2 сентября 1981 года
«Дорогой дневник, я буду записать в тебя некоторые свои мысли, которые стали приходить мне в голову. Не все подряд, а самые необычные или достойные того, чтобы их запомнили навсегда, навечно. Очень надеюсь, что Павлик не доберется до тебя, поскольку читать чужие дневники подло и мерзко. Только последняя тварь полезет в вещи своего брата и станет читать без разрешения его дневниковые записи. Если такое произойдёт, я порежу на куски очередную любимую его игрушку, а потом сожгу её за гаражами. Примерно так, как я казнил его плюшевого медведя…»
Не все записи можно читать посторонним, не все тайники можно защитить со стопроцентной надёжностью. История с игрушкой, если я ничего не путаю, произошла в прошлом году. Мелкий оставил своего медведя на балконе, от намок и заплесневел. Был найден родителями в самом ужасном виде и молча ими выкинут, я в том эпизоде проходил как свидетель. Павлик счёл, что мишка потерялся, а потом и вовсе забыл про него. Если этот идиот залезет ко мне, то точняк не удержится — побежит сдавать своего старшего брата, забывшего об учтивости. Мало того, он и доказательную базу подтянет для железной аргументации своих обвинений.
«Вчера у нас был первый учебный день в этом году. Если бы я заранее не знал, или на некоторых учебниках не было пометки „Восьмой класс“, то на уроках бы об этом счастливо забыл: скучный гундёж в привычном стиле до уроков, всё те же предметы, учителя и пацаны в классе. Одно различие — все здорово подросли, особенно мальчишки. Самый мелкий пацан в классе теперь выше самой здоровенной кобылы. Оценок в первый день учёбы я не получал, так что день прошёл хорошо»
На самом деле оценки были, но практически все со стороны одноклассников. А они оценивают не по пятибалльной системе, там шкала плавающая. От двоичных «пацан / не пацан», «свой / чужой», до десятибалльных с десятыми долями и оттенками, когда оценивается не только техничность и артистизм, но и понтовость с безбашенностью. Как Корней не шифровался, а моя ответка на удар портфелем не осталась без свидетелей. Так что наезды, пока лёгкие, начались не только на меня, записного мямлю, но и на Андрюху, который «хватку потерял» за каникулы. Совершенно уверен, что первое сентября обошлось без драки только по причине праздника и белых рубашек. Когда на тебе белая рубашка, новые брюки и ботинки, которые так жмут и натирают, что нельзя не забыть об их новизне… В такой ситуации настроение подраться обычно уступает желанию побыстрее вернуться из школы и снять нахрен все эти шмотки, надеть нормальные растянутые штаны, кофтёнку и кеды, в которых не страшно ни в грязь, ни на войну. Всё равно они хуже выглядеть уже не могут.
Сука! Я как вспомню, что завтра опять совать ноги в инквизиторские колодки! Может, забить на ботинки и ходить в кедах? Даже несчастное тело, утерявшее изначального носителя, даже оно вздрагивает, когда вспоминает процесс покупки башмаков, слёзы и мольбы не покупать это говно.
— Мама, я не надену их! Они мне жмут! И трут, и в них неудобно.
— Ничего другого для тебя не сшили. Или ты хочешь, чтоб наша лёгкая промышленность выпустила ботинки специально для Мишеньки Корчагина? Носи что дают, они разносятся и тереть перестанут.
Оказывается, тут считается нормальным издеваться над организмом в надежде, что разносится. А может, детей заранее приучают терпеть неудобства и лишения. Чтоб они выросли закаленными бойцами. И были готовы отдать жизнь за отчизну, как в том анекдоте: «Готов по первому требованию отдать свою жизнь за Родину, нахрена она мне такая! В смысле жизнь!» Может, секрет берсерков как раз в этом, а не в мухоморах? Когда ничего слаще этих самых мухоморов не видишь, то броситься на стену щитов с бешеным рёвом становится ничуть не страшнее чем жить дальше. Чего-то я не очень оптимистично смотрю на жизнь, с этим надо завязывать. Зато я тут самый умный! Один из всего класса на уроке анатомии не бросился рассматривать картинки из раздела про половое размножение человека. Он почти в самом конце книжки. Чего я там не видел, спрашивается?
