Люди… Люди никогда не меняются. Им всё так же свойственна жадность, алчность, а главное уверенность, что если что-то плохое случится, то случится оно не с ними. Очень многих можно подкупить ради невинной в сущности сделки, просто попросив нарисовать не ту цифру в договоре. Кому какое дело — стоит что-то тысячу сто восемнадцать долларов или тысячу сто девятнадцать? Ничтожная разница меньше процента никому не повредит, чиновник получит часть каждого лишнего доллара, который потратит государство, а уважаемая фирма остальное сложит в свою кубышку, чтобы выпустить новый продукт быстрее. Фронту ведь нужно новое оружие, ещё вчера, ну как не помочь победе, ведь свой вклад может внести каждый, особенно если это позволит пополнить свой карман.
Но, как известно, если коготок увяз — всей птичке пропасть. На следующем тендере придётся дать уважаемому производителю оружия гораздо больше, а если чиновник будет иметь глупость сопротивляться, то выяснится, что передача денег отлично задокументирована. Это будет даже не крах карьеры, а тюрьма, а то и вовсе бедолаге придётся отправиться на фронт, чтобы искупить свою вину кровью. Жертва может грозиться рассказать что-то на суде и нанести урон репутации, но и это учтено. Выяснится, что контактировал он только с менеджером, заключавшим договор, а оставшаяся часть того несчастного доллара, который капал с каждого изделия, выпущенного миллионными сериями, шла на счёт исполнителя. Имея подконтрольный банк, подобное несложно провернуть. А менеджер, вот сволочь и подонок, обманул и государство, и работодателя. Причём на суде он в этом более, чем чистосердечно признается, потому что за ним водятся грешки посерьёзнее коррупции. Александр вообще любил работать именно с такими людьми. Те, у кого нет достаточно вонючих скелетов в шкафу, труднее контролируются, более того, у них порой встречаются слишком твёрдые моральные принципы, которые мешают зарабатывать. А делать деньги Карпентер любил.
Чиновники же, когда им объясняли ситуацию, обычно очень быстро становились мягкими и податливыми, как тёплое г@вно. Когда ты можешь угрожать своему подельнику чем-то равнозначным тому, чем он угрожает тебе, вы делаете дело вместе. А когда ты можешь сесть или сдохнуть, а подельник на деле — просто шестёрка и расходный материал, который сам всё понимает, то воля сопротивляться обычно куда-то пропадает. Ну рассказал ты всё следователям, ну села шестёрка, истинный виновник твоих бед по-прежнему останется на свободе и в шоколаде, потому что все решат, что он не более, чем жертва. И через некоторое время он найдёт очередного дурака, который не совладает с жадностью. Твои действия, за которые ты отдашь свободу и возможно жизнь, ничего не изменят. Так стоит ли жертвовать столь многим, ради столь малого? Или будет разумнее остаться на своём месте, в комфорте, с деньгами и карьерными перспективами? Ведь даже с ростом к новым должностям может помочь тот, чьей шестёркой стал уже ты. При этом, конечно, тебя до конца жизни будут держать за яйца, но ведь сама-то жизнь будет богатой, комфортной и приятной. Для этого просто нужно делать, что говорят, и тогда стальные пальцы на причинном месте ни разу не сожмутся. В девяносто девяти процентах случаев выбранные Карпентером и его аналитиками чиновники предпочитали свободу тюрьме, и сытное место чиновника жестокой судьбе солдата, которого обязательно отправят в атаку первым. Люди на фронтах вообще во все времена как-то не любили чиновников, которые подворовывали с военных поставок.
И это лишь один из множества вариантов того, как можно сделать госслужащего своим подчинённым. На кого-то найдётся компромат, кому-то надо будет помочь решить какую-то проблему деликатного характера и так далее. Почти к каждому можно подобрать ключик, ведь не бывает людей без слабых мест.
