припаркованной черной Тойоты, модель которой мне не знакома, но на подобных обычно передвигаются чиновники.
— Злат… — вернула меня в реальность подруга.
— Да, извини, задумалась. — сказал я, глядя вслед отъезжающему авто.
Несколькими минутами позже.
В тот момент, когда мы шли между двумя детскими садами, направляясь к дому Стёши…
— Злата…Злата! — услышали мы запыхавшийся голос, зовущий меня, и обернулись.
Спешащей к нам оказалась девица, что сидит за партой позади меня. Та, которую мучил Санников.
Ее Милой зовут, и когда я узнал об этом, то нехило удивился тому, насколько она не соответствует своему имени.
Тем временем моя одноклассница, отдышавшись…
— Беда, Злат…! Плохие новости, Злат! — выкрикнула она, а затем принялась быстро озираться по сторонам.
— Чего это за чучело? — шепотом поинтересовалась подруга.
— Потом… — также шепотом ответил я, а затем уже сказал нормальным тоном. — Мила, давай-ка ты отдышись сначала…
Она, наверное, увидела в окно, как мы со Стёшей уходим из школы, и помчалась за нами.
— …пить хочешь? — поинтересовался у запыхавшийся я и, достав из рюкзака купленную в столовке бутылку воды, протянул ей.
— Спасибо. — она не стала отказываться и, утолив жажду, затараторила вновь. — Беда, Злат…! Плохие новости, Злат!
— Это мы уже слышали. — поморщилась подруга, которой Мила была очевидно не мила. — Чего за новости-то? И что за беда?
Мила исподлобья уставилась на Стёшу, явно не желая делиться «плохими новостями» в ее присутствии.
— Она мне как сестра. — приобняв подругу, заявил я прежде, чем Стёша высказала моей однокласснице нечто такое, отчего бы та «окуклилась» окончательно. — При ней можешь говорить все, что хочешь сказать мне. Я ведь права?
Стёша молча показала большой палец.
— А вообще, пойдем-ка, и правда, от любопытных глаз подальше… — заявил я и потопал в сторону сквера между четырьмя двадцатидвухэтажками.
Найдя скамейку, скрытую от посторонних глаз кустарником, скомандовал:
— Сюда!
И когда обе школьницы уселись рядом, Стёша — справа, а Мила — слева, поинтересовался:
— Ну так, чего там за новости?
— Злат… — некоторое время помолчав и явно борясь с собой, начала одноклассница. — Ты только никому не рассказывай, пожалуйста, что это я…
— Не расскажу! — пообещал я и выразительно поглядел на подругу.
— Не расскажу! — повторила за мной та.
— Ладова, Листьева и…Екатерина Петровна…они… — Мила замолкла, начав потирать колени.
— Чего они? — поинтересовался я, когда пауза затянулась.
— Они хотят подставить тебя, Злат! — на одном дыхании, одноклассница практически выкрикнула это.
— Подставить Злату? — машинально повторила Стёша.
— А кто такая Листьева и для чего ей подставлять меня? — одномоментно с ней спросил я.
— Листьева… — повторила Мила. — Катя Листьева, ты ее, наверное, видела, когда из школы уходила. Она ушла прямо перед тобой…
— Эта та, уехавшая на машине, у которой еще юбка «в пол»? — уточнил я.
— Да, она… — подтвердила одноклассница, глядя на асфальт. — Ей, вроде бы, очень не понравилось, что у тебя новый дорогой телефон. И она решила проучить тебя…
Услышав сказанное, Стёша сделала фэйспалм и очень…очень нецензурно ругнулась, что для нее совсем нехарактерно.
Я же мысленно похвалил себя за то, что мои дети ходили с недорогими аппаратами. Правда, не из-за чьей-то там возможной зависти или чего-то подобного, а затем, чтобы им по голове не дали, пытаясь отобрать дорогие устройства, ибо какой только сволочи по улицам Москвы сейчас не шляется.
Дочкам подобные мои «заморочки», конечно, совершенно не по душе были, но…
— Чего они хотят сделать-то? — продолжил допытываться я.
— Они хотят… — Мила вновь замолкла, однако ненадолго. — Катя собирается подкинуть свой телефон в твой рюкзак… Он у нее очень классный и дорогой! А потом сказать, что кто-то из класса украл его и…
Она пожала плечами, а Стёша ругнулась вновь, правда, на сей раз вполне себе цензурно, а затем спросила.
— Екатерина Петровна — это историчка, что ли?
— Уху. Наша «классная». — ответил я, а затем поинтересовался у Милы. — Окей, допустим, она собирается подбросить мне свой телефон, а остальные в этой «схеме» для чего? Я имею в виду нашу «классную» и Ладову.
Одноклассница в ответ лишь пожала плечами и сказала, что не в курсе.
— А ты-то об этом откуда знаешь? — подозрительным тоном спросила Стёша.
— Ну-у-у… — покраснев, начала отвечать Мила. — Катя меня…иногда…просит…отнести в кабинет ее сумку или принести из раздевалки ее вещи, или…
— Треш! — воскликнула подруга. — Вот у вас там пипец! И ты, что, носишь?!
Мила промолчала, отведя взор и судя по покрасневшей мордочке, ей было очень стыдно.
— А когда они это планируют провернуть? — перевел тему я.
— Не знаю… — покачала головой та. — Знаю только, что подставить тебя хотят эти три человека, а может, и кто-то еще…
Она пожала плечами.
— Это все, что мне известно… Ты же им не расскажешь, что это я…? — она спросила это таким жалобным тоном, что Стёша закатила глаза. — Они меня убьют!
— Нет, конечно! Ничего и никому мы не расскажем! Мила, спасибо за то, что предупредила! С меня причитается! — поблагодарил одноклассницу я, вставая с лавочки.
— Да это…это тебе спасибо… Пока! — протараторив это, Мила взяла свою сумку и пошла прочь, постоянно озираясь по сторонам.
— Вот у вас там чудики… — заявила подруга, проводив взглядом мою одноклассницу, после чего продолжила. — Екатерина Петровна…она же взрослая! Она же учительница! Я не верю, что она может участвовать в чем-то таком…
Слова подруги спровоцировали мою память…
Был у менятамзнакомец по рабочим вопросам, целый Доктор фармацевтических наук…
Так вот, знакомец мой являлся счастливым хозяином «домика в деревне». И было бы его счастье совсем полным, если бы сосед не построил на своем участке высокий сплошной забор, чем взбесил моего знакомца до самой крайности.
Полюбовно дело решить, как я понимаю, не получилось, и Доктор наук не придумал ничего лучшего, чем устроить ночной поджог ненавистного забора.
Причем проделал это столь ловко, что полностью сгорел не только соседский забор, но и баня соседа, его гараж с двумя машинами, а также дом. И как потом рассказывали, сам сосед и
