Позаботились вожди сводного армяно-норманнского отряда и о дозорах, обезопасив стоянку двойным кольцом дозоров — и все же, все же никакими укреплениями она не обладает… Да, доступ к вершине холма возможен лишь по его пологому склону — ширина которого на рубеже возможной обороны составляет всего пару сотен шагов. И это расстояние реально перекрыть даже спешенным крестоносцам — причём ведь до каждого воина был доведен порядок действий в случае внезапного нападения сельджуков.
Однако в душе ведь никто не верил, что турки могут решиться на опасный для всех, хаотичный ночной бой. И потому теперь, в минуту наивысшей опасности и растерянности, далеко не каждый вспомнит, что же ему делать…
— Щиты!!! Рыцари — взять щиты!!!
И словно в ответ Роману из ночной тьмы раздался пронзительный рев сарацин:
— АЛЛАГУ АКБА-А-АР!!!
Обнаруженные дозорными турки лихо рванули вперёд, вверх по холму, надеясь взять эдесское воинство нахрапом, с наскока — ещё издали обрушив на стоянку крестоносцев ливень стрел. И они тотчас нашли свои цели — среди христиан раздались крики раненых и предсмертные вопли. Один несчастный с прострелянной спиной рухнул в пламя костра, и его отчаянный полукрик-полувизг заглушил все прочие звуки и боевые кличи, вселяя животный ужас перед скорым концом в молодых, ещё не бывших в сече армян…
Возможно турки действительно сумели бы одним ударом покончить с противником — сблизившись со стоянкой крестоносцев, когда вечерние сумерки уже уступили ночной тьме, а свет костров слепил большинство христианских воинов. Более того, чтобы напасть внезапно, они обвязали тряпками копыта лошадей, используя древний приём конокрадов! Так их кони ступали по каменистой почве практически бесшумно… И да, внезапная атака сарацин, их боевой рев, полный неудержимой ярости, да летящие из ночи стрелы, не видимые до мгновения, когда они уже впиваются в тело — все это обеспечило сельджукам первый успех! Городское ополчение Эдессы уже готово было бежать — а кто-то и побежал, дзиаворы также дрогнули, хоть и готовы были драться до конца… Но без лошадей, не умея сражаться в пешем строю, в большинстве своём не успевшие даже облачаться в броню… Их сопротивление было бы отчаянным — но недолгим.
Однако с армянами были норманны — воинственные, искушённые в битвах норманны, успевшие познать сарацин в бою. Ведомые Танкредом и сопровождаемые Самсоном, они ринулись вниз по склону холма с самой вершины — едва накинув кольчужные рубахи, большинство же и вовсе без брони! Однако рыцари успели схватить копья и ростовые щиты. Окрепли духом новоиспеченные армянские паладины — и большинство их тут же последовало вслед за истинными крестоносцами, столь воодушевленно спешащими навстречу врагу! А следом остановили уже начавшееся было бегство и простые ополченцы, со страхом и одновременно восторгом следящие за пешей атакой норманнов!
Между тем в тусклом, мерцающем свете полузатоптанных костров уже показались скачущие на холм сарацины. Всадники первых рядов убрали луки в саадаки, перехватив сабли или же копья — у кого есть! И первые их жертвы с отчаянным воплем сгинули под копытами выносливых степняцких лошадей, пали от разящих, стремительных ударов клинков… Неискушенному воину внезапная атака сельджуков могла показаться и вовсе чем-то потусторонним, лишающим его всякого мужества. Ведь нескончаемый, оглушающий крик, даже визг сарацин вряд ли может издать живой человек — а в редком свете стремительно гаснущих костров летящие вперёд кони турок кажутся как один чёрными, пугающе быстрыми, словно породила их сама тьма…
Но увлекшиеся погоней сельджуки, окрыленные верой в свою скорую победу, также не смогли различить в массе убегающих от них армян встречно атакующих в пешем строю норманнов. Последние уже успели повоевать пешими у Дорилея — правда, там турки лишь кружили вдоль их рядов, посылая в крестоносцев стрелы на скаку; теперь же они летели навстречу, прямо на их копья!
