Заря через пару секунд подхватилась, вскочила пантеро-ящеркой на кровать, обхватило ладонью все так и стоящий член вампиреныша:
— Владыка, можно я заберу с собой эту игрушку?
Вампиреныш где-то блуждал разумом, белки его глаз метались под закрытыми веками, грудная клетка бурно вздымалась, а клыкастый рот еле слышно страстно шептал:
— Светозарная госпожа… Светозарная…
— Ты хочешь его целиком или только ту часть, что держишь рукой?
— Целиком, Владыка. Я приму от вас любое наказание за свою наглую просьбу, но пусть он живет. Он такой милый, Повелитель! И он может усыплять, он может прятаться в тенях, он очень быстрый. И не боится солнца! Пусть он будет мои щеночком, Владыка!
— Я доволен тобой. Ты научилась хоть немного думать и продумывать последствия своих поступков. Твой «поводок» крепок? Не сорвется «собачка»?
— Да, Владыка. Он не лгал, когда говорил, что выпивший крови светозарного не может больше пить другую кровь и иссыхает. Так говорили ему его Старшие. Я чувствую — это правда.
Все мужчины в постели болтуны. Он мысленно хмыкнул. Этот мир не перестает его удивлять — эльдары, потомки космодесантников Империума Человечества, святая магия. Просто маги. Место Силы и Могущества за океаном, а теперь вампиры и их магия крови. Мешок с подарками, просто праздник какой-то! А если праздник, то не «привязать» ли ему к себе смуглянку? Порадовать себя. Хороша чертовка и «встает» у него на нее.
— Приведи себя в порядок, Слуга. Затем ко мне в комнату со своей новой игрушкой. Перед этим «сними» с тела Себастьяна, а то он низшую затрахает до смерти.
Внимательно присмотрелся к тусклому «огоньку», затухающему под пылающей «искрой» Себастьяна. Да, пора останавливать мальчика.
— И у нас скоро будут гости.
Вернулся к себе, с улыбкой посмотрел на черноволосую красавицу на стене. Хороша пиявка! Надо бы написать ее, маслом. Или акварелью, там краски теплые. Вот такую, голую, возбужденную и, да, желанную. Он вспенил ток крови, сильно сжал кулак, заставляя взбухнуть канатами вены на руке. Чернявая не отводила от него взгляд, жадно облизывала губы. Ткнул кончиком кинжала в вену, подставил под тугую струю бокал.
— Не спеши.
Его голос бетонной стеной остановил метнувшуюся к нему смуглянку, отбросил назад. На него посмотрели невероятно обиженно и потерянно — он отобрал у нее весь мир!
— Моей крови надо остыть и немного выдохнуться. Иначе ты сгоришь. Я не обманываю. Птенцов.
Угадал, уловив мимолетный испуг. Впрочем, что тут угадывать? Гнездо, вампиры, птенцы. Все не как у людей. Потрогал пальцем кровь, несколько раз махнул ладонью, разгоняя палящее марево над бокалом. Подумал и выплеснул половину в камин — еще сдохнет от передозировки.
— Пей. Маленькими и медленными глотками. Если будешь непослушна — отберу.
— Да, да, Светозарный. Я буду самой-самой послушной!
— Ну-ну. Пей, можно.
Смуглянка — вампиршей не хотелось ее называть — да и какая она вампирша? Маленькая, ладная, тёпленькая, вкусная, послушная — вон как медленно цедит, старается, жгуче сверкает глазенками. А вампирши должны быть холодными как айсберг, черты лица резкие, титьки — во! зубы — во! И на пальцах загнутые когти. А это… Так, миленькая пиявочка.
Смуглянку вдруг выгнуло, она захрипела, судороги скрутили ее тело, потом резкий выдох и распахнутые ничего не видящие глаза.
— Господин… Мой Светозарный господин…
Дрожь волной, еще раз, вскрик-стон, просто стон. Смуглянка безотчетно закрутилась, поползла вперед, ворочая головой, широко раздувая ноздри втягиваемым воздухом, слепо шаря руками. Коснулся ее Силой, спасая от своего огня, забирая боль, исцеляя. И она дурочка и он хорош — свинцом расплавленным еще бы напоил.
— Я здесь, Уголек. Все хорошо. Иди на мой голос.
Девушка нащупала его ногу, ткнулась, обхватила ее руками, осыпала поцелуями, заплакала. Слезами счастья, радости и обретения — ее нашли, ее спасли, позвали за собой. Она нужна Светозарному господину! Вновь сильная дрожь сотрясла ее миниатюрное тело, чернявая затихла счастливо и безмятежно улыбаясь. Он тяжело вздохнул — одни наркоманы, то есть наркоманки, кругом.
