моей жены. Прости, Володя, за беспокойство, и спасибо тебе за заботу. Если ты не против, я ещё немного посижу тут, на крылечке. Иногда прихожу сюда и просто разговариваю с любимой…
Садовник неуклюже уселся на сломанное крыльцо и задумчиво подставил лицо падающим снежинкам.
Мы сидели в своём укрытии тише воды и ниже травы, стараясь не просто громко не дышать, но даже громко не думать — мало ли что, рядом находился самый сильный волшебник Славии за последнее тысячелетие. По крайней мере, Васе на уроках заклинания сообщил профессор Вышенег. А кто я такая, чтобы усомниться в словах Васиного любимого преподавателя?
Велибор прошёл мимо тех кустов, где мы засели, замер на секунду возле них и проследовал дальше, с лёгкой улыбкой на губах.
Едва только звук шагов директора исчез, как мы, пригибаясь и пытаясь выглядеть как можно более незаметно, выбрались из приютившего нас кустарника и побежали в сторону жилых корпусов.
— Вот уж не знала, что у директора Велибора есть брат! — прошептала Карина, едва мы немного отдалились.
— Что-то слышал о нём, когда родители общались с магистром Горибором. Вроде бы его обвинили в пособничестве евгенистам и сожгли на костре — хмуро бросил Вадим — в то время директор не так давно занимал эту должность, но уже имел вес в этой стране. Только не у Ордена Чистой Крови. Мне очень жаль!
Вася решила вступить в полемику, но я остановила разгоравшийся скандал: у меня страшно болела голова, мне всё время казалось, что я что-то упускаю, не замечаю очевидных вещей, и потому просто бессмысленно топчусь на месте.
— Поздно уже! Все обсуждения оставим на потом. И остаток ночи я бы предпочла провести в своей постели.
Так что мы угрюмо распрощались и отправились спать. Мне казалось, что я провалилась в сон сразу же, как моя голова коснулась подушки. «А хорошо всё-таки, что мы тогда купили новые подушки» — последнее, что я успела подумать.
Чёрные хлопья сажи падали на почерневший снег. Мила тихонько брела по дорожке, которая была когда-то в маленьком садике её хозяев, ныне развороченном. Девочка понуро передвигалась вперёд, не замечая боли в вывернутой ноге и практически ничего не видя перед собой, только лишь какую-то красную муть перед глазами.
«Нешто я так шибко зашиблась, когда лестница подо мною рухнула?» — мысли девочки текли вяло и как-то неохотно, она не очень соображала, куда сейчас идёт, хромая, слишком сильны были последствия черепно-мозговой травмы.
Да и идти ей было некуда — дом, который Мила привыкла считать своим, только что сгорел. Тятька Милы и поджёг, небось, он всегда завидовал, что его дочь чисто одета и, наверное, даже сыта. Когда он отдавал свою десятилетнюю дочь в услужение к колдунье, избавляясь от лишнего рта в своей семье, то никак не ожидал, будто соплячка получит и собственную камору, и маленький топчан, и даже одежду по сезону от колдуницы, что поселилась неподалёку от Тёмного леса. А вот теперь дома нет.
И саму хозяйку, которая приютила девчонку, и её супружника поволокли на судилище, и больше Мила их не видала. А ночью пришли, дом пожгли. Что это были за люди, Мила не знала, слышала только, что Орден Чистой Крови ищет отступников среди магов. Что значит это слово — «отступники»?
«Ни в жисть не поверю, что Ольга худое мыслила, вот оклемаюсь маленько и вернусь к дому, чай не всё погорело-то там. Спасу, что можноть, из хозяйства нашего. Вернутся хозяева, так я порадую рачительностью своей! Завсегда мне Ольга говорила, что я — ровно береженька»!
Девочка заползла под заснеженный куст и устало вытянула ноющую ногу. Тонкие сапожки тотчас нагребли снега, но она не расстроилась — тот немного охладил её ногу, которая горела огнём. Она решила, что совсем чуть-чуть отдохнёт здесь, а поутру вернётся обратно, и уж тогда будет дожидаться своих хозяев. Вряд ли те бросят её одну. Боль в ноге потихоньку стихала и руки больше не мёрзли. Миле снился сон, как будто тятька никогда не продавал её в работницы и часто целовал, и даже покупал мятные пряники…
Я проснулась разбитая, будто и не спала вовсе.
— У нас в холодильнике снова пусто — раздражённо пробурчала я, закрывая дверь холодильного шкафа.