Также не сумев различить в ночи их наточенные наконечники…
Впрочем, и не особо привычный к пешему бою Танкред едва не упустил момент, когда его рыцарям стоило бы остановиться, сцепив щиты и выставив перед собой копья, уперев те в землю. Ещё чуть-чуть, и в толпу бегущих норманн на полном скаку врезались бы разогнавшиеся турецкие всадники! С совершенно непредсказуемым результатом, но определённо огромными, уже невосполнимыми потерями для крестоносцев… Однако осознав это, Самсон замер на месте как вкопанный — и во все горло заорал единственную известную норманнским рыцарям команду, способную их остановить:
— Скьялбо-о-орг!!!
Команда английских хускарлов, служивших в варанге, она же была известна норманнам. Заслышав её, последние замедлили свой бег, а кое-где и вовсе остановились, принявшись смыкать щиты… И тут Танкред, наконец-то осознавший свою ошибку, включился в бой:
— Стои-и-им! Щиты сцепить, копья вперёд!!!
Барон Отвиль едва не опоздал со своей командой — ибо не успели еще все норманны замереть на месте, как на наконечники выставленных ими копий со всей скоростью их разгона налетели сельджуки…
— ДЕУС ВУЛЬТ!!!
Рев крестоносцев, бодрящих себя боевым кличем, всего на мгновение заглуших визг смертельно раненых лошадей, буквально насадившихся на наточенные наконечники их копий. И за ними уже никто не услышал криков сарацин, рухнувших под копыта бьющих ими в агонии животных… В свою очередь турки, вылетевшие из седел и угодившие прямо на копья норманн, не успели издать ни единого звука — ровно как и те сарацины, кто перелетел линию норманнских щитов, и оказался у ног дзиаворов. Их смерть была слишком быстрой…
Обескураженные столь неожиданным и сильным отпором, турки отхлынули от «стены щитов», потеряв ещё несколько десятков воинов, коих просто вытолкнули на «ежа» рыцарей напирающие сзади всадники. А вслед им уже полетели стрелы опомнившихся, отошедших от пережитого ужаса армянских лучников, успевших натянуть тетивы!
Самсон не участвовал в отражении атаки лично — ибо он оказался позади строя норманн, подле Танкреда. Но в спину улепетывающим туркам он с размаху метнул сулицу — и даже в кого-то попал! Ну, по крайней мере показалось, что вслед за его броском тотчас раздался болезненный, глухой вскрик… Но Роман тут же отошёл от горячки сечи — и, окинув быстрым взглядом стоянку, превратившуюся в поле боя, манглабит тотчас прикинул возможные варианты действий. Самый очевидный — спуститься к лошадям, и, оседлав атаковать врага в конном строю, — является, увы, невозможным. Турки просто не позволят беспрепятственно спуститься в расщелину — и уж тем более расстреножить, оседлать лошадей, после чего выехать на ровный участок местности и построиться перед атакой! Нет, только сломаешь стену щитов, как стрелы сарацин смертельным градом обрушатся на головы крестоносцам…
Впрочем, последнее неизбежно уже сейчас!
— Норманны — поднять щиты над головами! Лишь первый ряд держит их перед собой, остальные прикрывают себя и товарищей! Дзиаворы — отступить к лучникам, прикрыть первые ряды своими щитами! Опускать их только во время общего выстрела — а стрелами бить лишь по моей команде!
Танкред, по ходу боя вынужденно уступивший Роману старшинство, повторил его команду слово в слово для своих рыцарей. Закричали вслед за манглабитом дзиаворы, разумеющие греческий, переводя приказ для прочих армян… А между тем турки, уже не пытающиеся атаковать вверх по холму, действительно обрушили на христиан настоящий ливень стрел, хлестнувший по щитам крестоносцев — и разящий всех, кто не успел за ними спрятаться…
Одна стрела ударила в грудь Романа, не пробив, однако, его чешуйчатой лорики — и манглабит, подхватив чей-то валяющийся на земле, очевидно дрянной круглый щит, чьи доски держат лишь поперечная перекладина да обитая поверху кожа, все же вскинул его над головой, отступая к дзиаворам и лучникам. Ведь несмотря на их неопытность, именно эдесским стрелкам придётся вести этот бой — в очевидном меньшинстве, да с более опытным противником… Так, по крайней мере, думает большинство их — однако сам Роман видит иное. Сельджуки, следуя вверх по холму, не смогут реализовать численного превосходства, вынужденные скучиваться для выстрелов на относительно узком пятачке склона. А его пешие лучики способны бить залпами, по команде, целиком накрывая этот самый пятачок склона… Лишь бы только действовали чётко, подчиняясь командам!
