почему-то в этих хищных желтых глазах не мелькнуло даже намека на удивление…
Глава 18
Время для Доланы даже не замедлилось, оно словно бы остановилось, желая поиздеваться над жалкой смертной. Зажатый в тонкой женственной ладони диковинный клинок летел вперед, смазываясь для стороннего наблюдателя в темный росчерк. Он неуклонно приближался к груди жуткого демона, прикидывающегося смазливым мальчишкой. И сейчас все должно было решиться.
В это короткое мгновение Домина Амброс гордилась собой. Гордилась тем, что все же отыскала в себе достаточно мужества и решительности для такого шага. Она сделала то, что должна – вложила всю себя в один единственный короткий и яростный выпад. Женщине показалось, что она заступила далеко за грань, отделяющую простого Владеющего от Магистра. Ее руки никогда еще не двигались так быстро. Каким бы проворным ни было это отродье, а увернуться оно просто не успеет. Империя по праву может гордиться своей дочерью…
Черная вспышка, затопившая сплошным мраком светлый просторный зал, стала тем самым отрезвляющим сигналом, который вернул мир и время в привычное для Доланы состояние. Но не успела аристократка порадоваться своей победе, как увидела перед собой огромное антрацитово-черное существо, ощерившее широкую клыкастую пасть в устрашающей ухмылке.
Внутренне содрогнувшись, но не желая отступаться, посланница императора могла только наблюдать, как острие изогнутого витого клинка попадает гигантскому порождению бездны вместо груди в покрытый костяными пластинами живот. Демонический рог ударил прямо в продольную брюшную борозду, имеющую заметное утолщение, но так и не смог ее пробить. Древняя реликвии соскользнула, оставив на чернейшей с багряными прожилками шкуре лишь крохотную светлую царапину, а потом просто выпала из ее враз ослабевших пальцев.
По всей руке Доланы, от запястья и до самого плеча, разлилась такая неописуемая слабость, будто гигантский молот одномоментно превратил ее кости в пыль. Следом за ней пришли шок, непонимание, трепет, смятение. Неужели, патриарх Ордена ошибся, и диковинный кинжал оказался простой безделушкой?! Или домине Амброс просто не хватило сил, чтобы пробить толщу костяной брони иномирной твари?
Как следует поразмышлять над этим аристократка уже не успела, потому что монструозная семипалая ладонь сомкнулась поперек ее туловища, и женщина почуяла, как стопы отрываются от пола.
– Ты даже не представляешь, какая здесь идет игра, и каковы в ней ставки, – прорычало чудовище прямо Долане в лицо. – Ты судишь только по цвету одежд, которые видишь на мне, и ты неспособна осознать, что на самом деле видишь.
Несмотря на то, что отравляющий ужас рождал в разуме посланницы лишь желание упасть без чувств, она упорно оставалась в сознании. Ей было страшно и жутко, но она все равно продолжала рассматривать хищное и ослепляющее великолепие этого создания. Теперь эта мускулистая громадина мало походила на того кровавого демона, что повстречался ей во дворце. Разве что нечеловечески жестокие глаза остались теми же самыми… Лютые. Недобрые. Подавляющие волю.
И аристократка едва не утонула в этом испепеляющем водовороте чужого взгляда, чудом зацепившись сознанием за какую-то совершенно незначительную в данной ситуации мелочь. Совестно признавать, но от безумия бывшую помощницу советника спасла какая-то монотонная многоголосая песня, мотив которой вторгся в ее мысли и заставил отвлечься.
Оглянувшись по сторонам и немного придя в себя, Долана увидела, что все алые жрецы опустились на колени, выставив перед собой мечи. Опершись руками на их перекрестия, апостаты тянули какой-то свой печальный мотив, восславляя темное кровожадное чудище. И прекрасная акустика зала приумножала их песнопение, придавая ему небывалый объем и какую-то мистическую силу. Жертва, болтающаяся в гигантской когтистой лапе, их сейчас совсем не волновала. Для них существовала только эта еретическая литания…
– Ты… монстр! – Обличительно выдохнула женщина, черпая мужество в мысли, что ее жизненный путь уже завершен. – Воплощенное зло! И твой облик только подтверждает это!
В ответ Данмар оглушительно рассмеялся. От раскатистого эха его хохота, казалось, дрожали колонны величественного собора. И теперь-то бывшая помощница советника точно приготовилась отправиться в чертоги Воргана, однако, вместо этого, отродье поставило ее обратно на пол.
– Я же говорю, – почти по-человечески хмыкнул черный демон, – что ты не можешь узреть суть вещей, довольствуясь лишь внешней оболочкой. А что бы ты сказала, увидь меня таким?
Аристократка успела только один раз моргнуть, но когда подняла веки, то свирепый демон, многократно превосходящий своими габаритами вставшего на задние лапы медведя, бесследно испарился. Вместо него посередь зала возник обнаженный прекрасный юноша, носящий за спиной великолепные черные крылья…
Не может этого быть! Ангел! Небесный посланник! Ближник Великого Защитника! Ворган могущественный, но как?!
– Что такое, Долана? – Данмар иронично склонил голову набок, нисколько не стесняясь своей наготы. – Теперь я больше не выгляжу в твоих глазах злом?
– Это… это… невозможно… – бормотала домина Амброс, ошарашено мотая головой. – Обман… это все обман! Твой демонический морок!
– Да неужели? Тебе так тяжело поверить, что в темном тоже может таиться свет?
Черное крыло мальчишки шелохнулось, а затем мягко коснулось жестким оперением женской щеки. Аристократка хотела было отстраниться, но затем поняла, что у нее просто не осталось для этого никаких сил. Поэтому она просто закрыла глаза, позволяя слезам свободно бежать по лицу.
Пение жрецов стало громче… Этот грустный и одновременно воинственный мотив утягивал мысли куда-то далеко. Он топил в своей ярости и вместе с этим баюкал на волнах печали, полностью отражая внутреннее смятение посланницы императора. Как такое может быть? Почему нечестивый демон и святой ангел делят между собой одно и то же тело? А самое главное, какая из этих двух противоположностей на самом деле руководит действиями юнца? К какому исходу он собирается привести благословенную империю?
Ответов на это у Доланы не было, и быть не могло. Ей оставалось довольствоваться только гремящей под сводами храма песней. Песней, которая точно так же, как и сам Алый Завет, совмещала в себе несочетаемые противоположности…
***
– Господин трибун! Господин!
В палатку офицера вбежал запыхавшийся вестовой, прижимая к себе свернутый кусок пергамента.
– Господин трибун! Генерал Цетон требует вас к себе! Вот…
Солдат протянул послание и замер, прижав кулак к своей кирасе.
Командир первого легиона быстро пробежался глазами по ровным строкам, а потом чертыхнулся в полный голос. Выбежав из своей палатки, не потрудившись отпустить гонца, мужчина быстрым шагом отправился к высившемуся на другом конце поля генеральскому шатру. По пути туда, он тяжелым взглядом проводил поднимающиеся в небо столбы дыма.
Дьявол… три больших костра всего за
