— Тут под Припятью стоит зенитно-ракетный комплекс, «Волхов». Слышал про такой?
— Не, я как-то ракетчиками и артиллеристами не интересовался. Ну и зачем?
— Заместитель начальника комплекса мой знакомый.
— О как! А говоришь не «мазаный»! Да ладно, шучу я. Помню я про твою эту контрразведку... Да этот твой знакомый наверняка в звании не ниже подполковника?
— Так и есть. Связь с ним можешь организовать? Все равно сидишь, скучаешь! Как ни гляну, ты то спишь, то собираешься спать.
— Ну, ты это... На связистов-то не наговаривай! — оскорбился Витя. — У меня, между прочим, куча задач. Не буду я сейчас этим заниматься, ну ты блин придумал... Это же тебе не с АТС баловаться, а с военной аппаратурой связи. Вот все вы такие простые, давай туда связь организуем, а потом сюда связь... Вон справочник абонентов на столе лежит, там наверняка твой ЗРК в списке имеется. Городские телефоны повсюду стоят.
— Ну вообще-то, я по делу! А впрочем, ты прав, так проще! — возразил я, совсем забыв, что этот вариант я даже не рассматривал. Что-то я в последнее время начал тормозить.
— Леха, Леха! Что доклады свои будешь делать?
— Военная тайна, — хмыкнул я. — Говорю же, просто со знакомым поговорить.
— Ну-ну...
Подхватил потрепанный справочник, принялся рыться. Минут через десять нашел нужный телефон. Набрал номер, услышал гудок.
— Воинская часть тринадцать пятьсот семьдесят два, дежурный старший сержант Рубец! — прилетело оттуда.
— Дежурный, соедини меня с подполковником Кошкиным! — без представления, искажая голос, произнес я, затем сурово добавил. — И побыстрее, сержант!
— Есть! — тот немного поколебался, но благоразумно решил не бодаться непонятно с кем. Лучше уж потом от своих командиров в тык получить, чем вот так, вслепую.
Не прошло и двадцати секунд, как мне ответили:
— Подполковник Кошкин, слушаю! — узнал знакомый голос.
— Здравия желаю, товарищ подполковник! Ефрейтор Савельев беспокоит!
Повисла пауза. Видимо отец Юльки соображал, как так получилось, что я вообще смог на него выйти. Интересно, что ему дежурный сказал?!
— Алексей? Почему ты мне сюда звонишь? — удивился подполковник.
— Потому что вас дома нет, а других вариантов я не придумал.
— Это, конечно, похвально... Пять за находчивость, пять за смелость, но все равно глупо. Я так понимаю, ты хочешь сказать, что увольнения у тебя не будет?
— Как раз наоборот, все в силе.
— Это хорошо. Вот только у меня ничего не получится, работы много на всю субботу. Так что сам сообразишь что-нибудь. Юля приезжает сегодня вечером и пробудет в Припяти до вечера воскресенья. И смотри у меня, чтоб без инцидентов!
— Обижаете, товарищ подполковник, — с деланной обидой произнес я, на самом деле совсем не обидевшись. — Есть, без инцидентов!
— Все, давай Алексей! У меня работы полно, учения на носу! — Кошкин отключился.
Положив трубку, я улыбнулся — значит, на всю субботу его не будет дома?! Это хорошо и дело вовсе в том, что квартира будет полностью в нашем распоряжении. Вру, это тоже важный момент.
Итак, какой же сюрприз мне подготовить, чтобы Юлька обалдела?
Просто явиться к ней домой с букетом цветов? Ага, где я их возьму в такое время года? Хотя, тюльпаны-то уже должны продаваться, восьмое марта же... Блин! Сегодня же восьмое марта! Вот я дурень, со своими расследованиями и размышлениями, совсем забыл поздравить свою красавицу со всемирным женским днем. Вердикт — расстрелять!
Ладно, завтра я исправлюсь, придумаю кое-что интересное, в духе двухтысячных годов, когда я вовсю бегал за женщинами… Стоп, это секретная информация.
День пролетел незаметно. Я много думал над тем, что раз майор Прудников где-то умудрился купить цветы, то почему я не смогу этого сделать? Заначка у меня была. Точнее, вторая заначка, так как первая несколько дней назад вся ушла на «проставу» дембелям.
