Мужик хрюкнул, уронил челюсть и отвалился на спину.
– Не двигаться! – Девица остановилась на полпути к «Гольфу» и тоже выдернула ствол. – Пристрелю!
Леонтьев, скрипнув зубами, подчинился.
– Ах ты сука!!! – Из-за капота их машины выскочила Катя, вцепилась разбойнице в волосы и злобно принялась мотать жертву из стороны в сторону. Та взвизгнула, четко ударила Катерину кулаком в живот, замахнулась еще раз, но тут уже Женя успел перехватить удар, вывернул ей кисть и уложил лицом вниз на дорогу.
– Катя! Выкрути джипу ниппеля!
– Чем?
– Колпачком! Ты чего, колес никогда не качала?
Девушка кивнула, пошла вокруг машины. Вернувшись, пошарила по карманам мужика, достала бумажник, открыла…
– Едрит-мадрит! Женька, иезуиты! Они нас пасли! – Катя подскочила к девице и несколько раз пнула ногой в бок.
– Оставь, поехали… – Отпустив жертву, молодой человек быстро вернулся за руль, дал газу, огибая джип, и умчался дальше по дороге. – Без колес уже не догонят.
– Вот проклятье! Они все знают! Они все время дышали-то нам в затылок! Как мы этого не замечали, Жень?
– Значит, хорошо работали, – сделал логичный вывод Евгений. – Скажи лучше, откуда в тебе такая храбрость, на пистолет кидаться?
– Да он пластмассовый! – заорала Катя. – Я его подобрала, когда ты выбил, а он пластмассовый!
– Ну да, правильно, – хмыкнул Евгений. – С настоящим возле воинской части попасться… Там вроде еще и ракетчики. Тут на патруль нарваться – как два байта переслать.
– И что теперь делать? Может, они все еще следят? Со спутника там или по телефону?
– Без колес это не поможет. Им еще полдня ковыряться… – Он вырулил на трассу «Кола» и вдавил педаль газа.
Шоссе было практически пустым. А потому можно было гнать и гнать. Спустя два часа Евгений переехал через Туломский залив, заправил полный бак и двинулся дальше, теперь уже точно на юг, в Москву.
Когда «Гольф» обогнала стремительная «Инфинити», Леонтьев не обратил на это особого внимания. И даже не сильно обеспокоился, когда та сбросила скорость, держась в сотне метров впереди. Но когда сзади медленно, даже несколько натужно стал подбираться потрепанный «Патрол», молодой человек напрягся.
– Кажется, нас собрались взять в коробочку, – пробормотал он. – Ты пристегнута?
– Это как?
– Передний резко тормознет, задний нас в него впечатает. Пока приходим в себя, заберут все нужное и отвалят. Для посторонних это будет просто ДТП.
– Так надо что-то сделать?
– У нас движок слишком дохлый с «Инфинити» гоняться.
Катя оглянулась.
– А чего они ждут?
– Встречной машины. Хотят, чтобы нам некуда было отвернуть.
– Го-о-о-осподи… И зачем я с тобой связалась?
На встречной полосе показалась синяя «Газель». Женя прикусил губу, крепче вцепившись в руль, и когда до встречной машины оставалось метров сто, резко сдал влево, перелетая встречную полосу и выскакивая на обочину. «Инфинити» сверкнула стоп-сигналами, «Патрол» с визгом тормозов влетел ей в корму. Мимо, возмущенно дудя, мелькнула «Газель» – молодой человек так же резко, как только что уходил, вернулся на свою полосу, вдавил газ и попросил:
– Перестань визжать!
– И что теперь будет?
Женя посмотрел в зеркало заднего вида. Мужик из джипа пересаживался в «Инфинити». Девица, наверное, тоже – просто машины заслоняли.
– Кажется, у них «минус один». Радиатор, наверное, повредили. Иначе так быстро бы не бросили.
«Инфинити» сорвалась с места, стала быстро догонять своих жертв. У задней дверцы опустилось стекло, высунулся мужик с пистолетом, прицелился… Послышались два хлопка – в Катиной дверце рассыпалось стекло, на левом крыле появилась небольшая дырочка.
– Ты уверена, что пистолеты были игрушечные?
– Ой, мама… – Девушка сползла по креслу вниз.
– Спокойно. – Женя опять прикусил губу, нажал на газ сильнее, но двигатель выдавал уже все, что можно. К счастью, впереди наконец-то показались машины. Целые три фуры с одинаковыми эмблемами на бортах. С ходу пролетев мимо них, Леонтьев пристроился спереди и сбросил газ.
Тут же вперед выскочила «Инфинити», тоже слегка притормозила.
– Вот и все, – перевел дух Женя. – При свидетелях они нас грабить не станут. Да еще при дальнобойщиках. Это мужики серьезные, такого поведения не поймут.
Похоже, пассажиры «Инфинити» пришли к той же мысли, поскольку машина резко добавила скорости и ушла вперед.