Что я самый умный, не вызывает сомнения у меня, совершенно не колышет всех остальных. У остальных в приоритете сила. И это мне еще повезло, я в классе Бэшек. Тут даже (даже!) иногда хихикают, когда у доски кто-то порет заведомую чушь. Ашки вообще беспредельщики-спортсмены. О! Это слово тоже пока не в ходу. Я не про спортсменов, ясное дело. Похоже, кто-то продуманный собрал в один класс всех гиперактивных и с прямыми извилинами, чтоб им было комфортно общаться друг с другом. Что значит, педагогический состав с пониманием, в большинстве других школ детишек распределяют поровну, чтоб учителя не страдали в условиях пониженного содержания умных детишек в отдельно взятом классе.
Сегодня на одного такого ашку нарвался: на перемене шел по коридору, никого не трогал, вдруг боковым зрением отслеживаю резкое движение как в кине про иронию судьбы «быстрый промельк маховой». Хлоп, сижу на заднице, в носу ощущение, словно что-то попало. Ага, кулак! Нос не подвёл, кровянка не потекла. Когда в голове прояснилось, узнал спину обидчика — Евсюк. Догонять глупо, кричать что-то обидное тоже. Хороший такой удар парень провел, поставленный удар, я сразу понял. Почувствовал, можно сказать. Просто запомню, дождусь момента, отвечу в том же стиле. А сейчас не готов, запястье до сих пор напоминает, как вложился первого числа в «душу» Корнея. Так что я тогда совершил самое уместное, а не резкое действие, то есть встал и отряхнулся.
А уже на уроке начал думать над вариантами усиления тела. Понятно дело, что усиливать его физкультурой долго и муторно, но нужно. Нарабатывать удары, связки, всякие лоу-кики с джебами. Но на первом этапе не стоит пренебрегать и имплантами. Дубинка — это хорошо, но сегодняшнее происшествие показало, что не всегда. И портфель может не оказаться под рукой, и в школе не совсем уместно размахивать ею. Могут увидеть и рассказать учителям. Причем даже не те, по кому она попадёт, а всякие свидетели-ябеды. Кастет или кубатон? Кастет всем известен и является клеймом совсем уж конченного хулигана или даже бандита. А явора, которая кубатон, которая короткая палочка с заостренными концами, торчащими из кулака сверху и снизу — это нечто невиданное. А если сделать её из дерева, покрыть узорами, просушить… то получится сувенир из деревни или лагеря, напоминание о беспечном лете. За такое не потащат в милицию, не отругают. А использование в драке сочтут жестом безнадёжности в руках забитого «ботаника». Только в голову этой штукой бить нельзя. Не в школе, не своих знакомых. А на чужой улице, каких-то приставучих пацанов можно отоваривать без стеснения. Своих — тех только по плечам, по ногам, в грудак хорошо воткнуть. Самое смешное, что удары будут выглядеть совсем уж беспомощно, пока не прилетит конкретно. Да, явора — это правильно. И свинцовый расшибок в мешке для обуви. Откуда он там оказался? Да хрен знает! Махнул мешком с кедами, а оно вона как — там фиговинка эта лежала.
Эк меня задел этот удар за живое. И что противно, видать, Мишку частенько били так вот ни за что, ни про что. Слабым быть плохо, слабость развращает окружающих. Перед последним уроком снова попал в неприятную ситуацию. Зашел в класс, а там футбол: моим портфелем играют дорогие одноклассники, человек пять. Беззлобно так, лениво. Даже не стали мешать, когда я нагнулся его с пола подобрать. Только Корней что-то прошипел под нос про свои поломанные ручки. Выпрямившись, я сделал танцевальное па и на шикарной амплитуде заехал портфелем первому попавшемуся. Вот прямо не целился, просто вёл всем телом сумку на уровне голов. прилетело Денису, то есть Серёге Денисову. Удачно вышло, он «сгруппировался» и тоже полетел. Прямо через парту вверх ногами. А потом я понял, что удача отвернулась, потому что услышал за своей спиной такой звук, когда по стеклу пенопластом: «Корчагин, ты что себе позволяешь⁈»
Эх, надо было в кабинете литературы в футбол играть идиотам? Галинишна же не просто литературная русичка, она еще и классная наша.
