– А славяне? – осторожно спросил Беролап. – Их совсем мало. Найдем таран, высадим двери…
– Там три десятка воинов, дружище, – прищурился Андрей. – Славяне умеют драться. Вы их, понятно, перебьете. Но ведь при этом дети небесных духов тоже погибнут. Пусть десять, пусть даже только пятеро. Зачем тебе везти к родным очагам мертвых друзей, если ты можешь привезти мешки с солью, квашеную капусту и прочие подарки?
– Любый, ты что, хочешь оставить город славянам? – Парень не поверил своим ушам.
– Зима близко, Беролап, – усмехнулся колдун. – Зачем мне холодный город без дров и еды? Если тебе он так нравится, приходи сюда после заморозков. Поверь мне на слово, он будет стоять пустым.
– Воля твоя, Любый! – повеселел парень и побежал вниз.
– О чем ты думаешь, посланник небесных духов? – Старый шаман встал у молодого чародея за спиной.
– Ты не поверишь, Велихост, но в будущем окажутся никому не нужны ни повелители зверей, ни целители, ни укротители дождей. – Колдун вытянул серебряный кулон с янтарной вставкой, сжал в кулаке, ясно чувствуя текущее через амулет нежное тепло, его пульс, его чистоту. Андрей словно прикоснулся к руке любимой, ждущей чародея там, по другую сторону вечности. – Вот и мыслю я, мой преданный друг… Если мы уже здесь, а наше будущее еще только там, то почему бы его не изменить? Представь себе мир, в котором поклоняются не квантовой физике, Христу и пиву, а великому единому вседержителю по имени Любый! Вернуться в такое общество будет намного интереснее, как полагаешь?
– Мир лесов без конца и края, – негромко проговорил шаман.
– Мир лесов, – согласился Андрей. – Мир единобожия. Мир нашего народа.
– Духи небес дали тебе великую силу, Любый. Твоя воля – их воля. Пусть он настанет, этот новый мир! – притопнул посохом шаман. – Время пришло!
* * *
Возвращение воинов с тяжелой обильной добычей в родные стойбища вызвало у лесовиков небывалый взлет патриотизма. К кочевью потянулись добровольцы, и очень скоро дружина Любого выросла с полутора сотен воинов почти до двух тысяч. Увы, но среди этих ищущих славы парней разве только один из пяти обладал даром небесных духов. Армии оборотней у колдуна пока не получалось.
Впрочем, простым смертным тоже находилось много важных поручений. Самое главное, конечно, – это скрытное перемещение оружия к местам возможных схваток. Воинов становилось все больше – и в пару челноков их снаряжение уже не помещалось. А кроме того, в грядущих битвах во множестве понадобятся и лучники, и копейщики, способные в считанные мгновения выстроить стену щитов, опасно ощетинившихся длинными пиками.
На землю лесов пришла новая весна, и когда спало половодье, Андрей снова пошел вдоль рек – но теперь повернув на юг, к Каме. По нескольку раз в день он выходил к жердяным оградам, опирался на верхние слеги и спокойно сообщал:
– Слушайте меня, славяне, и не говорите, что вы не слышали! Вы живете на земле лесов, возделывая здесь грядки, ловя рыбу, заготавливая дрова, валя деревья для своих домов. Если вы желаете жить здесь и дальше, то пришло время принять законы леса…
Больше никто из славян над ним не смеялся.
– Чего ты хочешь от нас, шаман? – уже во второй деревне спросил его седой морщинистый старец. – Поклонения? Девок? Доли в наших стадах и уловах?
– Я хочу, отец, – ответил ему Андрей, – чтобы дети лесов могли без опасения ходить по родным местам. Чтобы даже на реках и даже одиноких охотников никто не убивал, не ловил и не продавал варягам. Я хочу, чтобы вы не трогали лесные бортни и приносили дары маленьким хозяевам. Хочу, чтобы вы приходили на праздники народа лесов и радовались с ними общим торжествам. Чтобы, меняясь с варягами, вы брали у них соль и для соседних стойбищ. Если вам захочется меда, мехов, добротных шкур, вы всегда сможете сменять их в звериных родах на рыбу, соль, шила или иглы, без ссор и вражды. Вы ведь намного лучше рыбачите и возделываете огороды, чем охотитесь! Я хочу, чтобы вы утопили все камни, которым приносите свои требы, и вместо них поставили в святилищах идол Любого, великого посланника небесных духов.
– Иными словами, шаман, ты хочешь, чтобы мы перестали быть славянами и стали лесовиками? – тяжело вздохнул местный старейшина.
– Ваши дети без опаски смогут ходить хоть в темных чащах, хоть по светлым рекам, – развел руками Андрей, – вашим стадам перестанут угрожать дикие звери, а огороды всегда будут обильны и плодородны, влажны и залиты солнцем. Покой, мир, здоровье, благополучие, многие союзники даже в самых темных дебрях. Что в этом плохого, отец?
