как мне прибыть к месту сегодняшнего дежурства? Я опоздал на развод, все уже разъехались, зато я успел позвонить и сочинить отмазку почему я опоздал. Отмазка прокатила, и я должен сразу на пост приехать.
А москвичонок закапризничал, тоже уже не впервые. Надо разбираться что не так, думал, что аккумулятор надо менять, но не уверен. На машину пока взяток не набрал, но очень стремлюсь к этому. По легенде. Вот и пришлось ловить попутку. Все так делают.
А не по легенде у меня так-то есть уже на машину, правда это не взятки, Серый за клуб выплатил долю, я ее здорово уже поистратил, но на ту же девятку вполне могло бы хватить, особенно если не на новую. Хотя может аккумулятор новый купить просто для москвича, если дело вообще в нем. Я не очень разбираюсь.
* * *
На энном километре трассы Москва — Нижний Новгород стационарный пост ГИБДД, имевший наименование в журнале нарядов номер семь, производил пересменку. Старая смена еще не успела уехать, а утренняя не успела совершить ритуал выпивания кофе и выкуривания сигареты перед дежурством. В общем курили все и трепались.
— Это мать вашу что такое!
— Маши скорее! Что за гонщик?!
— Номера! Номера, запоминай.
— На хер, мать твою, не успели!
— Лять! Давай рацию!
— Да кому передавать, по рации? Там нет дальше никого. Во Владимир что ли?
— Стой! Смотри он остановился.
— Ну сука, я ему!
— Задним ходом прет!
— Ну сейчас я ему!
— Что, проспали стражники?! — вылез из машины с пассажирского сидения довольный молоденький гаишник. — Записали нет номер? А! Вижу, что не записали. Курить вредно!
— Вот же, лядь, прислали придурка сменщика.
— Скажи спасибо, Иванов, что не в пару поставили, а то давно бы уже на больничку тебя отправил.
* * *
— Давай езжай, спасибо, мужик. — отпустил я тачку, нацепил на лицо глупую улыбку и повернулся обратно к посту.
— Куда? Куда, ты его отпускаешь?
— Ты чего дядя рамсы попутал?
— Ты это прекрати! Я на тебя Артаньянов служебную записку напишу, перевели уголовника к нам кого-то.
— Ты что, стукачек, что ли? Знаешь, что за стукачами на зоне делают, а? — попытался я прихватить прапора за воротник.
— Отойди от меня! Немедленно! Как ты вообще ведешь себя со старшими по званию!
— Слушай! Ой, что это у тебя? — отвлекающий маневр сработал прапор уставился на свою грудь, я же быстро и молниеносно протянул руки к его голове схватил за шапку и резко что есть силы дернул вниз.
— А-а! Что ты сделал. А-а! Это нападение на сотрудника!
Прапорщик пытался выбраться из шапки, но она села качественно, снять ее было очень непросто и больно поскольку ему защемило уши. Лишенный зрения прапор выл и скулил, крутясь на месте, запутавшись в ногах поскользнулся и грохнулся на землю.
— Га-га-га! — ржали прочие гаишники.
— Мы так в школе лохам шапки одевали. — разъяснил я. — В школе милиции.
— Блин, это уже перебор, Мансур. — сообщает мой сегодняшний старший Саня Бубнов.
— Да где перебор? Я ему уже нос хочу сломать или руку, сколько можно выеживаться? Он меня за кого принимает вообще? Он что думает себе? Эта падла же на меня рапорт написала за тот раз, командиру. Вы не знали, что ли? Если еще один рапорт напишет я ему ручку, которой он рапорт писал в жопу засуну.
— Ха-ха.
— Ручку или руку?
— Га-га-га!
— Я подумаю над этим вопросом, — копирую восточный акцент.
— Все Артаньянов... — шипит прапор на асфальте.
— Это ты все! Слушай сюда урод, не понимаешь по-хорошему, будет по-плохому! Как тебе тупорылому объяснить еще? Ты как до такого возраста дожил вообще? Над тобой же дебилом весь батальон ржет. Ты же службы не понимаешь.
— Что? Я?!
— Иди служи своей дорогой, не лезь ко мне. Я тебя тварь такую пальцем не трону, если ты сам перестанешь мне под ноги лезть. Предупреждаю тебя дурака последний раз, сломаю тебе руки, понял?
Прапор наконец встал на ноги и снял шапку с головы, и хотел снова перейти к угрозам. Тут я ударил его в грудак, по-настоящему ударил. От чего он согнулся и стал задыхаться.
— Эй-йей! Мансур!
— Ты я вижу думаешь, что это игра какая-то? Что я хи-хи и ха-ха всегда, и с тобой так же? — взял я за шкирку пытающегося начать дышать мудака.
— Эй, Мансур хорош.
— Отойди! Не лезь, да? Я договорю. — сказал я с нарочитым акцентом.
— Уф… — поднял руки вверх мой сегодняшний напарник.
— Блин он же вообще на всю голову отбитый. Как ты с ним работаешь? — спрашивает его другой коллега, что был в паре с Ивановым.
— Так этому козлу давно надо было морду набить. А так-то Мансур вроде нормальный, большую часть времени. — не соглашается Бубнов.
— Это да, морду набить надо. Почему его до сих пор не перевели от нас?
— Так вот и скажи спасибо, что Мансур разбирается с ним, вместо всех нас. Может даже объяснит за что его все ненавидят?
— Капец, все равно страшновато с ним работать, нет? Он же если что не так ножиком зарЭжит, нэт?
— Ох, и накатает он на тебя телегу, Мансур.
— Ну вы же не подтвердите?
— Я-то нет, но замполит подключится, начнет давить, мало ли кто даст слабину?
— Нет, замполит ждет что я соревнования выиграю, и пока соревнования не пройдут он отделается устными внушениями. А вот как проиграю соревнования тогда пожалуйста.
— Ха-ха!
— Ну а что желать то? Он же мне житья не дает! Зачем докапывается? Он мне кто вообще? Не комвзвода, ни комод, вообще никто! Почему он постоянно лезет ко мне я не понимаю.
Действительно прапорщик отчего-то накатал на меня рапорт, причем за какую-то ерунду. Не повезло мне разок с ним в наряд попасть. Ну и представьте какого это попасть в наряд с честным гаишником? Не просто честным по отношению к водителям, но и требовательному к случайному временному подчиненному и дотошному до уставщины. Более того отчего-то он решил пакостить мне на постоянной основе. А еще и время! Времени и так слишком много прошло, меня уже торопят сверху. Спрашивают где результаты? Сколько
