Рано утром нас разбудил Мик
— Парни вставайте. Они нас атаковать собрались.
— Мик не говори ерунды, мы ещё не позавтракали, какая может быть война? — ответил ему сквозь сон.
— Вставайте. Они уже проснулись.
— Мик разбуди нас, когда они нападут, а пока мы поспим.
— Вставайте. Они уже собираются нападать.
— Мик, если они не нападут на нас, то мы сильно обидимся на тебя, что разбудил.
— Вставайте, говорю.
Пришлось вставать, не только нам с Дарсом было лень это делать. Большинство тоже ещё спали. Десятник нас обманул, они не собирались пока нападать. Они, так же как и мы, ещё спали, но, видимо, приготовления у них были. Иначе нас никто не стал будить. Нам привычно раздали еду. По согласованию с Дарсом мясо я не стал варить. Отварил только фрукты и мы их съели. Это был такой лёгкий завтрак. Противник действительно готовился к нападению и, как и раньше, было непонятно, сколько у них калагов. Они у них находились далеко в тылу. Всё это делалось неспешно как-то лениво. Прошло пару часов после завтрака, а противник только собрался напасть. У нас привезли большой котёл и из него наливали всем желающим. Дарс сходил и вернулся с водичкой в котелке.
— Что это? — спросил его.
— Чадрум
— Это что такое?
— Напиток для смелости, как они сказали.
— И зачем ты его взял? У нас с этим проблем нет?
— Не знаю, все брали я и взял.
— Пробовал?
— Нет.
— Посмотрел, некоторые воины из десятки пили, некоторые нет.
— Давай сюда, жарко, пить хочу. Попробую.
— Давай.
— Эта водичка оказалась приятной на вкус, я сделал несколько глотков и вернул котелок Дарсу.
— Ну как? — спросил он
Часть 14
— Пока не понял. Знаешь, ты не пей пока.
— Почему?
— Кто его знает, что это такое. Посмотрим, как на меня подействует.
Пришла команда на построение сотни и все построились. Противник тоже строился напротив нас. Это было последнее, что я запомнил.
Пришёл в себя, сижу один и смотрю в землю перед собой. Поднял голову и осмотрелся. Находился я отдельно от всех. Наша десятка сидела недалеко. Около догорающего костра. Вернее, что от неё осталось. Был вечер. Местное светило начало заходить за линию горизонта. Дарс обнаружился рядом с десяткой. Осмотрел себя. Весь в крови, было понятно, что я сражался, но как сражался, совсем не помнил. Проверил мечи. Они были в ножнах, но оказались в засохшей крови, как и нагрудник. Дарс заметил, что я зашевелился, осторожно подошёл. Остановился в нескольких метрах от меня и спросил:
— Рик, ты как? — спросил меня.
— Дарс, что здесь происходило, я совсем ничего не помню.
— Меня узнаёшь?
— Дарс, не говори ерунды, конечно, узнаю.
— Это хорошо.
Он подошёл и сел рядом.
— Рассказывай, что здесь произошло.
— Ты и выдал, скажу я тебе.
— Чего выдал?
— Знаешь, я был на воине, но никогда не видел, что так можно воевать. Когда мы схлестнулись, ты начал рубить направо и налево всех подряд. Никогда бы не подумал, что так можно. Когда они отступили, была команда не преследовать, но ты её полностью проигнорировал и побежал в атаку за ними.
— Один, что ли?
— Да. Я пытался тебя остановить, но куда там. Ты меня вообще не узнавал. В общем, они на тебя напали, и я думал, что всё, но ты пятерых прикончил и потом долго ругался на непонятном языке и требовал, чтобы мы пошли за тобой в атаку. После чего злой вернулся и сел здесь на землю.
— Много я положил?
— Прилично. Зато я собрал много трофеев за тобой.
— Хоть ты молодец и не терял зря времени.
— Теперь нас точно в разведку не пошлют.
— Почему?
— Тебя обе армии запомнили.
— Нас и так бы не послали, а вот что запомнили это плохо. Дарс, зачем ты только притащил эту дрянь.
— Кто знал, что она на тебя так подействует. Её, кстати, запретили тебе давать.
— Испугались, что один одержу победу в войне и обойдусь без их командования. Ты сам как?
— Нормально. Твою спину прикрывал.