Помимо прочего неплохо развивались дела и других частях Лиги, а не только на англосаксонских территориях. В Славянском союзе удалось провести замечательную операцию совместно с центральным разведывательным управлением, заодно протолкнув там чуть выше своих протеже. Люди, которые следят за законностью, очень не любят тех, кто следит за их собственными действиями. Так было, так есть и так будет во все времена. И не важно, речь здесь о полиции, разведке или контрразведке. Все работники компетентных органов одинаковы в этом плане, как родные братья. Они очень быстро привыкают к власти, к тому, что стоят выше обычных людей, чьи действия контролируют. Так вообще можно ощутить себя немножко Богом. Но всю картину мира портят те, кто может скинуть тебя с вершины, если ты сам сделаешь что-то предосудительное. Особенно если вспомнить, что практически все время от времени действуют не в рамках законов и должностных инструкций. От молодого копа, который подкидывает торчкам несколько лишних грамм дури позабористее, чтобы они не выйогивались и сдали барыгу, у которого берут наркоту, чтобы самим не сесть за распространение. До контрразведчиков, которые порой сливают через двойных агентов правдивую информацию, чтобы те обрели больше доверия у их визави, чтобы в тот час, когда они погонят дэзу, ей внимали, как божественному откровению. Но передача правдивой информации не идёт на пользу в тот момент, когда производится, напротив. Она несёт вред. Можно слить сроки локального наступления на отдельном участке фронта, чтобы обмануть противника, и через пару месяцев заставить его ошибиться с направлением главного удара при наступлении стратегическом. Но парни, которые погибнут из-за передачи правдивой информации, попав в засады и огневые мешки, не вернутся с того света. И если служба собственной безопасности решит взять кого-то за причинное место, то уничтожение нескольких подразделений — это стопроцентный повод для расстрела. К тому же, если безопасники взялись за кого-то, то им уже не свойственно отступать. Проверяющие должны всегда быть правы, такова природа вещей.
Вбить клин между силовиками и теми, кто за ними присматривает, получилось удачно. Свою лепту внесло и то, что сам Славянский союз был не совсем монолитен, часть расколов пошло по его политическим границам. Разделяй и властвуй — этот приём стар, как мир, но по-прежнему надёжен, как лом. Всех целей, правда, добиться не удалось, добраться до научных и производственных частей государственного организма почти не получилось. Не поверили бывшие геополитические противники, что научная интеллигенция сливает разработки за границу, а значит, конкуренция на нише военных заказов пока останется достаточно острой. Но и эту проблему однажды обязательно удастся решить. Выбить научные кадры конкурентов жизненно необходимо, чтобы ухватить самый большой кусок пирога при перевооружении, которое будет произведено на основе опыта прошедшей войны. Следующей же целью станут азиаты с их дешевизной производства, но и у славян рано или поздно что-то наклюнется. Главное, что удалось продвинуть своих людей в компетентных органах в англосаксонской части Лиги: они получили и награды за успешную операцию, и повышения. А это новые возможности и доступ к гораздо большему объёму информации. Это ли не здорово? К тому же кое-кто из избежавших загребущих рук собственной безопасности, перебежал на их территорию, когда им вовремя сделали предложение, от которого тяжело было отказаться. Тяжело блюсти верность тем, кто хочет твоей смерти. И они пришли не порожняком, многие сведенья было трудно переоценить как по внутренним раскладам союза, так и по многим его проектам.
Особенно Александра заинтересовала научная работа по искусственному выведению псиоников. Сейчас практически во всей Лиге они ставились на службу в детстве, лишаясь многих обычных человеческих привязанностей в силу воспитания. Но на Вохле решили пойти дальше, выращивая новых особей из генетического материала наиболее сильно одарённых «бесноватых». Проект был крайне невелик, создано было лишь десять псиоников, которые не имели родителей и даже подсознательно не были к ним привязаны, но все они оказались заметно сильнее своих коллег, к тому же заметно более лояльны своему начальству, кроме одного экземпляра. Даже откровенно суицидальные задания во время войны с шипорылыми были выполнены ими без малейшего внутреннего протеста. Идеальные исполнители, к тому же, в большинстве своём лишенные дурной инициативы. Сейчас, в силу подобных проверок лояльности, в живых были осталось трое. И результат нравился Карпентеру. К тому же все псионики, рождающиеся естественным образом, были собственностью Лиги. Но о созданных искусственно в законах не было ни слова, это открывало широкое поле для деятельности. Возможно даже стоит протолкнуть закон о клонах, которых можно было бы считать частной собственностью создателей, воспользовавшись тем, что людей пока не клонируют вовсе, больно это дорогое удовольствие, которое в обычных условиях не окупало затраты своим применением. Это могло стать золотой жилой, если его прикроют в верхах. К примеру, сейчас все гражданские перевозчики платят государству за предоставление навигаторов для кораблей, а тут таковых можно будет арендовать у частных лиц. Точнее — лично у Александра Карпентера. Но прежде чем официально браться за что-то подобное, нужно подготовить лобби в правительстве. Пока же все эксперименты по повторению успехов вохлийцев стоит проводить, соблюдая максимальную секретность.
