— Абсолютно никакой, это приказ короля, и вы должны понимать, граф, что король не изменяет своих решений. Не думайте об этом, занимайтесь тем, что у вас получается лучше всего, и к вам придёт и слава, и почести.
— Я понял, спасибо вам, Ваше Святейшество, за помощь в моей судьбе.
— Это мой долг, граф! Вы можете уезжать. Завтра утром к вам принесут все бумаги из королевской канцелярии, в том числе и специальный эдикт короля на организацию морской службы по борьбе с пиратством. Вы получите не только его, но и бумаги, уполномочивающие вас действовать от лица святой церкви на море и на борту любого корабля, чей экипаж заподозрен в ереси и пиратстве. В ваших руках будет сосредоточена огромная власть. И ваш долг — правильно распорядиться ею. Вы должны гордиться собой. Идите! Да пребудет с вами Господь!
Что тут сказать? Я поклонился и, приложившись к перстню на руке кардинала, вышел из кельи. Придя в гостиницу, я лёг в кровать, не раздеваясь, и, бездумно пялясь в потолок, пролежал довольно долго. Ничего не хотелось: ни пить, ни женщин, ни драки — ни-че-го!
Не помню, когда я заснул, но наутро я смог принять гонца, получил от него все бумаги, расписался в их получении с помощью магии и своего факсимиле, оседлал коня и уехал.
Трясясь в седле, я снова и снова перебирал в уме все тонкости разговора с кардиналом, но так и не смог найти в нем тайного смысла, кроме сказанного. В самых расстроенных чувствах заехал я в своё поместье, где забрал все спрятанные деньги и остатки сокровищ. Здесь мне было больше нечего делать. Хотел было продать и само поместье, но потом передумал. Всё возможно в этой жизни, а продать всегда успеется. Всё в этой жизни меняется и приходит в негодность, только земля всегда неизменна и никогда не дешевеет.
Заплатив обслуге жалованье на год вперёд, и отдав указания управляющему, чтобы он не разорил меня своими глупыми действиями или воровством, я уехал. Управляющего пришлось наглядно предупредить о неприятных последствиях, которые его ждали в случае неисполнения моих указаний. Надеюсь, что я смог его убедить в этом.
Дорога до Кадиса была мало интересна. Я отпустил нанятых солдат и ехал налегке, один, ничего не боясь и не опасаясь. Настроение моё было таково, что в гостиницах и тавернах, где я останавливался, все машинально отсаживались от меня, не трогая и не пытаясь навязать своё знакомство.
***
Мерседес была в ярости. Она только приехала после выпуска из академии домой, как её вместе с отцом вызвали в королевский дворец в Мадриде. Снова сборы, красивые платья, причёска — и вот она в приёмной королевского дворца.
Опираясь на руку отца, Мерседес немного полюбезничала с другими сеньоритами и сеньорами, пока их не провели в отдельную комнату, где ждали несколько мужчин и женщин, ей незнакомых.
— Так это ваша дочь, Себастьян?
Сказавшая эту фразу женщина с холодным взглядом серых глаз и вычурной причёской была, как ни странно, максимально обаятельна.
— Да, графиня.
— Ммм, и эта девочка обладает почти максимальным уровнем магии огня? В её возрасте это весьма необычно. Девочка сильна, это хорошо.
Мерседес, не понимающая ничего, зарделась от похвалы.
— Да, нам необходим маг огня. В нашей боевой команде его не хватает. Ведь и юноши, и девушки, выпускники других духовных академий и интернатов, горят желанием проявить себя в бою и вообще, показать, на что они способны. Хотя, собственно боёв и не предвидится.
Это сказал высокий худощавый мужчина, с чёрными волосами, среди которых уже проглядывала обильная седина.
— Но я не собираюсь воевать и, тем более, сейчас, — оторопело произнесла Мерседес.
— Вам не надо будет воевать, — прервала её усилия другая сеньора. — Это будет боевая практика, по итогам которой вы будете зачислены в королевскую гвардию. Подумайте, сеньорита, о том, какие перед вами открываются возможности.
— Но я же выхожу замуж в самое ближайшее время!
— Уже?! — подняла тонкие брови первая сеньора, которую её отец назвал графиней. — Ну, что же, тогда желаю вам быстро родить детей и сидеть взаперти в замке у мужа.