— Что-то я троих не вижу из нашей десятки.
— Двое погибли, один ранен и в повозке с ранеными.
— Где погибшие? Почему на поле боя никого нет?
— Собрали уже всех и похоронили. Мы же дрались утром, а ты как сел здесь, так и сидел как статуя весь день. Когда я тебя звал, не реагировал совсем.
— Ничего не помню. Последнее, что помню, как мы построились перед боем.
— Так они сразу после этого нас и атаковали. Скажи мне, что значит, порвём их как тузик грелку?
— Не знаю.
— Это ты кричал оттуда, когда там всех положил.
— Не знаю.
— Ещё ты ругался, на незнакомом языке.
— Почему ты решил, что я ругался?
— Ты иногда переходил на нормальный.
— Я ничего не помню из этого.
— Жаль. Забавно было. Пойдём к остальным.
Когда мы подошли к костру, от меня все сразу шарахнулись.
— Парни не бойтесь. Он в порядке и пришёл в себя — сказал остальным Дарс, когда мы подошли к костру.
— Это хорошо, а то я не знал, что с ним делать — ответил ему Мик.
— Парни я совсем не помню, что здесь происходило, так что извиняйте, если что не так.
— Они хорошо получили от нас — ответил Мик.
— Что воины на калагах не участвовали?
— Нет. Они отсиделись за нашими спинами.
— Мик пойду я к бочке. Нужно отмыть кровь с нагрудника. Дарс, пойдём со мной, поможешь сполоснуться.
— Идите — сказал Мик.
Я почувствовал, что теперь он меня боится. Когда мы шли по лагерю, меня многие рассматривали как непонятную диковину.
— Жаль, что я напился этой дряни и ничего не помнил. Можно было под шумок свалить отсюда.
— Я думал об этом, но сзади находились воины на калагах и они присматривали за нами. Возможности сбежать не было.
— Плохо, что местность вокруг открытая.
— Хорошо, что живой остался, а то мне совсем не хотелось здесь одному остаться.
— Не переживай. Меня не так легко прикончить.
— Я это уже понял.
— Похоже, я вспомнил что-то из своей прошлой жизни, но теперь снова ничего не помню.
Когда мы подошли к бочке с водой, возница который не первый раз видел нас, тоже шарахнулся от меня или моего вида.
— Ты куда собрался? — остановил его, — Открывай бочку. Мыться будем.
— Видел бы ты себя.
— Что страшно?
— Конечно.
— Не бойся. Не трону. Наливай котелок.
Он быстро наполнил котелок. Вода была холодная, видимо, он недавно набрал из ручья. Мы отошли немного в сторону, и здесь я снял нагрудник и стал его отирать. Потом разделся и ополоснулся весь. Три раза я ходил и набирал котелок, пока не привёл себя и амуницию в порядок. Нагруднику досталось, на нём появилось несколько ударов разной глубины, но ни одного сквозного пробития не оказалось. Зато на мне оказалось три пореза, два на ногах и один сбоку в старом разрезе нагрудника. Дарс, пока я отмывался, успел сходить пообщаться к местным купцам и вернулся с возмущением на лице.
— Представляешь, они мне предложили пять серебрушек за клинок.
— Это практически даром. На базаре по пятьдесят клинок продавали.
— Я им это же сказал.
— Они что?
— Сказали что здесь не базар.
— Не хотят покупать, пускай не покупают. Что они дальше собираются делать, не знаешь?
— Нет. Приказано оставаться на месте, больше никаких приказов не было. Тебе наверно к медику нужно обработать ранения.
— Наверно стоит заглянуть.
— Пойдём, покажу, где у них повозка.
— Пошли. Воды только набери для похлёбки, есть хочу.
Лекарь был занят ранеными. Дарс позвал его оттуда. Лекарь не вылез, а вылезла девушка.
— Лекарь занят. Что у вас? Показывай — сказала она.
Пришлось показать ранения.
— Нужно шить.
Она посмотрела на меня
— Настойки обезболивающей я тебе не дам, даже не проси.
— Я и не прошу.
— Тогда придётся, потерпеть.
— Потерплю.
— Серебрушка за всё.
Дарс отдал ей серебрушку. К моему удивлению, она быстро обработала раны и зашила. Было видно, что она делает это не в первый раз.
