит, вы недалеки от истины.
– Ваше высочество?
– Армия, – пояснил я, – вернется из беспримерного северного похода еще огромнее, чем ушла.
Он дернулся.
– Как это возможно…
– Я увеличил ее за счет бриттских лордов, – напомнил я, – сакрантских, еще у меня отряды из Пекланда и Ирама. На самом деле мне такая армия и не нужна, это я от страха перед Мунтвигом… Потом распустим.
Он охнул, словно я предложил самую святотатственную вещь на свете.
– Ваше высочество! Как можно?
– У нас сложится новый тип армии, – заверил я. – В мирное время будут пахать, сеять, строить, а в военное – жечь, ломать, насиловать, рушить, убивать… человек должен быть разносторонним, как учил нас Господь! Иначе он не человек, а животное какое-то… Даже не хочу говорить какое, тьфу на него. В общем, это обещает быстрое экономическое развитие с соответствующим падением нравственности, но тут уж не сохранить то и другое, нужно выбирать… и понятно, что выберем.
Он промолчал, то ли потерял нить моей вычурной мысли, я же умный, то ли сразу успокоился, получив заверение, что даже такая огромная армия не будет распущена, просто будем использовать на полезных работах, к примеру – строить шикарные летние виллы для высшего командного состава.
Дважды шел мелкий дождь, затем его сменила мелкая отвратительная снежная крупа, затем снова дождь, а когда армия вынужденно остановилась, сразу же выглянуло солнышко, пригрело, и от мокрой одежды пошел такой пар, что все войско окуталось белым облаком.
Разосланные во все стороны разведчики доносят, что Торстейн, Леофриг, Хродульф и Хенгест рассылают по всему королевству письма, обвиняя друг друга в измене и предательстве, а тем временем постоянно укрепляют свои замки и крепости, стягивают в них всех способных держать в руках оружие, нападают на города, а села вообще стирают с лица земли, стремясь ослабить противника.
Настоящие масштабные бои ведутся в пригородах столицы и вблизи, там густонаселенные земли, дороги хорошие, некоторая каменистая возвышенность, что позволяет накапливать войска и перебрасывать их с места на место достаточно быстро.
Меганвэйл выслушал очередное донесение, кивнул с задумчивым видом.
– В общем, – сказал он, – идет рутинная и довольно бессмысленная резня. Это длится не так уж и долго…
Он умолк, посмотрел на меня с вопросом в глазах.
– Но уже все ощутили, – продолжил я, – что ей не будет конца, пока все не перебьют друг друга…
– А победитель, – закончил он, – останется один на пепелище.
