торжественно меня представлять.
— Ложь! — рявкнул молодой долгобород, до этого сидевший с группой других чуть поодаль, у стола. Судя по обилию украшений из камня в бороде, похоже, именно он тут самый главный. У долгобородов военная демократия, они выбирают себе нового вождя, когда умирает старый. При этом каждая семья клана даёт задание новому главе клана. Так называемый «Наказ камня» — который и выражается вот в таких каменных бусинах, вплетённых в бороду. Наконец-то пригодились знания Магна об этикете! Без этого я бы никогда не опознал в говорящем вожака — слишком молод. Да к тому же брюнет, а инсубры, как правило, тёмнорыжие.
— Весь Караэн знает, что Молодой Змей пал у Воющего Камня от страшной магии! Посвященный им лично в рыцари Эксер Дар — единственный, кто сумел уцелеть и рассказать об этом!
Сперат возмущённо фыркнул, и набрал в грудь воздуха, но я придержал его за плечо. На удивление быстро тут разносятся слухи!..
— Вот как?.. — удивился я. — И что же, Эксер и в самом деле единственный, кто уцелел?
Чернобородый свирепо посмотрел на меня. Потом вопросительно на седого, заговорившего с нами первым. Тот ответил на молчаливый вопрос:
— Мне известно ещё о троих, как минимум. Но остальные не рассказали об этом в Караэне, а вернулись к свите Итвиса…
— Не были так напуганы, чтобы добежать до аж Караэна? — ехидно уточнил чернобородый. Долгобороды ответили на это взрывом хохота.
— Эксер ошибся. Я жив! — мягко сказал я.
Некоторое время долгобороды переглядывались. Потом, повинуясь жесту седого, один из них выскочил из палатки. А чернобородый подошёл ко мне, положив руку на рукоять боевой лопатки, в которой от лопаты осталось только название — это был очень широкий кинжал с выраженным остриём и богато украшенной рукоятью. Учитывая, что у остальных на поясах висели нормальные боевые топоры и кинжалы, скорее всего — тоже символ статуса.
— Если это правда, то я рад познакомиться с Молодым Змеем, — сказал чернобородый. — Не хотите ли продемонстрировать мне знаменитый талант вашей семьи?.. Покажите ваше умение повелевать огнём!
— Увы, мне он не достался, — сказал я, неожиданно для себя услышав, как мой голос дрогнул. Мне что, стыдно?.. — Но я неплох в исцелении.
Против моего ожидания, на это бородачи отреагировали спокойно — никаких снисходительных взглядов и улыбок.
— Один сильный стихийник может убить десять хороших воинов. Один хороший лекарь может спасти сотню, — кивнул мне чернобородый, пытливо всматриваясь мне в глаза. А-а, это был проверочный вопрос!..
— Могу я узнать ваше имя, сеньор? — спросил я. Помимо того, что к нему надо как-то обращаться, по имени можно понять с кем я имею дело. У долгобородов нет собственных имен, только если они не взяли себе такое специально для людей. Их имена похожи на звание и должность. Кузнец, страж второго яруса защитной галереи, арбалетчик, алебардщик. Разумеется, все слова сокращаются, до чего-то простого. Получается «Брок» или «Даин»… У них свой сложный язык с трудными понятиями. Например, у них двенадцать слов для обозначения камня. А «страж второго яруса защитной галереи» это одно слово. Поэтому расшифровать их имена Магн может не всегда, зато, если имя длинное, сразу ясно, что этот долгобород — заслуженный.
— Люди называют меня Ан, — сказал чернобородый, чем поставил меня в тупик. Он это заметил, и довольно ухмыльнулся. Это тоже меня удивило — обычно бородачи плохо разбираются в людях. В этот момент я услышал, что в палатку кто-то вошёл. Обернувшись, я увидел Лардо. Настолько плотно связанного, как будто он только что на фестивале шибари побывал моделью сразу для трёх мастеров. Сам передвигаться он не мог, его несли два долгоборода. Рядом с ними семенил уже знакомый мне седобородый.
— А, Молодой Змей!.. — увидев меня, сказал Лардо. — И вы попались этим недомеркам…
После чего ему немедленно засунули кляп в рот, и уволокли прочь.
Я обернулся к Ану — тот смотрел на меня с интересом, как и остальные присутствующие.
— А почему этот человек связан, уважаемый Ан? — осторожно спросил я.
— Он известный вор. Но ещё до того, как мы поймали его вчера ночью, он успел рассказать половине долины, что дружит с Магном Итвисом. Это правда?.. — ответил Ан.
