Значит, манипуляции с моей шеей проводил Лован, так как ладонь находилась на прежнем месте. Граф в это время говорил что-то одному из переодетых агентов. Моя персона, а тем более возмущенные речи его не интересовали ни в малейшей степени.
Выразительный взгляд коротышки говорил, что он ждет ответа, поэтому пришлось прошипеть нечто положительное.
– Ну вот и молодец. Но, если еще раз надумаешь орать то, чего не следует, либо я, либо Лован попросту прирежем тебя как бешеную собаку. Кстати, если это посчастливится сделать мне, будет очень больно.
Пока у нас проходили эти тихие разборки, народ пришел в движение. «Мещане» и «торговцы» по одному покинули сад и растворились в тумане.
Извилистые улочки города, чем-то напоминающего колониальное поселение испанского стиля, конечно, если выкрасить дома в золотистый цвет, вели нашу разросшуюся за счет переодетых агентов компанию куда-то ближе к морю.
Когда мы обогнули садовую стену дворца, я вновь едва не задохнулся от восхищения. Бледная луна за спиной освещала убегающие к морю желтоватые крыши домов и золотые нити улочек. А дальше лунный свет играл сверкающими серебряными каплями на волнах темного моря. И все это было окутано легкой дымкой предрассветного тумана.
С ума сойти! Никогда не замечал за собой такого эстетизма, но раньше я никогда и не видел подобной красоты. Влажные ароматы моря и каких-то цветов довершали картину ночного рая, и мне безумно захотелось увидеть Сатар днем. Как жаль, что на жизнь, притом украденную у другого человека, мне отведено всего несколько часов.
Идущие впереди «мещане» начали накапливаться на одном из перекрестков. Остановились и мы.
Пока стояли на месте, я с удовольствием наслаждался окрестными видами. Но тут опять вмешался злобный коротышка. Оказывается, все ждали именно меня.
– Э, шнырь, о чем мечтаем! Куда дальше?
Очень интересно, можно подумать, я знал куда. Впрочем, знал. Ослабление контроля над памятью стоило мне еще одного приступа боли и «прилетевшего» пакета совершенно ненужной информации: дорога к кабаку «Безногий осьминог», к лавке старьевщика, баловавшегося скупкой краденого, и даже к борделю Пышки Лалы.
Так, пора сосредоточиться, или у Карна окончательно лопнет терпение. Куда же мошенник собирался идти сегодня ночью? Точно – в гости к Оклу. Дворянчик назвал свою цену, кстати, очень неплохую – тысяча золотых империалов, – и эту информацию нужно было донести до Кривого. Маршрут тут же сложился в голове.
– Мне туда, – ткнул я пальцем в сторону одной из улочек перекрестка и тут же остановил шагнувшего вперед моряка. – Не торопись, морячок, я сказал, что туда нужно идти мне, а не нам. Вы останетесь здесь.
Карн проворчал что-то на кронайском, которого Гатар, а соответственно и я не знали, а затем посмотрел на Лована. Лысый легионер утвердительно кивнул.
Оп-па… А центурион, оказывается, не так уж прост, и в этой команде он явно главный, как минимум в отсутствие графа. Морячок же выполняет функции кулака и, когда нужно, языка командира.
Осмотревшись вокруг, я с внутренней улыбкой увидел полтора десятка «гуляющих горожан». И это перед рассветом, когда даже самые отчаянные гуляки давно расползлись по домам!
Да уж веселуха. Граф Гвиери, конечно, крут и ужасен, а его служба вообще нечто кошмарное, но это действительно цирк.
Не знаю, что на меня подействовало – отчаянность ситуации или внутренний протест, – но нерешительность куда-то ушла, и мозг четко начал прорабатывать необходимые действия для выполнения поставленной задачи. Как бы то ни было, другого выхода не оставалось – как-то не хотелось проверять, какие именно кошмары ждут меня в случае неповиновения. С другой стороны, задерживаться в теле Гатара было боязно, особенно после его «душевной» атаки.
В густой тени с изрядной примесью тумана я заметил нескладную фигуру ученого.
– Профессор, вы не могли бы подойти?
На мою просьбу отреагировали сразу и Урген, и Карн. Морячок угрожающе набычился, и тут же на его плечо легла рука более сообразительного Лована. Но намек я понял.
Услышав фактически приказ, профессор подбежал к нашей компании мелкой рысью.
– Слушаю вас, – тихо отозвался ученый.
– Пара вопросов, профессор. Если меня убьют, я окажусь в этом камне? – таким же шепотом спросил я, тыкая пальцем в грудь ученого.
– Да.
– А если не убьют, то через пару часов хозяин тела сожрет мою душу и вернет тело себе?
