одну ночь. Сколько воинов не дожили сегодня до рассвета? Судя по всему, никак не меньше двух десятков. Если так пойдет и дальше, то первая тысяча погибнет раньше, чем войска приступят к штурму.
Одержимый своими мрачными размышлениями, исхироский офицер добрался до места проведения военного совета и, не обращая внимания на салют караульных, откинул полог огромного шатра. Внутри, как и всякий раз до этого, его встретила суета, галдеж и шум непримиримых споров. Каждый день одно и то же…
– А я говорю, – стучал кулаком по столу с картой командир шестого легиона, – надо идти на приступ! Чем больше мы медлим, тем больше заболевает людей! Вы что, ждете, пока грянет мор и паника?!
– Целители сказали, что это не болезнь! – Возразил ему другой присутствующий. – Они тщательно осмотрели каждого умершего и не нашли следов хвори.
– Значит, они просто слепые! – Еще больше повысил голос офицер. – Домин генерал, поручите мне это дело и тогда, клянусь Ворганом, к концу седмицы мы пробьемся за первое кольцо стен!
– Вы, видно, бредите, трибун?
Генерал Цетон, руководящий осадой Махи, иронично изогнул бровь. Он говорил совсем негромко, но все в шатре сразу же примолкли, едва он открыл рот.
– Нисколько, Ваше Превосходительство! Я отдаю себе полный отчет, и уверен, что сил моего шестого легиона хватит на то, чтобы взять северные ворота и удерживать их, до подхода основных сил!
– Это невозможно, – не выдержал этой самонадеянности только что прибывший командир. – Мой легион не просто так назван первым, но я понимаю, что даже моим людям не под силу такое. Махи слишком хорошо укреплен и имеет чрезмерно сильный гарнизон, чтоб его можно было так легко…
– Тогда, быть может, настала пора нашим легионам обменяться аквилами?! – Перебил его спорщик.
Не успел офицер ответить на этот возмутительный и оскорбительный выпад, как по столешнице хлопнула генеральская ладонь. Перстни и золотые печати, венчающие почти каждый мощный палец, звучно стукнули по дереву, и военный совет снова погрузился в абсолютную тишину.
– О штурме пока речи не идет, – строго припечатал командующий. – Но я запомню ваше предложение трибун. Имейте в виду, что за успех этого мероприятия будете отвечать головой.
Командир шестого легиона благодарно склонил голову и отсалютовал Цетону. А тот, в свою очередь, перешел к обсуждению других насущных вопросов.
– Что с готовностью осадных полков? Сколько требушетов уже собрано?
– Мы уже почти закончили сборку двух малых машин, Ваше Превосходительство! – Поспешно подал голос чернявый усатый мужчина, у которого в густой темной шевелюре застряла целая россыпь свежих опилок. – И следующим на очереди стоит крупное орудие «Густодо». Мы работаем не покладая рук!
– Хорошо, тогда заканчивайте с этим скорее. Пусть первые готовые орудия начинают сбивать зубцы, укрытия и галереи южной стены, – распорядился генерал. – Затем «Густодо» должен обрушить участок хотя бы в дюжину шагов. Если управитесь к появлению в небе седьмого осколка, то я озолочу всех инженеров!
– Будет исполнено! – Радостно выкрикнул усач, расцветая широкой улыбкой, будто он уже справился с поручением.
– Что с потерями? – Резко посуровел Цетон, и любые намеки на веселье тут же испарились с лиц собравшихся.
На этот раз слово взял преклонных лет дедок, который, прежде чем заговорить, бросил испепеляющий взгляд на трибуна шестого легиона.
– Двадцать семь человек не пережили сегодняшнюю ночь, – хрипло поведал он, а потом сразу же добавил: – Но что бы тут не говорили некоторые не самые умные личности, это не хворь!
Офицер, не так давно обвинивший целителей в слепоте, вскинулся, собираясь ответить, но быстро сник под гневным взглядом командующего. Он так и не решился раскрыть рта, а потому старец продолжил доклад.
– Всего с момента нашего прибытия под стены Махи, погибло полторы сотни человек, но из них Владеющих только две дюжины. Я лично осмотрел каждое тело и с уверенностью могу заявить, что никаких следов болезней или каких-либо недугов у почивших попросту нет!
Цетон благодарно кивнул целителю, показывая, что услышал его, и задумчиво потер подбородок.
– Ваше Превосходительство, вы позволите? – Негромко обратился к командующему трибун первого легиона. А потом, дождавшись разрешительного кивка, выдвинул свое предположение. – Вероятно, все эти странные смерти происходят, потому что мятежники отравили какой-то источник воды в округе, а может и саму землю…
– И это тоже совершенно исключено! – Перебил офицера старец. – Погибшие солдаты и рабочие никак меж собой не были связаны! Они были расквартированы в разных частях лагеря и большинство из них друг с другом даже не встречались.
– Я снова прошу дозволения у Вашего Превосходительства на штурм северной стены, – вклинился неугомонный трибун шестого легиона. – Мне потребуется тысяча человек, чтобы удержать ворота до подхода основных сил. Если мы ворвемся во внешнее кольцо Махи, то легко сможем реализовать численное преимущество нашей армии в уличных боях! А заодно захватим и значительные запасы провианта мятежников. Это существенно сократит срок осады.
– Мне кажется, или у вас, трибун, есть определенный план, подробности которого вы не желаете сообщать открыто? – Иронично поинтересовался командующий.
– Все так, господин, – подтвердил офицер. – Скажем так, у меня имеются надежные связи с лицами, сохранившими лояльность престолу. И они готовы оказать серьезное содействие нашей армии.
– Что ж, обязательно обсудим это после совета. В случае успеха, я лично доложу Его Сиятельство Иилию о вашем героизме.
– Благодарю, Ваше Превосходительство! Это все, о чем я могу мечтать…
***
Стоя на широком парапете стены третьего кольца, я наблюдал, как в серости демонического зрения переливаются десятки тысяч огней сияния чужих душ. Иилий Второй, по-видимому, решил перестраховаться, а потому оторвал от имперских гарнизонов максимально допустимое количество сил. Штурмовать Махи прибыло поистине огромное войско, числом превышающее сто пятьдесят тысяч. Вражеских солдат было настолько много, что когда я ночами наблюдал с высоты небес за их лагерем, мне казалось, будто я парю над залитым электрическим светом мегаполисом из моего прошлого мира. И это была далеко не вся армия, ведь каждодневно прибывали все новые и новые обозы.
Осаду исхироские генералы начали неспешно и вдумчиво, по всем правилам военной науки. Первым делом нас отрезали от дорог и трактов, окружив город со всех сторон. Но проблемой или неожиданностью для совета родов это не стало. Все склады в Махи вот уже который