— Мы знакомы, — уклончиво ответил я.
— Он твой друг⁈ — рявкнул чернобородый, и ткнул меня пальцем в кольчугу на груди. Только начавшие заживать ребра отозвались на это вспышкой боли. Ан был рослый для долгоборода — сантиметров сто шестьдесят, наверное. Доставал мне до подбородка макушкой. А пальцы у него были обычные для его народа — толщиной в два человеческих, и твёрдые, как дерево.
— Всегда приятно, когда кто-то зовёт тебя другом, — дипломатично ответил я.
— Это так, — неожиданно согласился Ан и, заметив, что я болезненно морщусь и потираю место, куда он ткнул пальцем, убрал руку. Затем придвинулся ещё ближе, и заглянул снизу вверх мне в глаза. — А что ты скажешь о Ченти?..
— Это городок, рядом с которым вы стоите? — уточнил я, сверившись с вербальной картой Магна. — Говорят там живут одни разбойники… Просто никто не может это доказать.
— Да! Там одни разбойники! — рявкнул Ан, нервно дёргая бородой. — И мы, инсубры, выжжем это разбойничье гнездо!.. Может быть, ты, Магн Итвис, хочешь нам это запретить?..
А, старые обиды!.. Городок, если я правильно понимаю, стоит прямо на пересечении торгового пути из Караэна на север, и дороги в Долину инсубров. Прибавляем репутацию жителей — получаем грабёж. Что же, и в самом деле очень удобное время зачистить на карте нейтралов, пока в Караэне все заняты внутренними разборками. Память Магна услужливо подсказала, что Ченти был родовым гнездом одного из членов Совета, про которого тоже ходили слухи, что слишком уж часто караваны его конкурентов сталкиваются с нападениями на дорогах. В любом случае, сейчас мне меньше всего нужны чужие проблемы.
— Нет. Я пришел выразить свою благодарность за вашу помощь в битве…
— Не нужно! — перебил меня Ан. Он вел себя довольно грубо, по человеческим меркам. Но для долгоборода был даже сдержан. Может, поэтому бородачей и не любили — они всегда вели себя подчёркнуто вызывающе. Но вот перебивать меня — уже перебор!..
Ан подозвал жестом стражу. И сказал мне, одновременно делая руками знаки страже. Долгобороды умели общаться между собой жестами, и этому языку не учили даже полукровок. Разумеется, местным казалось что это такая их врожденная особенность, и у обычных людей никогда не получится понять «речь пальцев». До языка глухонемых тут ещё не додумались.
— Вас проводят в вашу палатку, — сказал Ан. — Покормят. Отдохнёте. Побудете в гостях. Неделю. Может больше. Пока всё.
И махнул рукой. Это было знаком и нам со Сператом, и страже. Они положили руки нам на локти, таким образом контролирую возможность выхватить оружие, и потянули к выходу.
— Спасибо за то, что уделили мне время, — проявил я неуместную для этого мира вежливость, хотя Сперат дёргался и негодовал — к счастью, пока молча. Моя вежливость заставила Ана обернуться. Он задумчиво проводил нас взглядом.
Сперат, как только нас вывели, вырвал руку из лапы стражника, и вызывающе положил её на свой топор, торчащий у него за поясом. Кстати, шириной плеч он не уступал долгобородам. Вот только бородачи, скорее всего, были такие от природы. а моего оруженосца распёрло на божественном допинге.
— Сперат, — окликнул я его. — Давай сделаем так, как говорит наш гостеприимный хозяин.
— Но мой сеньор!.. — возмущённо пробасил Сперат и, наклонившись ко мне поближе, добавил тихо. — Разве вы не понимаете?.. Он нас пленил!
Скорее, взял в заложники. Впрочем, это детали. Вслух же я произнёс:
— И это, несомненно, поворот к лучшему. Разве ты не слышал? Ещё совсем недавно мы вообще были мертвы!
Пока что мне требовалась передышка от постоянных покушений на мою жизнь. И время, чтобы присмотреться к долгобородам, и не наделать новых ошибок. Оказаться под охраной целой армии бородачей, славящихся своей преданностью клану — просто идеальный вариант! Если бы они хотели нам навредить, то, как минимум, отняли бы оружие и связали, как беднягу горца. Пока же всё складывалось на удивление удачно… Я прямо почувствовал, как ко мне возвращается уверенность, а сомнения развеиваются и исчезают, как сигаретный дым на сквозняке.