– Что теперь? – спросила Катя.
– Не знаю. Могут засаду на повороте устроить, колесо прострелить или в движок пару пуль всадить. Аварию подстроить, на заправке или в гостинице подкараулить или еще чего. Ребята с фантазией, а деваться нам некуда. Мы же не в Европе, тут на всех одна дорога. Хочешь не хочешь, но придется ехать по ней.
Катерина, откинувшись, надолго замолчала. Потом тихо сказала:
– Впереди скоро поворот будет. Налево, в Имандру. Поверни туда.
– Зачем?
– Я знаю место, где можно взять лодку. Переправимся через озера, сядем на поезд и спокойно доедем до Москвы. И пусть иезуиты сторожат шоссе хоть до второго пришествия. А машину заберешь как-нибудь потом.
– Катенька, – покосился на спутницу Женя, – впервые в жизни мне хочется тебя расцеловать.
– В другой раз. Я сегодня не в настроении.
День уже погружался в сумерки, когда, следуя указаниям девушки, Евгений по узкому песчаному проселку добрался до поселка Нижний Нюд, стоящего на самом берегу огромного озера. Хотя поселок, наверное, слишком громко сказано. Пять огромных домов с пустыми черными окнами и только один, в котором окна светились. На шум мотора вышли двое пожилых людей обычного деревенского вида: бабулька в платке и платье да старикан в костюмных брюках и рубахе.
– Глуши… – Девушка вышла, и бабка тут же всплеснула руками:
– Ой, внученька!
Хозяева дома кинулись к Кате обниматься. Женя, погасив фары и поставив коробку на передачу, тоже выбрался из салона.
– Ой, а это кто? – встрепенулась бабулька.
– А, это так, – отмахнулась девица. – В бане ему постели.
– Турист, что ли? – прищурился старик.
– Турист. Деда, ты нас завтра на поезд отвезешь?
– Что же ты, не успела добраться, сразу и на поезд?
– Да я проездом! Деда, ба… Я зимой приеду. Обязательно!
– Ты бы хоть звонила! Телефон-то вон, на столбе висит.
– Я звоню! А вы не слышите! Зачем из дома аппарат убрали?
– А ну, заметит кто, что провод протянут?
– Ба-а, ну кто тут заметит?!
Постелили Жене Леонтьеву действительно в бане. В добротной деревенской бане, с «черной» печью, просторным предбанником и тремя полками в парной. На среднем полке бабушка ему травяной тюфяк и раскатала, застелив его сверху простыней, выдала тонкое шерстяное одеяло. Спросила:
– Чего-то злится она на тебя, парень?
– С делами не везет, – ответил Женя.
– Все-то с делами, с делами… Подушку-то вон забыла. Пойду, принесу-то.
Бабуля ушла и пропала. Подождав, молодой человек собрался укладываться без подушки, но тут скрипнула дверь.
– На, бери. – Катерина кинула Жене пухлый валик. Повернулась, но не вышла, крутанулась в дверях: – Видишь, правильно ты от меня отбрыкивался. Молодец. Деревенская я, глухомань непролазная! Тоже в Москве зацепиться хочу! Историком хотела стать, да, видно, рылом не вышла. И лесотехником не вышла. Парню в постель влезть попыталась, и тот нос-то воротит! Даже не полапал. Рыло, наверное, собачье… – Она подергала себя за нос. – На что надеялась? Дура!
– Так ты здесь выросла?
– А что, непонятно?
– Откуда ты тогда историю так хорошо знаешь? Тебе отсюда в школу…
– Пять ка-мэ, – закончила за него Катя. – Какая школа в деревне? Писать научили, и то слава богу.
– Тогда откуда?!
– Интернет, – пожала плечами девушка. – Ни одного ребенка в деревне и полно Интернета. Играть не с кем, делать нечего. Только сеть. Вот и выросло то, что выросло…
– Но-о…
– Откуда? Телефон в деревню по президентской программе поставили. Я еще маленькая была, когда компанейщину эту устроили по обеспечению всех сел связью. Первый ноут папа с вахты привез, он сварщиком в Рыбинске три месяца через один вкалывает. А дальше сама… А чего мне – крестиком, что ли, вышивать? Ладно, пойду. Понесу свое рыло в избушку на курьих ножках… – Голос девушки дрогнул.
– Постой… – Женя подошел ближе. – Как бы это сказать… Понимаешь, было у меня… Была… В общем, от каждого прикосновения в дрожь, ничего вокруг не слышал. Как песня, постоянно в душе, как рассветы и закаты… И вот представь себе, что любуешься ты закатом, красивым до безумия… Солнце садится, ветер, дорожка по воде, сердце бух-бух… И тут хлоп рука по плечу: «Стоимость заката двести пятьдесят рублей, касса за углом. Сохраняйте свой чек до конца сеанса». И как-то все… Больше это не закат. Перегорело. Так что все у тебя с рылом в порядке, есть можно. Просто ты наткнулась не на того парня. Извини.
