Костя нашел свободное место, благо середина дня и столпотворения нет, и уселся возле окна, ехать было далеко до Академгородка. Нравилось ему смотреть на улицы такого родного и одновременно такого далекого города. Поначалу все казалось, что вот именно сейчас, на этом проспекте из городской суеты выглянет картинка его призрачного детства. Хотя какое оно призрачное? Он уже почти год как тут, в этом прошлом мире, только совершенно в ином обличье. В своем историческом времени Костя как две капли походил на своего деда по матери, такого же матерого и светловолосого. Здесь же по двору бегает черноволосый и худющий шкет. Маслов все-таки не удержался и съездил в Бердск, где их семья жила поначалу.
Временной парадокс, как он есть в реальности! Может, поступив на физмат, у Константина получится разгадать сию тайну. Во всяком случае в библиотеке «Общества помощи переселенцам» имеются в открытом доступе научные журналы, посвященные именно этой проблеме. Но это еще надо поступить в университет! НГУ в стране ВУЗ далеко не из последних. Да и совмещать работу на стройке и посещение подготовительного отделения далеко не так непросто. Пусть им, попаданцам и существуют некоторые преференции, но всему есть предел. Правда, ребята рассказывают, что к усердным ученикам профессора университета вполне лояльны. Видимо, ожидают от нас в будущем неких прорывов. Авансом выдают…
Мелькающие мимо деревья, дома и относительно редкий поток транспорта постепенно убаюкивали. Некогда работающему студенту спать! Понемногу Маслову в окнах городского автобуса начали мерещиться сумрачные горы Алтая. Что-то в последние дни они часто вспоминались.
* * *
За девять месяцев до этого
Это ж надо было так напиться! «Ничего не помню из последних суток». И где это он так внезапно оказался? Вокруг подернутые пеленой дождя горы, серое осеннее небо, казалось, висит прямо над головой. Свежо, но он тепло одет, так что пока не мерзнет. Только создается, такое впечатление, что одежда внезапно стала ему несколько великовата. Особенно в районе задницы. Константин приподнял парку и затянул потуже теплые штаны. Под ними еще надето термобелье, так что не замерзнет. Он же на природу собирался, только вот совершенно не на такую! Сейчас свитер в штаны заправим, капюшон сверху и нормалёк. Одёжа на нем фирменная, не поскупился на качество. Да и не привыкать по прошлой жизни к суровым вылазкам на природу.
Только вот обстановка вокруг ни на какой поход не смахивает. Так, теперь будем решать, где это мы оказались и что тут делаем? Такое ощущение, что в этих местах он уже когда-то бывал. Думаем. Далеко мы уехать бы не смогли, полсуток максимум было в распоряжении неведомых шутников. Ну-ка! Телефон на месте, лопатник также во внутреннем кармане. Наличные, несколько банковских карточек, и туева хуча скидочных. Черт, сети нет, от слова совсем. Интересно девки пляшут, джипиэс также не ловит! Так что определить на Мапсе, где я, невозможно. Что это за дыра, вообще, такая, где ничего не работает?
Хотя какая дыра? Вон дорога, плохая, с выбоинами и потрескавшимся асфальтом, но вполне проезжая. Надо туда идти. Вот дела! Он же тут как-то проезжал, с дорожного полотна отчетливо видны горная седловина и речка. Такое впечатление, что он здесь уже бывал и не раз. Черт, совсем запутался! Надо еще раз хорошенько оглядеться. Общую серость хмарного дня разбавляют яркие краски деревьев. В горах осень наступает раньше, так что тут скорей всего сентябрь. Черт, он же собирался на горных лыжах кататься! Снег вокруг должен лежать. Как это может быть?! Куда делись полгода его жизни?
Неожиданно послышался завывающий звук мотора, и Маслов напрягся. Надо тормознуть машину, может, довезут до ближайшей больнички. У него явно не в порядке с головой. Или выпил чего-то не того или башкой стукнулся. Ладно, надо добраться до населенного пункта, там разберемся. Вот это рухлядь! И где только местные мужики эдакий древний агрегат и откопали. Вроде как ГАЗ-52, и еще в старой кондовой кабине. Стоп, мужик, тормози! Шеф, два счетчика!