– Не совсем так: вы оба потеряете свои души. Это тело умрет в любом случае.
– Каково расстояние, на котором вы сможете следить за мной с помощью камня?
– Не уверен…
– Двести-триста шагов?
– Гарантированно, – обрадовался сообразительности собеседника профессор.
– Ну, тогда я пошел. До встречи, краб, – уже громче сказал я, не удержавшись от довольно опасной шалости. Впереди ждала почти стопроцентная смерть, а выходки моряка, действительно похожего на краба, откровенно достали.
Весь комизм ситуации был в том, что крабами на Кронайских островах называли пьяных вдрызг или совсем уж неуклюжих людей. Гатар не был знатоком островного этноса, но эту особенность знал достоверно.
Карн хотел двинуть мне в морду, но вновь был остановлен центурионом. Глаза кронайца при этом обещали мне много интересного в будущем.
Что-то я расхрабрился. Интересно, с чего бы? Либо еще не до конца поверил в реальность происходящего, либо действовала химия этого тела – Гатар был довольно отчаянным парнем.
Оставив компанию позади, я прошелся по Коралловой улице и нырнул в улочку под веселым названием Три Висельника. По городским легендам, здесь когда-то совершили массовый и «добровольный» суицид три вора, проштрафившихся перед своими коллегами.
Так, что мне нужно предпринять, чтобы не запороть задание графа в самом начале? Внутренне я уже решил сделать все, чтобы достать Кривого Окла. Во-первых, я не в том положении, чтобы капризничать, во-вторых – те, против кого играет граф, ищут магическую бомбу явно не для подрыва местной тюрьмы. Так что займемся шпионскими играми и спасением чужого мира.
Блин, действительно сбылась мечта идиота!
Что мы имеем на данный момент? Окл – очень хитрый и осторожный гад. Расположения места, в котором он обитает, не знают даже ближайшие соратники, тем более такие чужаки, как Гатар. После беседы с таинственным дворянином я должен был встретиться с человеком Окла в конторке Юрга Менялы, но это еще не значит, что переговоры пройдут именно там. К тому же окрестности дома Юрга, а возможно и весь припортовый квартал, наверняка пасли шестерки Кривого. Может, нашу веселую компанию уже срисовали и теперь меня ждет развлечение в виде пера в бочину или «бычьего языка».
Постепенно мои мысли начали окрашиваться откровенно бандитскими оттенками – похоже, сказывалась натура Гатара.
Только резких изменений в характере мне и не хватало! Кстати, «бычий язык» – это то же, что и «колумбийский галстук», в общем, приятного мало.
Продолжая ковыряться в одолженной вместе с мозгом памяти, я дошел до перекрестка улицы Капитанов и улицы Роз, на которой и проживал Юрг. Сам припортовый квартал богатством не блистал, но дома все равно играли золотом. Даже покореженная дверь лавки менялы была сделана из белого, довольно дефицитного дерева – что поделаешь, традиция.
Постучать я не успел: рассохшаяся дверь резко открылась, и в проеме появилась перепуганная физиономия Юрга.
– Гатар, каракатица тебя задери, где ты ходишь? Парни Окла уже начали тянуть из меня жилы.
– Спокойно, Юрг. На тот свет всегда успеем, – небрежно отмахнулся я, и тут же по вытянутой физиономии Юрга понял, что переигрываю. Память услужливо, но не очень оперативно подсказала, что с черным юмором у местных бандитов плохо из-за предрассудков. – Все нормально, пришлось задержаться. Где мои провожатые?
Господи! Вот это рожи! Посланцы Окла были похожи на помесь горилл и гризли. Волосы у обоих начинали расти еще от бровей. А челюсти можно было хоть сейчас использовать в качестве камнедробилок. И эти «веселые ребята» явно были чем-то расстроены.
– Так, парни, спокойно, – решился я провести превентивные меры. – Если вы меня сейчас прибьете, что вам на это скажет Окл?
– Я только разок двину, – промычал один из горилломедведей.
– Ты сначала посмотри на свой кулак, а потом на мою голову. После твоего «двину» разговаривать с боссом будет уже некому, – ухмыльнулся я в лицо громиле, наблюдая за движением его мысли от маленького лба к затылку.
Блин, как же весело ничего не бояться! Говорят, что надежда – это хорошо. Вот только желание верить в то, что безнадежная ситуация не совсем безнадежна и еще можно все исправить, рождает страх, а эта гадость похуже любой отравы – она способна превратить человека в скулящее животное. А вот когда надежды нет – все просто и понятно. Все равно умирать, так чего же бояться? Сколько там осталось – час или уже меньше? Неожиданно я вспомнил свое поведение на том злополучном складе, и мне стало невыносимо мерзко.
