либо правду, либо ложь. В случае, если это ложь — уже завтра в полночь профессорская должность вам больше не светит. Налицо признаки сумасшествия и асоциального поведения. В случае, если это правда, то… нам бы хотелось узнать прямо сейчас, откуда у вас такая информация.
Пожимаю плечами.
— Кто-нибудь из присутствующих тут профессоров имеет восьмую ступень?
Смеяться перестают, наоборот, чуть скалятся, понимая, к чему я веду.
Димбильдок отвечает:
— К сожалению, нет. Вы будете первым после смерти директора. Я — седьмой ступени. Менталист. Профессор Дрейк — тоже. Остальные от пятой до шестой. Порог вхождения в профессорскую должность — пятая ступень. Этого вполне достаточно, чтобы обучать студентов, которые за всю жизнь не вырастут и до третьей ступени. То есть вы хотите сказать, что имея восьмую ступень… можете предсказывать… поведение разломов? Насколько я помню, вы энтропист и псионик. То есть серафим…
— Я универсал.
Тишина.
— Простите, что? Я просто не услышал…
— Я универсал восьмой ступени. Приближаюсь к девятой.
Ворчливый голос Кости бьёт по мозгам:
«И кому за это нужно сказать спасибо, а? Вы нагло своровали у меня простейшие заклинания из техник Обителей магии. В этой эпохе магия усложнена не просто так… Чтобы меньше горело городов, случалось землетрясений и призывалось высших демонов».
Даже так…
— Чушь, — фыркает Примус. — Таких магов не встречалось сотни лет. И вдруг объявился. Отпрыск Галленов. Человек. Всем мы знаем, кем он был пару месяцев назад…
Димбильдок поднимает руку.
— Это не имеет никакого значения, профессор. Дела политики и дела академии несопоставимы. Главное — сила, ум, мудрость, разум. Не забывайте это как будущий директор. Если господин Римус и правда универсал восьмой ступени, то мы это увидим на испытаниях. Которые, кстати, проведём немедленно. Ужин окончен.
Профессора недовольны, но Димбильдок непреклонен.
— Это не обсуждается. Если господин Римус универсал восьмой ступени, то я поверю его словам, что завтра откроется разлом. И приму все срочные и необходимые меры, в том числе от своего имени уведомлю Святой Престол и Главу Святой Стражи. Поэтому стоит поспешить. Итак, профессора. Прямо сейчас, прямо здесь, прошу занять места вдоль стен. Каждый из нас испытает господина Галлена сильнейшими из своих плетений.
«Мастер, не хотите поменяться?»
«Думаешь?..»
На самом деле то, что сейчас произойдёт, — сложно. Большинство знаний Кости часто всплывают отрывками, а некоторые забываются. Сформировать всё в единую память и использовать что угодно и когда угодно — не получится. Для этого обычно нужна длительная подготовка для ковыряния в мозгах. А сейчас времени у меня не будет…
«Уверен. Завалитесь же».
«Вот дрянь. Ладно, но только на время испытаний»
«Договорились! Всё будет замечательно! Разве я когда-то вам врал⁈»
* * *
От автора: С Новым Годом, мои дорогие друзья. Желаю вам, чтобы следующий был без вторжения инопланетян, ядерных и просто грибов, резких движение тектонических плит и ледяных айсбергов, а яиц и зерна хватило всем, даже негр… моим африканским читателям.
Я вас всех люблю. Ведь несмотря на все невзгоды и годА, вы до сих пор со мной. Это высшая оценка моего творчества.
Мудрости вам и понимания, что правильно, а что нет. А уж счастье придёт следом.
Вот девочки, например, уже счастливы.
— Такого в истории школы ещё не было, — бубнит недовольный Примус.
Димбильдок с ним не согласен:
— В истории этой школы было многое. И никто не знает всего.
После бурного обсуждения решили, что участников испытания пока будет четверо: Примус, Дерек, Дрейк и сам Димбильдок. Мол этого вполне достаточно для любого выскочки. И они не встали вдоль стен, а окружили меня на специальной тренировочной площадке. И скажу я, что это не очень похоже не прелюдию к поединку один на один.
Димбильдок выступает в роли судьи, но участвующем в моем испытании. В руках он держит раскрытый толстенный том, на вид древнее Варгона.
— К этой книге давно никто не прикасался, — с явным возмущением косится на неё Дрейк.
