в Туркмению.
За что я хочу похвалить товарища Сталина, несмотря на все его ужасающие зверства, что все же рост в стране идет ощутимый. К примеру, по золоту. При царе-батюшке в Сибири добывали около 30 тонн золота, а Сталин всеми правдами и неправдами, понукая и трудовой армией зеков, героев дешевого труда, в количестве шести миллионов человек, и вольными старателями, старается увеличить это число на порядок.
В Сибири и на Колыме золотодобыча приближается уже к 200 тоннам. И нелегальный ручеек оттуда тоже возрастает, даря хорошие денежки всем, кто сумел к нему примазаться. Но и основной поток дает хороший приток валюты в СССР, для приобретения необходимого промышленного оборудования. А оно, работая, резко повышало товарную массу.
И все же, где-то в моих делах протекло. А на подобные операции не приходят люди в белых перчатках.
Было жарко, так что я был одет налегке. Вещей тоже вез немного, все же имею съемный дом в Байрам-Али, так что часть личных вещей оставалась там. Давно прошли те времена когда все свое я носил с собой.
Металла я взял на этот раз 600 грамм. Разве это вес? В обычный граненый стакан можно насыпать золотого шлиха до краев. Объем 0,250 л, а вес выходит целых четыре килограмма. А у меня всего маленькая горстка песка. Рыночной стоимостью 670 долларов США на международном рынке.
Это при том что средняя зарплата рабочего в богатеньких США, занятого в текстильной или в сталелитейной отрасли, составляет 423–433 доллара в год. Из них 236 долларов уходили на скромное питание, 115 драли за коммуналку, а 9 долларов на год оставалось на развлечения.
В чемодане, среди нескольких тряпок, в которых скрывался кисет с металлом, гостила гадюка. Еще у меня был полупустой рюкзак, где лежали мыльно-рыльные принадлежности, полотенце, металлические кружка, ложка, миска, запасная рубаха, открытые чувяки.
На голове кепка, рубаха в стиле гимнастерки с карманами, где лежали документы и часть денег. Сбоку на предплечье — скрывался ножик в специальных ножнах. В поездке без ножа никак нельзя. Хотя бы чтобы колбаску и хлебушек порезать…
В заначке, то есть в трусах, лежали основные проездные средства. Мой костюм дополняли штаны и рабочие сапоги-ботфорты. Эти ботфорты, а еще профессиональный сачок с пинцетом, выполняли роль транспарантов, издали предупреждающих работников правоохранительных органов о моем нелегком ремесле. И отбивали у них желание связываться со мной напрочь.
Добравшись попутным паровозом из Белой Церкви в Киев, я приехал почти к отправке своего поезда. Ждать пришлось бы полчаса, не больше. Так что вещички я все носил с собой. Ожидая посадки. Вдруг спиной я ощутил чей-то недобрый взгляд.
Я украдкой обернулся, но никого подозрительного не заметил. Паранойя? Может быть. На вокзале клубилась целая куча разнообразного народа, так что подозрительных личностей здесь всегда хватало. А я не знал кого искать. Правоохранителей или уголовников. И тех и других я не приветствовал в данном положении.
Перед поездкой я поспешил посетить вокзальный туалет. По малой нужде. Вещи, естественно таскал с собой. Хотя это было неудобно. Но примостив чемодан у стеночки, вместе с сачком и прочей лабудой, я справился с задачей и собирался выходить.
Но было уже поздно. Вслед за мной в сортир зашли четверо мужчин. Всем своим видом вызывающие антипатию. По виду вошедшие были типичные урки. Перстни на пальцах, татухи «Коля» там же. Рожи, не обезображенные излишним интеллектом. Шлепанцы драные, выцветшие рубахи. Красноречиво. И кто же это вас из дурдома выпустил?
Кроме меня, в туалете имелось еще пара мужиков. Довольно справного и домашнего вида.
Главарь — длинный, жилистый мужик, в линялой тельняшке с отрезанными рукавами, засаленной кепке, надвинутой на глаза, сразу по-хозяйски приказал потенциальным свидетелям:
— Мужики! Быстро вышли! У нас тут с корешом базар серьезный будет!
А поскольку его сопровождало трое субъектов, подручных, из числа тех, кого на зоне обычно называют «бакланами», или «рогометами», или еще как-нибудь похуже, весьма характерного облика, то мужики спорить не стали, а исчезли. Мигом растворились.
Мне это тоже не понравилось, так что я перевесил рюкзак за лямки на одно плечо, чтобы при случае сразу его скинуть и освободиться. В правую руку взял свой чемодан, в левую негабаритные прибамбасы. Вторжение вахлаков было настолько вызывающим и наглым, что я сразу почувствовал себя незащищенным. Одиноким и потерянным.
А предводитель урок уже распоряжался:
— Шнырь, стань на вход!
Так ведет себя хозяин, вожак, медведь в волчьей стае, то есть долговязый явно верховодил в этой компании «Робертов». От слова «робыть», что в переводе с украинского означает «делать».
Самый зачуханный из уголовников переместился ко входу, чтобы отгонять потенциальных клиентов сортира казенными словами:
— Перекурите пока десять минут. Санитарная обработка.
По виду именно такие урки в камере себе яйца к лавке приколачивают, чтобы только на работу не ходить.
А на меня буром пошли трое. Все они были в меру пьяны «для куражу» и, похоже, находились на своей территории. Потому как излучали непоколебимую уверенность. Уличные бойцы старой школы. Работать не хотят, а деньги — чтоб лопатой…
Впрочем, главарь держался чуть сзади, видимо берег свою тушку, предпочитая самому не ввязываться в мясорубку, а руководить действиями подручных «быков».
Впрочем, нагло «базарить» ему это не мешало:
— Слышь, фраерок ушастый, сорока на хвосте принесла, что у тебя есть вещички, которые порадуют братву. Было ваше — стало наше. Сам отдашь или Гнилозубый тебя пером попишет? — высказал претензию мне «джентльмен удачи».
При этом обветренные губы урки по-блатному искривились, открывая стальную фиксу. Недобрый взгляд тусклым буравчиком так и сверлил мне душу.
Улыбающийся Гнилозубый в расхристанной до пупа грязно-розовой шведке, у которого рту действительно творилось что-то ужасное, вытащил здоровенную заточку и показал ее мне, улыбаясь до ушей. Матово заблестела тусклая сталь. Действовал он довольно быстро, его костлявая, перевитая венами кисть нырнула в карман и с опасной ловкостью тут же выскользнула обратно. Самодельный нож прыгал в руке дегенеративного уркагана как живой.
За финку на воле с ходу срок дают. А такая самоделка сойдет за подручное средство. Хотя, надо признаться, что уголовникам самые
