парень, — хмыкнула девушка. — У нас остался всего один камень — в перстне у Гава. Может, он и подарит тебе, в качестве благодарности за то, что нас вытащил. Если ты не боишься, что этот подарок будет воспринят как плата, потому что тогда камень потеряет силу. Было еще два, только не в перстне. Мы хотели их огранить… ну дальше ты знаешь — в тюрьме мы из-за этого и оказались. Так что, если в твоем воображении уже стройными рядами идет армия, защищенная от чистых алмазами, ты в пролете. Это ведь алмаз. Такие камни можно купить далеко на востоке, в таинственной Махаджанапади. И то, если тамошние жестокие боги будут к тебе благосклонны. Редкий камень. Не у всякого властителя в короне есть такие. Так с чего ты взял, что сможешь защитить такими свою армию?
— Мне не нужен ваш перстень, — вздохнул я. — И у меня нет армии. Но да, таких камней мне потребуется много. Если они действительно работают.
Как-то не обращал раньше особого внимания на украшения местных модниц. А ведь действительно, ни разу не видел на дамах прозрачных камней. Красные были, зеленые — тоже. А прозрачных не было. Получается, алмазов в этом мире меньше? Махаджанапади это, судя по всему, Индия. Про нее я в этом мире ничего не знаю. Но вряд ли у князька местного племени есть какие-то контакты с Индией.
— Сведете меня с этим князем, от которого получили свои камни? — спросил я.
— Прости, — покачал головой Гаврила. — Мы эти камни у него не купили. Он решил нас пограбить, мы его убили. Камни — трофей. К тому же я слышал, покупать их нельзя — они от этого теряют свои свойства. Можно только получить в дар или найти. Ну, или вот как мы, забрать с тела.
Нда. Засада. Камни сняли с тела грабителя, где их взял он — неизвестно. Хотя… Это же Африка! Кимберлитовые трубки, речка Оранжевая… Я представил карту, представил, где примерно находится эта оранжевая речка, и где в моем мире был город Кимберли. Далековато. А если немного подумать? Что еще я знаю об африканских алмазах? До обидного мало. В голове брезжит словосочетание «кровавые алмазы Сьерра-Леоне». Это уже лучше. Сьерра-Леоне гораздо ближе. Здесь такой страны, понятное дело, нет. Но география-то у нас такая же, значит и алмазы там должны быть, уж не знаю, кровавые или какие. Мне это без разницы. Да, все равно далеко. Если очень примерно прикинуть, тысячи три километров, причем большая часть — по Сахаре, а потом — по тропическому лесу. Точного места я не знаю, это их еще искать придется… Хотя зачем по Сахаре? Можно нанять корабль, снарядить экспедицию… Уверен, ради такого преимущества, как защита от чистой магии, дядя будет согласен на любые траты.
Впрочем, что-то я размечтался. Нужно еще узнать, что с этими алмазами потом делать. Вдруг там еще препятствия окажутся?
— А чего это у твоего напарника лицо вдруг стало еще более задумчивым и мечтательным? — Агния снова переключилась на богиню.
— Не мешай, — отмахнулась Кера, — Он наверняка придумывает, как сделать так, чтобы нам было интересно. У него перед этим всегда такое лицо.
— Ну ка — ну ка, — живо заинтересовалась Агния, — а подробности какие-нибудь будут?
К счастью, мы наконец добрались до их жилища, так что интересный диалог пришлось прервать. Кинокефал посмотрел на мое лицо, и со вздохом достал брильянт.
— Ты честно выполнил свою часть сделки, доминус Диего. Я тебе благодарен. Но боюсь, не смогу рассказать того, что ты хочешь, да и не уверен, что мои знания стоят столько же, сколько твоя услуга. Возьми перстень, он очень, очень редок — ты ведь уже слышал объяснения беспокойной Агнии. Что касается остального… Я могу лишь повторить то, что знаю сам. Две вещи: камень должен быть непременно оправлен в золото, иначе он не станет действовать. И самое главное — камень не должен быть куплен. Его можно подарить, украсть, найти или снять с трупа, но не продать. Если продать, чудесные свойства исчезают. Вот и все, что я знаю. Я не знаю, где взять еще таких же. Не знаю, почему он защищает от чистой магии. Я слышал, в Махаджанапади эти камни считаются символом чистоты — может быть, в этом дело?
Я снова полюбовался гранями брильянта. Хотя, если уж быть точным, никакой это не брильянт. Специальной огранкой тут и не пахнет — сделано как бог на душу положит. Но все равно действует. Я вернул камень Гавриле.
— Это ведь как ни крути будет платой за услугу, — пояснил я. — Не подарком. Камень может потерять силу, так что оставь его лучше себе. Лучше скажи, откуда тебе известны эти правила? Или тот «грабитель» перед смертью поделился?
— Намекаешь, что это мы его ограбили, а не наоборот? — нахмурился здоровяк — Комо.
— Спокойно, дружище! — успокаивающе положил ему руку на плечо кинокефал. — Что еще он мог подумать? — И, повернувшись ко мне, ответил: — Нет, я это знаю не от того вождя. Об этих свойствах нам рассказал какой-то пришлый шаман у гангаров. Мы у них иногда останавливаемся во время охоты — люди мирные, спокойные. За порох и прочие мелочи дают кров и ночлег. Ну и не только мы, само собой. Вот он и рассказал.
Гаврила немного подумал, и добавил:
— Даже не рассказал. Агния и Комо мне не верят, но мне кажется, он его и сделал таким. Я про перстень. Мы-то о нем и забыли. Не знали ведь, что это такой дорогой и редкий камень. Думали, просто стекляшки. Агния надеялась продать за несколько сестерциев здесь, в городе. А тот шаман как будто почуял что-то. Явился к нашему костру, стал расспрашивать. Забрал перстень — я даже не понял, почему отдал. Да и Агния с Комо там были, и тоже не воспротивились. Мы потом и думать об этом шамане забыли, а утром он вернул кольцо и рассказал, что такие камни очень полезные, и что скоро они пригодятся, так или иначе. Я сразу и не поверил, да вот, пришлось убедиться.
Гангары еще какие-то… Наверное. Название племени. И пришлый шаман, значит…
— Ну вот, а ты говоришь, никакой информации, — протянул я, — Господа охотники, не хотите сводить меня на охоту? — спросил я.
— Хочешь найти того шамана? — тут же ухватил мысль кинокефал, — Можно попробовать. Только у гангаров его может уже не быть. Мы там гостили месяц назад, и он вроде бы не собирался там надолго оставаться. Вряд ли мы его найдем. И потом, что делать с отсутствием подходящего материала?