— Но я пока не планирую детей и вообще, это только…, я не знаю даже, — пролепетала в ответ совсем ошарашенная всем происходящим Мерседес.
— А жених у вас кто, не моряк, случаем?
— Да, он моряк.
Все присутствующие в комнате усмехнулись, а женщины заулыбались.
— Беру свои слова обратно. Будешь сидеть не в замке, а у себя дома, недалеко от порта, и всё время ждать мужа, а он будет появляться очень редко.
— Но я хотела плавать вместе с ним!
— Эх, молодость, молодость… — вздохнул один из мужчин.
— Святая наивность, — бросила вторая женщина. А отец только покачал головой.
— Папа?!
— Мерседес, тебя никто не заставляет изменять своё решение. Но, подумай, выйти замуж ты всегда успеешь. Заодно и проверишь чувства своего Эрнандо. А вдруг он забудет о тебе через месяц и уплывёт, не оставив о себе известий. О том, что он может погибнуть, я тебе и говорить не буду.
— Но я тоже могу погибнуть на этой практике!
— Нет! — резко вмешался в разговор второй мужчина, молчавший до сих пор. — Это полностью исключено. Вас будут страховать сильные взрослые маги, королю не нужны напрасные потери молодых магов его элиты. Вы можете не волноваться на этот счёт, сеньорита. Кроме того, каждому из вас будет присвоена определённая ступень, что будет вам давать преимущество во всём и тёплый приём в любом королевском дворце любой страны. А, кроме того, король не любит, когда ему отказывают.
— Но…, - Мерседес посмотрела на отца.
— Тебе надо ехать, Мерседес. А Эрнандо подождёт. Он снова уплывёт, а ты опять останешься его ждать, только уже не в качестве невесты, а в качестве жены, а это, ты сама понимаешь, совсем другое.
Мерседес задумалась. А почему бы и нет. Эрнандо поймёт её и простит, и подождёт. Ведь и она его ждала, да ещё и чуть ли не уговаривала, чтобы он на ней женился. А ведь это недостойно девушки. Это он должен был за ней тщательно ухаживать, а не она бегать за ним. Гордость снова ударила в голову девушки, и она решилась.
— Я согласна.
— Замечательно, — проговорила неизвестная графиня, — тогда ждём вас в Мадриде ровно через две недели, сеньорита! — и они раскланялись.
***
Порт Кадиса встретил меня силуэтами обоих оставленных кораблей, прекрасно видных на рейде, особенно хорошо выделялся на спокойной глади моря мой фрегат. «Дело принципа» хорошее название, весьма говорящее, но прозвище «Серый призрак», что дали ему корсары, подходило кораблю гораздо лучше.
Здесь меня нашёл Алонсо Перес, он появился, как только узнал, что я прибыл на свой фрегат.
— Филин, дружище! Как я рад тебя видеть!
Перес за это время возмужал, заматерел и стал похож на молодого медвежонка, что со временем обещал превратиться в матёрого и хитрого медведя.
— Я тоже тебя ждал и искал, Алонсо.
— Мы снова вместе, дружище! — Алонсо явно был рад встрече. Я тоже был рад и всеми силами это показывал, но на душе скребли кошки. Впрочем, Алонсо не обращал на это внимания, а сразу включился в работу, узнав, что я хочу отдать под его начало трофейную бригантину.
На ней мы тоже установили пушки, того же калибра, что были и на фрегате. Для этого пришлось совершить множество замен, покупок и обменов. Многие капитаны не понимали, какая разница: ведь и те, и другие — прекрасные орудия. Но мне важен был одинаковый калибр, чтобы не искать под него разные ядра, да и вообще, для канониров это было весьма важно, стрелять из одних и тех же орудий. Так навык не теряется и не замыливается.
Алонсо долго мне рассказывал о девушке, с которой познакомился совершенно случайно, когда ехал домой, и упомянул о её подруге, которая очень сильно интересовалась мной. Но я на это не обратил никакого внимания. Зачем? Надоело всё, надоело.
Через две недели оба наших корабля: и «Серый призрак», и «Морской пёс» подняли якоря и вышли из гавани Кадиса, направляясь в сторону Азорских островов и дальше на Кубу. Подставляя лицо сильному морскому ветру, я машинально облизывал с губы, что были солёными от морских «слёз», а может быть, это были мои? Нет, всё меня ждёт ещё впереди: и радость, и гадость, и любовь.