— Времена меняются. До этого настолько спорных моментов не было, потому приходится довериться мудрости умнейших и опытнейших. Только им было дозволено писать эту книгу. Последним своё слово вписал ныне покойный директор. К сожалению… слово это мудростью не блещет… «Турм-пум-пум»… Кхм-м. Что ж, как ни прискорбно признавать, но я не удивлён, что он покончил с собой. Так, а теперь перейдём к делу. Испытание Веры. Не буду тратить время и вдаваться в философию данного метода, просто упрощу: бейте, да посильнее. Можно с кровью.
— Интересно, какой мудрец придумал это, — хмыкает профессор Дерек.
Чёрт, вечно путаю Дрейка с Дереком. Не могли, что ли, им родители поудобнее имена дать?
— Мерлин, — пожимает плечами Димбильдок. — Не знаю, кто это, но почерк у него филигранный. А раз его допустили к книге, то кто мы, чтобы сомневаться.
Мерлин, значит… Ну-ну… Будем считать, что это просто распространённое имя.
«Нет-нет, мастер, это тот самый. Помните, я вам говорил, что был у меня один интересный собеседник…»
«Не гони!»
«Серьёзно вам говорю. Контракт с Мерлином был… особенным. Пару сотен лет мы с ним душевно провели время и поговорили о том о сём. К слову, он единственный, кто добрался до девятой секции. Хотя я уверен, что смог бы и до десятой, но… он был странным».
«Мерлин? Камелот? Меч в камне! Я всё правильно понял?»
«Знаете, переселенцы душой, как мы с вами, очень любят поболтать. Они рассказывают истории, уверяя, что это выдумки. Например, своим детишкам на ночь, а те пересказывают их друзьям… потом услышал какой-нибудь бард — и пошло-поехало. А зная, какой у Мерлина язык, совершенно без костей… Ну, он точно побывал на Земле. Вот вы и в курсе этой… истории. Мастер, не отвлекайте меня от веселья».
Да-да, после всего пережитого и всех подстав с Костей, я, как полный истукан, решил опять пустить его в своё тело на время проведения этих, мать его, испытаний. Нет, я думаю, что смогу преподавать какое-то одно направление. Ту же энтропию. В мозгах многое сохранилось, да и в анклаве зачитать-вызубрить студенческие учебники будет не так уж и сложно. Так, стоп… Я только что подумал: «Вызубрить учебник не так сложно»? Серьёзно? Что происходит с моим простым человеческим «Три дня ныть и так и не выучить „У Лукоморья дуб зелёный“»?
— Сейчас мы по очереди испытаем вас по каждому направлению. Начнём с элементализма пятой ступени. С этим у нас справится многоуважаемый профессор…
Костя отмахивается моей рукой.
— У вас что, так много времени? Солнце уже ушло за горизонт, а завтра к полуночи от Аббатства останется только половинка. Ну знаете, как обычно бывает. Граждан бросят, как скот, отвлекать на себя внимание тварей, пока сильные за горсть золотых монет будут прикрывать спины богатых, ставить барьеры между тварями и господами, защищать их особняки и частную собственность. Уцелеет только центральная часть Аббатства. Зуб даю — самый длинный.
Тишина.
Но никто не усмехается. Правда, Примус попробовал, но поддержки не нашёл. Димбильдок, Дерек и Дрейк сверлят меня взглядами, в которых сложно что-то понять.
— Надеюсь, вы просто безумец, — отвечает наконец Димбильдок. — Я исполню вашу просьбу. Господа, приготовьте все заклятия третьей ступени, желательно атакующие. Дерек, в магии света же есть что-то атакующее?
— Найдётся пара фокусов.
— Вот и отлично. Господин Римус Галлен, я предупреждаю вас последний раз, что это безумие. Одновременно четыре плетения отразить можно разве что… да никак нельзя. Артефактов на вас никаких нет. Да и пригодились бы только те, что стоят миллионы золотых и имеют соответственный уровень. Такие используют в основном короли.
«Костя, я вообще-то согласен с ним».
«Да не ссыте вы, мастер».
«Знаешь, раньше ты так не выражался. Может, стирание памяти меняет твой характер?»
«Прощу прощения, мастер. Пожалуйста, воздержитесь от уринонесдержания. Так лучше? Эта моя роль вам привычнее?»
«Да, так норм».
Костя разочарованно разводит руками.
— Четверо магов хотят удивить меня третьей ступенью? Не дурите, господа. Последний раз требую выложиться по максимуму. Давайте подпишу бумажку отказа от ответственности, я знаю, у вас такие есть… Я аристократ, выброшенный из дома, что вы так нервничаете?
Вскоре я подписываю стопку документов, особо не читая. Точнее, не успеваю читать, но судя по бегающим зрачкам, которые я не контролирую, Костя