И действительно, на одной из полок печально засыхал кусочек мягкого сыра, а на другой лежал крысиный хвост. Наверное, снова Карине для снадобий или декоктов. И всё.
— А ты в «Яндекс Еде» закажи доставку — решил поёрничать Донатий — а то мы который дён из Школы не ногой.
Я грустно вздохнула, признавая его правоту. К нашему огорчению, наказание распространялось и на то, что мы не могли выходить за пределы Школы. Запрет сей касался «всей нашей любопытной компании», так что… ещё немного, и мы снова попросим Ероху сходить на рынок и купить нам немного продуктов, даже несмотря на то, что наши вкусы разительно различались. Мы поняли это тогда, когда он заявился, сияя счастьем, и сообщил, что купил для нас целую кринку гороховой каши!
— Ну что, побрели на завтрак? В столовую? — уныло спросила Вася.
Я посмотрела на неё и решила за лучшее согласиться. Характер у подруженьки и так не подарок, а голодной — так и вовсе. Поедим немного, глядишь, её и отпустит.
О том, насколько были тщетны мои надежды, я поняла тогда, когда Вася с остервенением стала запихивать в рот ложку за ложкой странное варево бурого цвета, которое повариха, тётка Благуша, обозвала «крупяной похлёбой». Карина, осторожно попробовав это блюдо, тихо сказала, что давно хотела немного постройнеть, но никак не могла решиться, а сейчас, вроде как, созрела. Нам с Васькой «стройнеть» было некуда, поэтому мы просто ели, стараясь воздерживаться от комментариев.
Подготовка к экзаменам шла своим чередом, но я, не выспавшаяся, злая и голодная, была малообучаема, так что профессор Пересвет с яростью сообщал мне о том, что я безнадёжна в обучении его предмету:
— Ну что сложного в том, чтобы отделить корни полыни и руты? Зарисовать то, что получилось, и описать их свойства. А у вас что это такое? Куст мёрзлой сирени? Я требую полной концентрации на моих занятиях! — Ратислав Пересвет был недоволен моими усилиями на его предмете, так что я снова осталась после лекций.
Девчонки подождали меня после лекций, и мы отправились в сторону общаги, причём решили немного прогуляться по саду, раз уж выпало так, что сегодня солнышко пригревало совсем по-весеннему и… ну да, если честно, меня тянуло к запретному флигелю. Дело в том, что я чувствовала, что разгадка совсем рядом и не могла успокоиться. Которую ночь снятся кошмары.
— Мы опять тут? Маня, мы же договорились, что сюда больше ни ногой… разве только ценные вещи забрать… — Вася в отчаянии всплеснула руками.
— Вещи могут подождать! Вот что: Карина может постоять «на стрёме», а ты поможешь мне проникнуть в дом — решилась я.
На что некромантка сообщила, что стоять «на стрёме» она не будет, и помогать мне с проникновением в дом тоже не собирается. Ну что ж… самое время собирать нашу «тёплую компанию». Поэтому мы отправились за ребятами, уверенные, что уж они-то мне не откажут. Собственно, так и произошло. Так что уже через некоторое время мы осторожно выглядывали из заветных кустов, пытаясь обнаружить возможную слежку за домом.
Всласть налюбовавшись, я решилась идти в дом. Ваську с Вадимом оставили «на шухере», очень попросив их не цапаться между собой хотя бы какое-то время. Василиса хмуро кивнула, и мы с Кариной и Игорем отправились к дому. Привычным движением руки оторвав всю ту же доску, мы проникли в здание и стали у порога.
«Ну, и что дальше?» — прочитала я в глазах своих подельников. Да если бы я знала… в ту ночь, когда мы попали под раздачу, директор находился здесь с какой-то целью. Точнее говоря, у нас возникло предположение, что он спускался в подвал. Знать бы ещё, где он? На первый взгляд в доме ничего не изменилось, так что мы решили поискать получше. Дверь, ведущая вниз, обнаружилась за одной из дверей первого этажа, на которые мы никогда не обращали особого внимания. Мы осторожно спустились по шаткой лестнице и попали в небольшое помещение. Быть может, раньше здесь располагался кабинет… к примеру, хозяйки…
Так вот, что имел в виду директор, когда говорил о том, что находиться во флигеле может быть опасно: стены и пол были сожжены в давнем пожаре, остались лишь некоторые вещи, такие, как конторка в углу,
