— Вот! Молодец, что спросил... — оживился Прудников. — Скажи так: Не та красива, у которой хвалят руку или ногу, а та, у кого весь облик не позволит восхищаться отдельными чертами. Это вам от человека в военной форме.
— Прям так?
— Да, прям так и скажи. Человека в форме.
Так, похоже, Прудников только подбивает к этой самой Маргарите клинья, а по факту еще не понятно, кем она ему приходится и вообще, какие у них отношения. Но это не мое дело. Сделаю, как заказали, а остальное пусть сам решает.
— А как я ее узнаю? — задал я следующий вопрос. — В субботу, наверняка, многие женщины посещают бассейн. Возраст, цвет волос? Высокая или низкая?
Эти вопросы явно поставили Прудникова в тупик. Такого он точно не ожидал, потому что замер в задумчивости, думая над ответом.
— Вот черт, а ведь верно. Об этом-то я совершенно не подумал... — хмыкнул он, почесав свою лысину.
Комбат принялся ходить взад-вперед по палатке, обдумывая решение.
— Ладно! — наконец, ответил он. Полез в карман и достал оттуда сложенную пополам фотографию. — Держи, не потеряй. И никому не показывай. Потом обратно отдашь.
— Есть! — я взял фотографию и не разворачивая, положил ее в нагрудный карман кителя. — Еще что-нибудь?
— Нет. Надеюсь, ты все запомнил? — прищурился майор.
— Да что тут запоминать?! Вы мне главное увольнительную подпишите, а то максимум дойду до станции Янов, где меня же Жмыхайло и остановит.
— Это еще кто такой?
— Да есть тут один, старлей из военной комендатуры. Все ищет, к чему бы прикопаться.
— Ясно, — пробормотал Прудников, подписывая «увольняшку». — До восьми вечера пишу. Смотри, чтобы без залетов!
— Так точно!
Он протянул мне «зеленый билет», который я тут же убрал в «военник». Их нужно хранить вместе.
Вышел я из палатки комбата, направился к себе. Нужно было взять свои вещи, презент для отца Юльки, ну и подарки Кулагина, для богини станционных продуктовых товаров, продавщицы Лидочки.
Управился быстро, уже в девять двадцать я был на станции Янов. Издалека увидел красный «ВАЗ-2101». Отец бродил вокруг машины, а чуть поодаль, возле здания вокзала, уже крутился патруль военной комендатуры, только вот самого Жмыхайло я пока не заметил.
Так, первым делом нужно было разобраться с просьбой прапорщика Кулагина — передать Лидочке духи и конфеты... Это проще простого, лишь бы только сама она была на рабочем месте. Если магазин закрыт, где я ее искать буду?
Добравшись до машины, я убедился в том, что отец был один, видимо мама и сестра остались дома. Зная маму, наверняка наготовит на десятерых, и еще будет вздыхать, что плохо подготовилась к встрече сына из армии. Так-то я еще ниоткуда не возвращался, но уверен, для нее это событие примерно такого же уровня.
— Привет, отец! — я протянул руку.
— Ну привет, сын! — улыбнулся тот, пожимая ладонь. — Ух, в руках-то силы сколько.
— Да ладно, какая там сила?! Ни поесть толком, ни позаниматься. Вот теплее станет, займусь своей физической формой.
— Это правильно, — отец вдруг уставился на целлофановый пакет прапорщика. — А что там у тебя такое? Смешной такой, розовый.
— Да так, просили передать, — почти не смутился я. — Подождешь? Я быстро!
— Конечно, у меня сегодня выходной, торопиться некуда.
Я оставил остальные вещи в машине, а сам, с пакетом в руке, отправился к главному зданию. Странно, но милицейский патруль, который был своего рода усилением для представителя военной комендатуры, на мое появление никак не отреагировал. Оба сержанта просто курили, о чем-то переговаривались, но на меня вообще не обращали никакого внимания.
Странно. С чего это вдруг?
Ну ладно, мне же лучше. Пошел дальше, свернул за угол. Вот и магазин Лидочки... У него даже названия нет, просто продуктовый магазин. На двери едва заметная табличка — «закрыто».
Не обратив на нее внимания, я просто толкнул ее ногой — дверь легко распахнулась. А там...
