получает дырку в груди от выстрела кого-то из наших.
В голову третьему, как обычной дубиной, прилетает по голове карабином разъяренного завхоза.
Нечеловеческая сила этого стремительного удара такова, что средних габаритов кореец надувным утенком отлетает на несколько метров.
Возможно, именно это зрелище и «добивает» у бойцов противника желание сопротивляться. Уж не знаю, в панике ли они побежали или отступили согласно приказу, поддержанному собственным диким страхом…
Где этот горластый?
Вон он…
Мосластый «болтун» мчится прочь от эпицентра драки, на ходу продолжая что-то выкрикивать на своем языке.
Прикладываюсь к "вепрю". Пару секунд сопровождаю стволом бегущего человека…
Жму на спусковой крючок…
Есть!
От удара моей пули узкие бедра корейца обгоняют все остальное тело, ноги подламываются и он ватной куклой обваливается в траву.
Ай, да Кот! Ай да сукин сын!
Точно в тощую задницу влепил – куда и хотел!
Вот теперь и поболтаем!
Оглядываюсь…
Похоже, сваливают все – никто не замешкался. Пригибаясь и не оборачиваясь, драпают словно на соревнованиях по бегу.
Вслед убегающим врагам вразнобой, сухо бахают выстрелы карабинов.
Поддавшись всеобщему порыву – тоже стреляю пару раз.
Увы, но мимо. Досадно. Только патроны зря пожег…
Всё – враги окончательно растворились в начавших сгущаться сиреневых майских сумерках. Как и не было вовсе.
Оставив после себя на поле десяток трупов и несколько недобитков.
Бой закончился…
Победой.
Нашей победой.
И только Олег, как заколдованный, с перекошенным лицом и тем же страшным ревом - все продолжает яростно херачить прикладом карабина по черепу валяющегося под его ногами трупа.
Голова покойника методично превращалась в паштет.
Да что с ним такое?! Кто нашего рассудительного и спокойного завпроизводством сглазил или подменил?
Твою маму…
До меня, кажется, доходит очевидное…
Иду вперед, ближе к происходящему
- Юрка?
- Прямо в лоб прилетело, - хмыкает Жорж, стряхивая со своего рукава, долетевший до него ошметочек размочаленной человеческой плоти и философски добавляет, - Старая сука война - любит молодое мясо…
- Угу… У тебя еще и морда в крови, – машинально, вслух отмечаю я.
- Да, херня, - небрежно отмахивается он.
- Лучше будет его напоить, - предлагает уже спустившийся с холма Федор, - Надо же было пацану так налететь. В первой же стычке.
- В полный рост вскочил, дурень. Ну, на х..я? – наш командир задумчив и печален.
Однако о своих обязанностях капитан в отставке не забывает:
- На высотке кто?
- Аня с Димой. Все в порядке, босс, - докладывает Мустанг.
Виктор кивает и повторяет:
- Ну, на х..я ж он так?!
- А чего ты хочешь-то? Пацан ведь еще. Совсем зеленый… Был, - вздыхает Федя, - Не надо было нам, дуракам - его с собой тащить.
- Выпить дайте, - прошу у друзей, - И сигаретку.
Почему-то покурить очень хочется. Сейчас можно.
А моя фляжка со спиртным осталось в роще в рюкзаке…
Олег все еще не угомонился. Долбит и долбит. На его забрызганное бурыми сгустками лицо смотреть неприятно и честно сказать - жутковато.
И, похоже - не только мне.
Хотя многие из стоящих здесь мужчин, все же кое-чего повидали и в прошлой, земной и уже в этой реальности.
- Ну когда он уже душу отведет?! – командир задается вопросом, который интересует всех присутствующих.
- Да – хэзэ. А может, ему еще кого-нибудь из этих азиатов подгоним? - предлагает Джордж, обрабатывая легкую рану на лице, - Зачем нам столько?
- Да я бы ему всех этих чертей отдал – если бы помогло. Бл..дь, хорошо у меня детей нет.
Отхожу в сторону и оглядываю собранных в плотную кучку бойцов противника.
Пленные лежат мордами в траву и боятся дышать. Проняло их увиденное! Оно и неудивительно. Если даже нас подобное зрелище впечатлило!
Ну что - с этим надо что-то делать! Хватит уже!
А кому, если не мне?
Именно я здесь ему самый близкий, как не крути.
Наконец-то проглатываю вязкий и противный ком в горле.
Вот же, сука - жизнь!
Еще вчера - главной заботой этого пацана было, как скрыть от родителей, что он курит и как понравиться девушке постарше. Сначала Юльке, потом королеве Марго, а после рыжей снайперше. Молодость влюбчива. Особенно в девушек постарше. Может он и курить-то из-за этого начал. «Солиднее» в глазах взрослых красоток, хотел казаться, дурачок.
В голову настойчиво лезет строка из старой песни: «война дело молодых - лекарство против морщин».
Этнический кореец, кстати, её написал.
Отрицательно качаю головой на вопрос в глазах Марго и подхожу к Олегу.
Он уже не ревет, а хрипит. Да и бьет уже чисто символически. Кончились силы.
- Ну, всё уже, всё – хорош, - прошу мужика я, - На вот, хлебни водички. И водочки тоже.
Говорю тихо, но он меня слышит.
Послушно выпускает из рук скользкий от крови карабин и поднимает большие измученные глаза.
- Что делать, Кот?
- Я не знаю, брат. Но Юра хорошо ушел… Достойно. В атаке. По мужски… Среди своих и за своих. Все лучше, чем там - на поляне, когда вас те уроды врасплох застали…
Воспоминание о не столь уж и давнем эпизоде, в котором они еще тогда - скорее всего должны были умереть всей своей семьей, Олега успокаивает.
Как я на это и надеялся, сам не знаю почему.
Побулькав флягами, с трудом справляясь с перехватившим горло спазмом и тяжело дыша, Олег обхватывает голову руками:
- Как я Ирке-то скажу? - всхлипнув совсем по-детски, только что потерявший сына отец снова задает вопрос, на который у меня нет ответа, - Она же…
Он прячет глаза, покрытые сетью красных прожилок и скрежещет зубами.
- Я обратно не пойду. Здесь останусь. Пока всех этих сук не перережу.
- Вместе будем резать. Все вместе. Чего ты один-то?
- Да и х..й с ним! Сколько смогу – завалю. А потом и меня пускай. На хрена мне теперь всё?
- А Иру с Яной на меня оставишь? Тебе дочь и жену защитить надо. Юрка вон свой мужской долг перед семьей исполнил. Теперь только ты один - за вас двоих у них остался…
Приобняв мужика за широкие подрагивающие плечи, глазами зову психологиню.
Пусть теперь с ним дипломированный специалист поработает…
Передаю поникшего товарища в надежные, заботливые и чуткие руки Марго и Федора, а сам иду к командиру и пленным…
Ну что, свою первую битву в надвигающейся большой войне - мы выиграли.
Если