Вечером сгонял на ужин. Перловка с говядиной оказалась на редкость вкусной, я даже добавки попросил. Жаль, не дали. Все что привозилось в наш гарнизон, было под строгим учетом. Тоже бред, что я не знаю как в вооруженных силах продукты разбазаривают?! За тридцать лет ничего не изменилось.
К перловке был хлеб с маслом и сыром и чай.
Неожиданно, ко мне подошел прапорщик Кулагин.
— Савельев!
— Я!
— Сиди, сиди. Я к тебе по делу. Ты продавщицу из магазина со станции Янов помнишь?
— Это которая Лидочка? — пробормотал я, усиленно изображая сложный мыслительный процесс.
— Она самая, — обрадовался он. — Значит, смотри. Я у комбата узнал, что ты завтра в увольнение идешь, а у меня наряд по контрольно-пропускному пункту. Нужно будет Лиду поздравить с восьмым марта.
— Так оно же сегодня! — возразил я.
— Да это не важно, главное само внимание. А то я перед ней, как бы виноват... Ну, это не важно. Просто передашь подарок и скажешь, что от самого внимательного и доброго мужчины в радиусе нескольких километров! Понял?
— Угу... — промычал я, а сам подумал — вот это прапорщик загнул. Широко мыслит, а главное креативно.
— Перед отбоем зайди ко мне, я тебе презент передам.
— Принял, — вздохнул я. Еще Кулагин блин со своими просьбами прицепился. Не дай бог, еще кто узнает, тоже пристанет. Оглянулся по сторонам — вокруг никого не было.
Вернулся в свою палатку, половина дембелей где-то бродила, часть еще была на ужине. Проверил свои вещи, документы. Заранее начистил сапоги, привел форму в порядок. Вот как чувствовал, старший лейтенант Жмыхайло спит и видит, когда я в следующий раз попадусь ему на пути.
Явился Артур, тут же завалился на свою кровать. Вздохнул.
— Сколько до дембеля? — спросил я, отставляя сапоги.
— Тридцать девять дней. Чем дальше, тем дни медленнее идут. А у тебя еще цифра трехзначная, даже считать страшно.
— Да я не жалуюсь.
— Это пока. Сейчас с «Юпитером» закончим, снова куда-нибудь нас перекинут. За всю службу я уже дважды место дислокации менял. Здесь дольше всего стоим.
— А где еще были?
— Да под «Овручем» были, и под Киевом. Там какая-то деревушка, со смешным названием есть. Дачу одному генералу строили, а попутно, свинарники ремонтировали. Ну, сам понимаешь, это чтобы со стороны вопросов не было.
Я усмехнулся — вот она вся суть армии. Кто как может, тот так бесплатную рабочую силу и использует.
— Эх, вот в деревне летом хорошо было. Помню, мы как-то поросенка украли, ну зажарили его.
— В смысле? Живого?
— Ну украли, конечно, живого, — пояснил армянин. — А зажарили уже как положено. Картошки накопали, огурчиков и помидорок. Зелени! Эх! Было же время. А как сюда попали, так просто засада какая-то. С территории не убежишь, ловить в округе нечего. Только один магазин, да и там вечно ни сигарет нормальных, ни водки. А пиво так вообще, по особым праздникам.
— Я бы сейчас от шашлыка тоже не отказался бы, — мечтательно произнес я. Последний раз баловались им на мой день рождения, тогда на Яновском затоне.
Вспомнил, что Кулагин просил к нему зайти. Тьфу, ты… А я как раз сапоги до блеска начистил. Хорошо хоть на улице был легкий морозец, который не дал ухряпать начищенные сапоги в грязи, которой по лагерю хватало с избытком.
По пути заскочил на пункт связи, прошмыгнул мимо спящего Виктора — тот как всегда в своем репертуаре. Ну, оно и верно. Солдат спит — служба идет. Никто ему за это люлей не даст — ни комбат, ни другие офицеры сюда обычно не заходят.
Позвонил домой.
— Мам, привет!
— Ой, Леша, привет. Как ты? Что-то случилось?
— Да нет, мам. Все в порядке. А что, папа тебе не сказал?
— Нет. А что он должен был сказать?
— Ну, вообще-то у меня завтра увольнительная! Так что на весь день я свободен от службы...
— Замечательная новость! И у меня и отца как раз выходной день! Сережа?! Ты почему мне не сказал, что у Лешки завтра выход в город?
— Да это, забыл, наверное... — из трубки донесся далекий виноватый голос отца.
