в тишине.
— Ага, а Сеня стал бы приставать к тебе с разговорами, да? Просто болтал бы без умолку!
— Дедушка…
— Владыка никогда не должен ходить без охраны.
— А если хочется побыть в одиночестве?
— Будь, кто тебе мешает? Взял десяток скелетов охраны и гуляй. Чем не одиночество? Они тебе мешать и отвлекать замечаниями не будут.
— Одиночество, это когда один.
— Владыка не бывает один. Никогда. С ним всегда держава, Калькуара и Тьма.
— Вот пусть и сообразят на троих, я им зачем?
Мумий посмотрел на меня сердитым взглядом.
— Ты не понимаешь? Твоя жизнь больше не принадлежит тебе. Ты подумал, что будет с Калькуарой, с Сеней, со мной, в конце концов, если тебя убьют? А?
На лице мумия появилась почти детская обида. Я вздохнул.
— Признаю, был неправ. Исправлюсь. Без Сени больше в город ни ногой.
— И взвод скелетов!
— Как я с ними буду по городу ходить?
— Увидишь.
— Согласен. Прости, дедушка, я не подумал о последствиях.
Мумий встал. Погрозил мне пальцем, но было видно — старик принял мои извинения.
— Приходи в себя и возвращайся в Калькуару — гномы требуют твою подпись на акте. Говорят, я недостаточно представительная фигура. Злыдни бородатые.
По щелчку мумия в стене появилась дверь Казны, и старик юркнул внутрь как мышь. Вот как он её так вызывает? Всё время забываю спросить.
***
Завтракать я пошёл в ресторанчик при «Красном орке». Заказал себе оркских пирогов и неспешно их поедал. Настроение после вчерашнего приключения было отвратительное. Сто раз прав мумий — дурак я и есть. Это не мой привычный мир, это опасное средневековье. Ладно, пусть будет «возрождение», но тоже недоброе. А тут я, как на прогулку вышел. Это чудо, что светлые ещё не взяли замок и не порубили меня на кусочки. Нет, надо срочно браться за ум, выстраивать оборону замка, придумывать, как одолеть светлых на корню.
Колокольчик над дверью звякнул.
— Простите, мы закрыты, — кинулся к неожиданному посетителю Кейри.
— Я не обедать. Мне нужен ваш «постоялец».
Отодвинув отельера, в ресторан «вкатился» человек-колобок. Низенький, толстенький, круглый, в шляпе-котелке и больших очках с толстыми стёклами. Без колебаний он двинулся к моему столику.
— Разрешите присесть?
Ответ ему не требовался. Он плюхнулся напротив меня, простецки улыбаясь.
— Рад видеть вас, Иван. Или правильнее говорить Владыка?
— Кто вы?
«Колобок» скорчил приветливую рожицу.
— Меня зовут Томас Химена де Торквин-Тийкстра. Можно просто — Торквин.
Он сложил свои пухленькие руки на животе и приветливо смотрел на меня через очки. Но что-то мне в этом задорном колобке не нравилось. Я всмотрелся в него чуть пристальней. Ага! Он не такой безобидный, как хочет показаться: правое ухо когда-то было сломано, а поперёк шеи тянется еле заметный шрам. У дядечки было очень боевое прошлое. А теперь он, вероятно, командует. И прячется под личиной добрячка. Опасен, очень опасен. Может позвать Сеню, пока не поздно?
— Я не спрашивал ваше имя. Кто вы?
Торквин сменил улыбку на холодную.
— Можно сказать, я начальник тайной службы Кемнаро. Совет старейшин поручил мне охранять город от беспорядков, шпионов и тайных недругов.
— Что же привело вас ко мне?
Он всплеснул руками.
— Ну как же! В первую очередь, принести вам свои извинения. Вчерашний инцидент устроили мои люди. Поверьте, виновные уже наказаны с максимальной строгостью.
Так вот кто на меня напал вечером! Этот толстяк следит за мной? А если Сеня потрясёт этого толстячка, что ещё интересного можно узнать? Или пусть просто схватит, прыгнем в Казну и отдадим его мумию, для опытов.
— Не смотрите на меня так, Иван, — Торквин состроил жалостливое лицо, — я пришёл к вам с самыми добрыми намерениями. Даже не стал оповещать Совет о вашем интересе к городу.
— Почему?
— Я же вижу, что вы здесь исключительно как частное лицо. И интересует вас сударыня Киган, а не возвращение города под свою руку. Честно говоря, я всем сердцем одобряю ваш выбор. Прекрасная девушка, гораздо лучше этой банки с пауками.
Торквин пожевал губами.
— Ещё раз примите мои извинения — больше такого не повторится, можете гулять по Кемнаро в любое время суток без опасений. Я лично прослежу.
Он притворно вздохнул.
— Вы бы знали, как тяжело найти адекватных сотрудников. Ты их собеседуешь, наставляешь, кажется, что дельный человек. Выписываешь ему премии, а он отчебучивает глупости. Понимаете?
— У меня служат поднятые скелеты.
— Завидую. Одолжите парочку? — Торквин рассмеялся собственной шутке.
— А во-вторых? — одёрнул я его.
Толстяк вздохнул.
— Я хотел вас попросить. Пусть ваш интерес ограничится театром и молодой леди. Хотелось бы видеть вас в Кемнаро как можно реже.
— Вот как?
— Ваши появления могут спровоцировать ненужные… Ммм… Надежды, у некоторых обитателей города. Мечтают, знаете ли, о возвращении старых времён. Ждут твёрдой руки, глупенькие.
Торквин сжал пухлые пальцы в кулак. Ясненько: он надеется остаться единственной рукой, держащей город.
— Вы не нужны городу, — в голосе толстяка прорезались металлические нотки, — сложившийся статус-кво всех устраивает. Если вы проявите ненужную активность, город будет вынужден принять жёсткие меры.
— Угрожаете? Мне?
— Что вы! — Торквин замахал руками, — просто предупреждаю, от чистого сердца. Я самым почтительным образом отношусь к вам и вашей династии. Такая мощь, такая самоотверженность. Вечная борьба со светлыми.
Он наклонился вперёд и перешёл на доверительный шёпот.
— Но мы с вами ведь понимаем: реальная жизнь не имеет ничего общего с этими играми. Город останется свободным. И надеюсь, нам не придётся враждовать. Прошу ещё раз — забирайте сударыню Киган и уезжайте. Так будет лучше для всех.
Я не торопился с ответом. Взял нож, вилку, и аккуратно отрезал кусок пирога, глядя в глаза толстяку. Не торопясь съел и вытер губы салфеткой.
— Владыка сам решает, без указки простолюдинов, когда и где ему появляться.
— Я и не думал…
— Могу заверить ваш Совет Старейшин — мой визит в город носит исключительно частный характер. Я здесь купил дом, если вы не знаете. И буду появляться в нем, когда захочу.
— Конечно-конечно…
— В остальном, в ваших интересах оставаться не только свободным городом, но и нейтральным. Знаете значение этого слова?
В глазах толстяка мелькнуло удивление. Ага, они всё-таки затевают игры со светлыми!
— Пусть наши отношения строятся по формуле «нейтральный, значит свободный». Понимаете?
Если его не впечатляет местная Тьма, я решил вспомнить тьму из собственного мира.
— Свободный, значит никаких оккупационных войск, военной администрации и депортации неблагонадёжных. Никаких концентрационных лагерей для сочувствующих светлым. Рабочих отрядов из жителей для строительства укреплений, полиции мыслей и