Грузовик остановился, как только увидел машущего ему человека. Пассажирская дверь гостеприимно распахнулась, и Маслов не заставил себя долго ждать. Внутри было тепло и по-мужски пахло машинным маслом и куревом. Сразу поразила «ламповость» убранства кабины. Простое, как веник, сиденье и практичный минимум на панели управления. На задней стенке незамысловатые фотографии красоток в стиле ретро. Такое впечатление, что ты внутри фильма шестидесятых годов.
— Ты откуда здесь, славянин?
На Константина доброжелательно смотрело испачканное копотью лицо водителя, и невольный пассажир неожиданно для себя засмеялся. Хохот только у него вышел не вполне здоровым, отдавал ноткой истерики.
— Ты чего?
— Не обижайся, просто видок у тебя.
— А, это! — водитель мазанул себя рукой по лицу и широко улыбнулся. Зубы у него были хорошие — белые и крепкие, хоть репу ими грызи. — Радиатор, черт старый, опять потек на перевале. Пришлось с ним повозиться. Вон, вечереет, надо бы нам, браток, к жилью до самой темноты добраться. Домой уже не успею.
— Где сам живешь то?
— Да в Карлушках, что под Горно-Алтайском. Пока холостой, осел у двоюродной тетки. Работа недалеко, природа рядом, живи да радуйся! Да и этот рейс удачный получился, да вот под конец не повезло. Шайтан-арба подвела, на Семинском перевале закипел. Два часа потерял!
— Бывает, — философски заметил Маслов и начал расстегиваться, ему стало жарко. Он перехватил заинтересованный взгляд водителя. Тот был одет в по-настоящему винтажный ватник и рабочие штаны с кирзачами. Так сейчас никто даже в глубинке не одевается.
— Импорт? — кивнул в сторону парки шофер.
— Ага, — совершенно честно ответил Константин. Его мысли сейчас скакали взад-вперед, как сайгаки по весенней степи. Что-то больно уж странное происходило вокруг него. На дружеский розыгрыш совсем непохоже. — Спортсмен я, лыжник.
— Ага, — видимо, ответ несколько удовлетворил любопытство шофера. И в самом деле, прикид Маслова сильно смахивал на спортивный, он же на лыжах собирался на выходных покататься. — Сами с Москвы небось?
— Давай на ты, не люблю я выкать с нормальными людьми, — тут же отмел перемену в общении Константин. Пусть он и старше этого парня лет на тридцать, но с народом в глубинке надо вести себя попроще. Они это ценят.
— Да я чего, я согласен. Семен!
— Костя, — с удовольствием пожал руку невольному спасителю Маслов, и они оба рассмеялись.
— То-то я гляжу, голосует кто-то. Один и в таком глухом месте, да одёжа больно необычная! Тут же до Шебалина нет ничего. Там и заночуем, родственники у меня в райцентре живут.
— Да черт знает, как я здесь оказался. Может, полез куда и грохнулся? Не помню ни шиша! Или вчера с кампанией перебрал?
— Очень может быть и перебрал! — такой простой ответ Сеню вполне устроил. За эти полчаса, что они неспешно ползли по узкому шоссе, шофер показал себя бесхитростным и веселым парнем. — У нас в автоколонне мужик один выпил как-то ихней алтайской самогонки. И суток как ни бывало! Очухался уже дома, один, как дошел не помнит. Ну а пил ведь в трех сотнях километров от дома. Во как бывает!
— Думаешь, опоили меня?
— Всяко может быть. Или шаманы порчу навели.
— Шаманы? — Маслову поплохело. Не то чтобы он верил во всяческую эзотерику, но больно уж все вокруг было какое-то странное. В надвигающихся сумерках Константин успел заметить, что едут они все-таки по Чуйскому тракту. Только вот он сам совсем какой-то не такой. Как бы помягче сказать — древний, как говно вымершего мамонта. Сейчас подобные рытвины и ухабы даже не во всякой глубинке найдешь, здесь же главная трасса республики.
— Счас приедем, близко уже! Не боись, примут отлично, родня же. Да и сеструха моя троюродная чудо как хороша. Глядишь и глянется тебе, уезжать не захочешь. Да и подруги у неё огонь!
Семен жизнерадостно засмеялся. Он, вообще, по виду был парень неунывающий. Понемногу его простонародная жизнерадостность начала передаваться и Маслову. Темнота все сгущалась, делая горы ближе и выше, а небо опуская прямо на трассу. Начал накрапывать мелкий дождик, но близость жилья придавала всем энергии.