Я еще понять ничего не успел, как вдруг, раздался женский визг. Полуголая Лидочка, сотрясая своими достоинствами, пытаясь прикрыться халатом и пуховым платком, и одновременно взвыла, словно раненый гиппопотам. Затем, со скоростью разъяренного носорога, ломанулась в подсобку, перевернув пару ящиков с какими-то бутылками... Из полумрака раздался грохот, треск дерева и звон стекла. Я конечно, для приличия отвернулся, но вышло все равно неловко.
Но еще интереснее стало дальше. Из-под прилавка показался такой же растрепанный и полураздетый старший лейтенант Жмыхайло собственной персоной! Вид у него был такой, словно родители дома застали просмотром запрещенных видеокассет...
— Оп-па! — пробормотал я, глядя на него с самодовольной ухмылкой. — Простите, не знал, что у вас тут... такое!
— Савельев?! — лицо его вытянулось. Покраснело. Он перевел взгляд на дверь — видимо считал, что она закрыта. — Так, ты ничего не видел!
— Ну, не знаю... Надо подумать! — усмехнулся я, уже готовясь к комедии...
— Товарищ ефрейтор, я не понял! Вы меня что, шантажировать вздумали? — тут же поменялся в лице Жмыхайло.
— Я? Да ну, вы что... — я поднял ладони перед собой, изобразив испуг. — А вот одному знакомому прапорщику такая информация будет очень интересна. Да и просто можно кому-нибудь рассказать, а слухи они такие... — я как раз поднял пакет с подарками и слегка помахал им в воздухе. — Тут такое дело, я ведь сюда не за сигаретами зашел, а по важному поручению!
— Какое еще поручение? — хмыкнул старлей, принявшись одеваться, пытаясь делать это медленно, с ленцой. Однако при этом он нервничал, понимая, что предстал передо мной в совсем неправильном и даже недостойном свете.
— Кулагин просил меня доставить подарок Лидочке, а тут такое... Даже не знаю, как теперь человеку все это рассказать?! Так-то я совестливый. Кулагин же ваш хороший знакомый, верно? По-моему, даже сосед?
По лицу офицера я понял, что попал в точку. Не думаю, что это была для него новость, но вот сам факт того, что прапор прислал меня с подарками к Лидочке, видимо натолкнул его на новые мысли...
— Так, как там тебя... Савельев? — чувствовалось, что внутри него идет борьба. Вот только вариантов у него не много. Ему остается только договариваться.
Я кивнул. Он и так прекрасно знал мою фамилию.
— Вынужден признать, что ты застал меня врасплох. Стечение обстоятельств. Короче Кулагину об увиденном не говори, понял? — натянув штаны, произнес Жмыхайло. — А со своей стороны...
— Если вдруг я окажусь на Янове, и совершенно случайно у меня не окажется при себе увольнительной, вы сделаете вид, что меня не видели! — продолжил я, не дав ему договорить. — Отлично! Меня устраивает.
— А ты, я смотрю, быстро сориентировался! — хмыкнул старлей, скривившись, словно от зубной боли. — Не обещаю, что все так и будет, но я тебя услышал.
Можно сказать, что он согласился. А ответ такой потому, что не хочет упасть еще ниже перед солдатом срочной службы. Надавив на меня, он сделает только хуже, и офицер это понимал.
— Только тут еще момент... — продолжил я, сделав беспечный вид.
— Что еще? — снова нахмурился офицер.
— Ну не могу же я нагло обманывать Кулагина, глядя ему в глаза. Об инциденте он непременно узнает, только вас, товарищ старший лейтенант, я здесь вообще не видел. Скажем так, видел кого-то через окно. А когда вошел, то в магазине никого не было. Только в подсобке...
— Ефрейтор! — Жмыхайло посмотрел на меня с некоторым раздражением. — Мы договорились!
— Отлично, — улыбнулся я. — Слово офицера дадите?
— Чего? — побагровел тот.
— Я говорю, куда пакетик положить? — мигом нашелся я. — Так-то мне нужно было передать подарок лично в руки Лидочке, но в связи с обстоятельствами...
— Это меня больше не касается. Мы договорились, — он накинул шинель на плечи, вышел из магазина. А я остался в одиночестве.
Минуты через две главный действующий персонаж станционного магазина соизволил появиться на свет из подсобки. Увидев меня, Лидочка покраснела.