– Мы сварожичи, шаман, – тихо возразил престарелый славянин. – Плоть от плоти его, кровь от крови. Мы издревле молимся Макоши и Триглаве, Похвисту и Хорсу, Даждбогу и Гамаюну.
– Жители великого города Кулома тоже молились этим богам, отец, – скривился в усмешке колдун. – Сильно им это помогло прошлой осенью? Боги защитили их? Спасли от разорения? Сберегли их город? Любый же защищает детей своих рьяно и искренно, днем и ночью, оберегает от болезней, упреждает от опасностей.
– Но это не наш бог!
– Отец, нельзя жить на земле лесов и молиться чужим богам, – покачал головой Андрей. – Земля отторгнет вас, отец, как отторгла славян на северных реках. Я не угрожаю вам, поклонники речных течений. Не сулю крови, не обещаю болезней. Оставайтесь здесь, будьте здоровы и счастливы. Но если вы хотите, чтобы земля лесов стала вашим домом, примите исконных богов! Настало время выбирать. Либо уютный дом и покровительство Любого, либо долгий путь по быстрым рекам в дальние края.
– Ты не боишься, что я обману тебя, шаман? – наклонившись к гостю, прошептал на самое ухо старик. – Пообещаю отречься от отчих богов и не сделаю этого?
– Ты можешь обмануть меня, отец, но никто не в силах обмануть бога, – чуть улыбнулся колдун. – Земля не примет ваш род до тех пор, пока Любый не услышит средь общих голосов вашей молитвы. Выбирайте скорее, отец, ибо волки ныне голодны. Они могут принять ваших лосей за чужаков.
Чем дальше спускался на юг Андрей, тем чаще возникали у славян такие вопросы. Мало кому хотелось покидать родные дома, обжитые земли. Колдун же не просил у них слишком многого. Он был мягок и дружелюбен.
Пришелец из будущего сумел сделать из пережитых испытаний правильные выводы.
Если бы сальный самодовольный Квасур встретил чужака добром, то сейчас Андрей наверняка бы командовал одной из славянских ладей с воинами, отлавливающими банды лесовиков в протоках у торных волжских путей. Если бы его приветила змееногая Табити, сейчас он был бы ее преданным слугой и, может статься, охотился за рабами среди лесных опушек. Но боги славян и скифов захотели странного гостя унизить… И тем подписали себе смертный приговор.
Андрей не желал повторить подобную глупость и потому из каждого незнакомца старался сделать верного союзника. И только если это не удавалось… наступало время гнева.
Для славянских деревень это время еще не пришло. Колдун почти месяц ходил вдоль прикамских рек, но не садились еще в ладьи дружинники, не мчались боевые корабли в помощь сородичам. Значит – никто из услышавших его предупреждение селян о помощи к богам не взмолился. Обитатели деревень выжидали, не зная, к кому прислониться. Лесовиков больше не обижали, бортни не трогали, но и с молитвами к святилищам новым не спешили. Следовало помочь им определиться с выбором.
* * *
Город Кебрат стоял в необычайно удобном месте – неподалеку от Камы, в окружении сразу трех обширных озер, на небольшом возвышении посреди просторной низины, на севере постепенно сходящей в просторное болото. Озера были обильны рыбой, болота – мхами и ягодой, низина каждую весну подтапливалась талыми водами, и потому настоящий лес на ней так и не поднялся, а чахлые больные деревца славяне легко выкорчевали, превратив огромный наволок в бескрайний огород, к середине лета густо зеленеющий от ботвы.
Единственный недостаток сей долины – за дровами далеко ходить. Однако могучие лоси легко справлялись и с этой трудностью, каждый день доставляя в город длинные тяжелые сухостоины, охапки валежника и строительные жердины.
Легко понять, что речной народ обосновался здесь вольготно, отгрохав могучую твердыню аж из трех колец высоких бревенчатых стен с ровной крышей, промазанной толстым слоем глины от воды и крытой дерном – чтобы дожди не размывали. Часть домов была отведена под амбары и мастерские, часть – под жилье, часть – под хлев. Кебрат был столь богат и могуч, что в нем даже скот зимовал под крышей!
Не весь, конечно, только стельные телки да слабый молодняк. Но мало кто в мире мог позволить себе даже такую роскошь!
В самом центре города располагалась просторная площадь, способная легко вместить все его огромное население – почти пять тысяч человек – и еще дважды по столько же гостей. Хотя, понятно, использовалась она не для праздников, вече или иных глупостей, а для важной насущной цели: на зиму здесь, в самом защищенном месте, складывались бурты репы, свеклы и других овощей, что кормили горожан всю долгую зиму.
