не воспоследовало никаких признаков разрушения. Немного перевел дух.
И тут из-за прикрытой двери послышались голоса. Я подавил в себе первый порыв немедленно в их сторону кинуться, медленно, стараясь не нашуметь, подошел поближе, прислушался:
— Ну, вот, сподобился, аки тать в окно княжеского поместья лезу, предки, наверное, в гробах переворачиваются, — ворчливо произнес из-за двери мужской голос.
— Да ладно тебе, барон, я вот граф и ничего, лезу и радуюсь. Всяко лучше, чем через парадный вход ломиться, чтобы очередная горгулья с фронтона сбросила тебе на голову сферу с каким-нибудь некро.
— Да уж, страшная смерть, не повезло Северскому, — отозвался первый голос и тут же съехал на командные нотки:
— Эй, Лутонин, проверь, что там, за дверью, а то, как бы еще какая гадость оттуда не выпрыгнула.
Я моментально приник к стене, сбоку от дверного проема, стараясь даже не дышать, в надежде, что этот самый Лутонин просто глянет через порог и не будет заходить внутрь. Ну, комнатка же малюсенькая, даже окон нет, что ему тут делать?
Именно так все и произошло: распахнулась дверь, невидимый мне с моего места Лутонин, не заходя сам внутрь, запустил перед собой небольшого светляка. Пришлось зажмуриться на секунду: пусть и неяркий свет после темноты нестерпимо резанул глаза.
— Пусто! — Сообщил боец пославшему его командиру, после чего утопал дальше по коридору.
— Ну, скоро вы там? — Поинтересовался первый голос, поименованный его собеседником бароном.
— Еще два человека осталось, — пришел ответ от кого-то, очевидно, только сейчас пролезшего в окно.
— Приготовиться, через три минуты выдвигаемся, — произвел подсчет необходимого времени барон.
— Ну, Гуамоко, не подведи, — мысленно обратился я к своему слуге, — сейчас от качества работы твоего экзоскелета будет много зависеть.
— Не беспокойтесь, хозяин, мое тело не подведет, — пришел ответ, и я, взяв в руки два ножа, заранее обработанных моим ядом, и приготовив к быстрому доступу при помощи телекинеза еще несколько артефактов с площадными электрозаклинаниями, выпрыгнул из портальной камеры наружу, в коридор.
Не зря я так старательно прислушивался все это время, мой слух меня не подвел. Двое аристократов, представляющие собой, очевидно, командиров этой штурмовой группы, так и стояли в паре шагов неподалеку. В них я с двух рук всадил отравленные клинки. В других бойцов, растянувшихся чуть дальше по коридору, полетели артефакты. Коридорчик тут был совсем короткий, окно вон, так вообще одно единственное, поэтому трех штук мне как раз хватило. Вся группа, состоявшая примерно из полутора десятков человек, разом принялась корчиться среди охвативших их дуговых электроразрядов, в наступивших тут сумерках получилось необычайно впечатляющее зрелище. Даже если на них и была наложена какая-то магическая защита, против редко используемого в военном деле электричества она помогла мало.
Преодолевая реакции своего тела, так и норовящего замереть в приступах экстаза, накатившего вследствие получаемой мной в этот момент праны, я метнулся к окну. Там еще не охваченный моим вниманием парень в военной форме, лежа животом на подоконнике, помогал влезть своему последнему боевому товарищу.
В только-только показавшуюся в оконном проеме голову полетело заклинание из магии тьмы, против нее тоже очень мало у кого имеется действенная защита, а помогальщика я просто приложил заклинанием временного паралича. Ну, я же до сих пор не ориентируюсь в здешних реалиях, вот он и поможет мне исправить это досадное недоразумение.
Не став пока акцентироваться на захваченном языке, в темпе пробежался по коридорчику, нанося «удары милосердия». Примерно в половине случаев они оказались действительно необходимыми, один из бойцов, так и вовсе, успев в достаточной мере восстановиться, атаковал меня. К счастью, наши силы и умения оказались несоизмеримыми, его практически стандартное огненное заклинание лишь немного подпитало мой резервуар, а ответное атакующее заклинание на стыке магии пространства и огня в буквальном смысле поджарило ему сердце.
И все-таки, какие мощные ощущения идут от смерти людей, умерших буквально вплотную ко мне! Так недолго и, словно наркоман, подсесть на это явление. Может, в этом-то секрет появления маньяков и состоит? Изо всех сил стараясь вернуть себе ясность мышления, вернулся к парализованному мной вражескому бойцу. Правда, прямо возле открытого окна допрашивать его не стал, оттащил в портальную камеру.
— Я издалека пришел, давай, рассказывай мне сложившуюся тут обстановку. Расскажешь все честно и подробно, останешься жить. Паралич с тела, в таком случае, спадет через несколько часов. Не станешь мне отвечать — сам понимаешь ожидающую тебя судьбу.
Сильно упорствовать в своем героизме боец все же не стал, рассказал то, что ему было ведомо, а мой контроль его эмоций подтвердил, что тот ни в чем не соврал. Правда, информации от этого рядового бойца, еще в первой половине дня подвезенного вместе со всей остальной дружиной графа Шерстяного к окрестностям имения князя Буревого, получить удалось не так уж много. Только то, что менее двух часов назад последовала команда на выдвижение и последующую атаку, да еще подтверждение, что артефактная защита территории поместья так до сих пор до конца и не подавлена, ее откуда-то снаружи пара-тройка князей до сих пор безуспешно атакует. Погибший от моей руки граф с трудом смог нащупать безопасную тропинку, подводящую к окнам одного единственного дворцового пристроя. Ну, и еще этот же плененный мной бедолага все же припомнил, что к его хозяину все же доходила информация, что и кому-то из других союзных отрядов также удалось разными путями пробраться внутрь княжеской резиденции, правда, тут уж без всяких подробностей.
Вот такие вот получились вводные. Обновив заклинание паралича, до этого ослабленное мной для допроса, я оставил этого пленника валяться в темном помещении, поспешив по коридору в сторону выхода в основную часть дворца.
Уже нимало не сомневаясь, я двинулся в сторону вестибюля внешней гостиной. Это как все дороги ведут в Рим, у нас в поместье вестибюль — общая точка схождения выходов из разных практически изолированных блоков и конечная точка переходов для гостей, вошедших через главный парадный вход.
М-да, без боя добраться до родителя мне все-таки не удалось, идя по этому совершенно не освещенному коридору, я прямиком на поле боя и вышел. Точнее, не совсем вышел, на самом выходе притормозил. Меж тем в самом вестибюле, куда я держал путь, помещении, несмотря на скромное название, куда как просторном, разворачивалось реальное сражение. Агрессоры, воины в полной боевой экипировке, вываливаясь из коридора, ведущего от парадного входа, с первого этажа, заливали