В комнату неслышно вошла Заря, уложила на кровать, принесенную ей на руках «игрушку». Тоже счастливо и безмятежно улыбающуюся. Проскользнул в провал двери Себастьян. Смущенный и прячущий взгляд. Ипарь-террорист хренов.
— Себастьян, следи за окнами.
— Да, господин.
Голос у него тоже виноватый-виноватый. И тут же он почувствовал, как на этаж взметнулось по лестнице что-то стремительное, острое движением. Пронеслось по коридору тенью, воткнулось с разгона в Пелену, трепыхнулось в Тисках Силы и замерло. Но не покорно. Сильное существо, опытное и все же недостаточно сильное. И недостаточно опытное. Но смелое.
Существо низко опустило голову и глухо произнесло:
— Прошу Вас пощадите моих Птенцов, Светозарный господин. Пощады, Светозарный господин. Назовите плату за их жизни, Светозарный господин. Любую плату!
— Плата… Один раз мне уже предлагали плату, а затем ударили в спину.
Существо напряглось, он в ответ усилил давление Тисков, а затем резко сбросил его. С кончиков пальцев ударили в гостя змеистые фиолетовые молнии. Существо еле слышно вскрикнуло, упало. Скорчилось на полу. Он погасил молнии, потер подушечки пальцев друг о друга — кожа неприятно зудела и в фалангах что-то неприятно кололо холодной иглой. Нужно больше практиковаться.
— Кто ты? Представься.
— Я Отец… Я… Я Старший. И я… Я наместник императора в Дижоне, Светозарный.
— Наместник императора? Чудно, чудно! Просто прелестно! Ну что же вы лежите в дверях, наместник! Вставайте и проходите, проходите! Себастьян, мальчик мой, помоги лэру наместнику! Наместник, у нас с вами столько тем для разговора! Очень разных и очень-очень важных. И у вас есть то, что мне нужно, я более чем уверен. А я хочу у вас многое купить. Заря, девочка моя — вина господину наместнику! Или вам лучше крови, Отец?
Барон Август Бри Сутта развернул свиток, пробежал глазами четкие строки, вырывая некоторые из их абзацев: «… и ото дня сего, года сего, печатью и подписью своей, я Наместник Императора нашего…. Лейтенантский патент, что является бессрочно нерушимым и полным в правах, согласно эдикту Императора от года Сияющих вершин, в третий день поминания святого Киприллиана… И знаком сего господина лейтенанта будет серебряный орел с бриллиантовыми крыльями».
Не золотой капитанский с теми же бриллиантовыми перьями, но и самый высокий ранг в лейтенанстве. Да и какой из него капитан наемной компании без единого сражения за плечами? А так, новорожденный барон Август Бри Сутта «занес» кому надо и куда нужно и имеет за это максимум возможного для безвестного лейтенанта неизвестной никому наемной кампании. Но это пока неизвестной. И новое имя ему нравиться. Со значением и смыслом имя. Про Августа и так понятно, Бри — творец, кузнец, огрызок от его прошлого имени, ну а Сутта… Отделять себя от безумного ситха он не будет, да и права не имеет — он это он, а он это он. И незачем заниматься проведением границ в целом и неделимом. Так и до раздвоения личности один короткий шаг. Маленький шаг дисоциативного расстройства — большая проблема для разума.
Август вытащил из перевитого шнуром тубуса следующий документ: «… сим удостоверяется приобретение лейтенантом наемной кампании с названием «Звезда Смерти» 5 (пяти) мортирок проекта Яблочного года, свой ресурс истративших и более для легионов императора непригодных. Расчет лейтенантом наемной кампании «Звезда Смерти» бароном Августом Бри Сутта произведен полностью, на месте, монетами золотым достоинством…».
Ну да, вспомнилось, не удержался и назвал так свою наемную кампанию. А что до того, что как назовешь, то так и поплывет, то найдите здесь хоть одного джедая. Или хотя бы самый убогий космический истребитель с протонной торпедой на подвеске. Да и: «Кххы-ы, кхыы. Темная сторона Силы, кхыыы, не дозволит!».
Август рассмеялся во весь голос. Настроение просто превосходное, погода прекрасная. Гнуса и комаров нет. Аврора рядом, над ухом мурлычит, мнет ему плечи своими лапками. Да, на самом деле юная неопирка, гм, звучит как пионерка, ранее носила имя Берута, но что это за имя? Берута! Грубо и тяжеловесно. А вот имя Аврора ласкает слух, ну и с прошлым именем буквой «р» и звучанием перекликается.
