погружена в свои личные терзания. Однажды они заставили её отстегнуть от пояса памятный кинжал вместе с ножнами и взять его в руки.
Не так давно один… человек сказал, что этот кинжал стал для неё костылём. Как бы противоречива ни была личность автора этих слов и её отношение к нему, Лелиана не могла не признать его правоту. Она хранит при себе личную вещь героя, погибшего больше десяти лет назад, зачем? Это не вернёт ей погибшего возлюбленного, но позволяло цепляться за воспоминания, за иллюзию, в которой он жив и всегда рядом. Такой самообман был полезен в первое время после его гибели, когда молодая сестра чуть не потеряла себя от горя, но теперь эта попытка так рьяно цепляться за прошлое лишь стопорит. Кинжал действительно стал для неё лишним костылём. Хватаясь за него в момент сомнений, она проявляет слабость, даёт для врагов дополнительный способ давления на себя. Но сейчас путь, на который бесстрашная сестра Соловей вступает, не простит ей слабость.
Не желая оттягивать неизбежное и давать себе возможность передумать, Лелиана отдала костру сокровенную вещь, а затем спешно отошла назад.
Кинжал был полностью функционален и дорог. Оружие, которым Герой Ферелдена убил архидемона, на долгие века стал бы желанным объектом для торгов, аукционов и иный беспристрастных финансовых операций, а для очередного своего владельца — предметом для гордости, статуса. Лелиана не желал ему такого исхода. Это оружие создано на заказ, предназначалось для верной службы одному хозяину и вместе с ним должно было уйти в забвение, а не быть втянутым во всевозможные махинации. Вот бард и решилась поступить правильно, как ей казалось, — отправить оружие за своим хозяином.
В конце концов Лелиана отвела взгляд от причин слишком сильных воспоминаний и сомнений и глянула на тех, с кем прошла тернистый путь к их общей победе. Ещё одной.
Несмотря на печальность момента, где они, по ощущениям, стояли на рубеже целой эпохи, Канцлер не ощущала тоску, а наоборот, воодушевлённо думала, что для всех них самое интересное только начинается.
Благодаря поддержке Каллен, их грозный командор, излечился от лириумной зависимости, а вместе с ней окончательно ушёл и яд ненависти к магам, который пагубно прожигал его сердце после пережитого ужаса, что творился в Башне Круге в разгар Мора, и чуть не довёл его до плачевного исхода. Впервые за столько лет бывший храмовник снова мог быть счастлив. Сегодня он стоял рядом с рыжеволосой магессой-целительницей, её обнимал. Очередной конец света свёл вместе двух людей, которые стали поддержкой и опорой друг для друга, и теперь это закреплено официально: он сделал ей предложение, а она счастливо дала согласие. Вскоре они покинут Скайхолд и вернутся в Ферелден. Сначала направятся в гости к его семье, которая с радостью примет невестку, а затем начнут работать над созданием приюта для храмовников, который будет помогать им излечиваться от зависимости по древнетевинтерским методикам и который станет достойным последним пристанищем для тех, чьё поражение лириумом было необратимым. Лелиана готова была поддержать все их начинания: это меньшее, что может сделать Церковь для своих верных солдат.
Только брат одарённой магессы был отстранён от этой задумки, потому что он решил остаться служить Канцлеру. Такой шустрый юнец, показавший себя весьма способным и преданным (он до последнего служил своему спасителю) соглядатаем, понадобится Лелиане и в Вал Руайо.
Жозефина, непревзойдённый посол, вернётся в Антиву, к родным. Как шутил Варрик, для неё роль дипломата Инквизиции была тренировкой для бескровного переворота на родине. И пусть в действительности правители Антивы пока могут спать спокойно, но род Монтилье точно ждёт переворот, возрождение всех их прошлых торговых отношений — Лелиана в этом не сомневалась. И, конечно, подруги знали, что в час нужды они обязательно придут друг другу на помощь.
Кассандра, бесстрашный командир отрядов, направляемых в самую гущу событий, не спешила возвращаться на родину. Пусть она настолько дальняя родственница короля Неварры, что любой, кто попробует озвучить этот длинный титул, сломает язык, однако это всегда доставляло ей слишком много дворянских проблем. Женщина, пробыв Правой рукой Верховных Жриц Беатрикс и Джустинии, решила остаться на посту члена Священного совета, когда следующая Белая Жрица сядет на Солнечный трон. Правая и Левая «руки» вновь пойдут вместе к улучшению Церкви и всего мира. Они не всегда будут согласны с мнением друг друга, но это и есть благо, потому что только в спорах рождается истина. Также Кассандра хоть и отказалась от возрождения ордена Искателей, истреблённых Корифеем, считая, что они, как и храмовники, уже давно предали свою изначальную суть, но имела ещё столько планов по приручению магов к миру и наоборот. И вместе с Чародейкой Фионой, всё ещё негласным лидером большинства южных магов, продолжат их реализовывать.
Приближённые Совета также удостоились чести стоять неподалёку. После завершения мероприятия они тоже разбредутся по своим делам. Один неугомонный весельчак и прохвост отправится в Киркволл примерять на себя новый титул — наместник. Пусть в последнее время издёвки по этому поводу зачастили, да и сам гном не переставал шуточно жаловаться от своей незавидной судьбы, однако все прекрасно понимали, что Варрик очень серьёзно относился к назначению и действительно готов направить свалившуюся на него власть на благо города. В том числе он собирался наконец-то решить вопрос с Себастьяном Ваэлем, чья капризная месть не стала благом ни для Киркволла, ни для Старкхевена. Также пусть об этом никто официально не огласит, а два матёрых шпиона ничего не обсуждали, но мастер Тетрас догадывался, что в локальный конфликт двух городов-государств вмешается Лелиана, как минимум запретит принцу называть его порывы «праведными», сильно обесценив его рвения в глазах общественности. Не нужны только-только восстанавливающемуся от Корифея миру новые бессмысленные конфликты. Есть проблемы и поважнее, чем месть призрачному виновнику начавшегося кризиса Кругов… тем более когда уже ни кризиса, ни Кругов не осталось.
Единственный, кого нельзя было найти среди знакомых лиц, был Дориан, потому что он, чтобы ничего не упустить, решил как можно раньше направиться обратно в Тевинтер, который больше всех потрясло поражение Корифея. За время, проведённое на юге, будущий магистр вдохновился деяниями Инквизиции и решил, что единственный способ изменить родину — начать делать это самому. И маг последовал за своей идеей, стал активным участником движения против рабства в Империи. Им же была основана фракция люцерны, состоящая из таких же молодых магистров, желающих реформировать тевинтерское общество. Многие имперцы сочтут эту борьбу безнадёжной, Лелиана тоже не была уверена, что молодым магам с горящими головами
