походивший в то время на борова, с трудом мог преодолеть эти ступеньки и при этом не задохнуться, то теперь он лихо вскарабкался с ношей на плече.
— Да отпусти ты! — просила Марьяна. — Сама пойду.
Но Прошка не отпускал. Так дошли до комнаты хозяйки общежития.
— Ключ! — приказал он.
Женщина подчинилась. Извлекла откуда-то. Протянула. Раздался щелчок, и дверь отворилась. Войдя внутрь, Прошка бросил красавицу на койку, и закрыл за собой дверь. Марьяна улыбалась.
— Наконец, — чуть не зарычал он, и бросился на возлюбленную, но тут же получил босой ножкой под дых и согнулся пополам.
— Ты это чего? — прохрипел он. — Сама говорила, ждать будешь.
— Я и ждала, — Марьяна присела на кровати. — Долго ждала. Думала уже не дождусь. Но так тоже не могу. Сначала свадьба. Я девушка приличная.
— Так давай поженимся! — разозлился Прошка, которому, по-прежнему было тяжело вдыхать воздух. — Прямо сегодня. Хочешь?
Марьяна улыбнулась.
— Какой ты у меня шустрый. Сначала у батюшки моего благословения спроси. Если разрешит, тогда и свадьбу сыграем.
Прошка чуть не взвыл от досады. Общение с этой женщиной походило на дикий квест. За каждым новым препятствием вылезало следующее. Еще круче.
— Ну и кто? Кто у тебя папа? — взбеленился он. Марьяна поправила свою длинную косу.
— Да ты его знаешь.
Часа через четыре Прошка привязал взмыленного от бешенной скачки Шкоду к дереву на знакомом берегу речки-вонючки. Здесь он когда-то выбрался на берег, встретил дружинников, получил по затылку. Потом искал жезл… Эх, кажется, что с тех пор прошло несколько лет. Столько событий случилось. Потрясений.
Прошка подошел к воде. Из-за пазухи вытащил фляжку с самогоном. Хлопнул пробкой, и, в тот же момент, где-то сбоку услышал плеск.
— Здорово живешь, товарищ!
— И тебе не хворать, речной царь! — отозвался Прошка и бросил фляжку в воду. Через мгновение она оказалась в руках у Водяного. Для себя достал вторую. Откупорил.
— За успешное окончание похода! — провозгласил бывший некромант.
— Да! Слышал я о твоих подвигах. Самого Кощея отутюжил, — Водяной приложился к фляжке. — Молодца.
— Да что там? — отмахнулся Прошка. Так уж вышло. Ты-то как?
— А как я? — Водяной улыбнулся. — Как всегда, в говне плаваю. Вишь, в этом месте, к городу поближе, река не замерзает даже. Аномалия.
— Ничего не поделаешь, — как бы извиняясь заметил Прошка. — Плоды цивилизации. Слушай, друг, — он бросил лесному царю вторую фляжку. — Я ведь к тебе по делу.
— Весь внимания!
— Жениться хочу! — решился Прошка.
— Иди ты! — восхитился Водяной. — На ком?
— То-то и оно, — замялся бывший некромант. — На дочке твоей Марьяне.
— На Марьянке то? — зеленые брови водяного покатились на лоб. — А она что?
— К тебе прислала! Руки просить.
— Вот тебе на! — Водяной пригубил из фляжки. — Сначала сбежала. Столько лет ни слуху ни духу, а теперь вон оно как. А ты в курсе…
— Про хвост? — перебил собеседника Прошка. — А то как же? Твои гены?
Что такое гены Водяной не знал, но суть уловил.
— Хвост — это от меня! — гордо заявил он. — А красота от матери. Ох и красивая была чертовка. Да я тебе про нее рассказывал. Глафирой звали.
— Эта та, что корытом тебя огрела? — вспомнил Прошка.
— Она самая.
— Характер у Марьянки тоже от мамы.
Помолчали.
— Ну так что? — спохватился Прошка. — Жениться дозволяешь?
— Женись! — махнул рукой Водяной. И, кажется, даже улыбнулся. — Мужик ты хороший. Не зря я тогда тебя вытянул.
— Так это ты меня… — обомлел Прошка и вспомнил, как потащили его сильные руки вниз, аккурат, когда он в люке канализационном застрял.
— Я! — кивнул речной царь. — Эта хрень лет десять назад началась. Как раз тогда дерьмо со всего города в мою реку сливать стали. Как ты говоришь? Цивилизация? — водяной сплюнул. — Да только с тех пор странные вещи произошли. Дырки в днище пробило. Светящиеся. А оттуда то рыба какая неведомая появится, которой здесь сроду не водилось, то предмет странный всплывет. Кружка, не кружка, стакан не стакан. На ощупь, как ногти на руках. А то люди выныривают. Ну, по большей части, не выживали. То зверь в лесу сожрет, то захлебнется ненароком. В водовороты у меня здесь лихо закручивает. А ты, вишь, выкарабкался. Да человеком большим стал. За то тебе и честь, и хвала моя.
— Это все Марьянка, — честно признался Прошка. — За ради нее все. Влюбился, мочи нет.
— Ты только ее не обижай.
— Ее обидишь.
Снова помолчали, выпили. Прошка третью фляжку достал.
— На свадьбу то придешь? Приглашаю.
Водяной отрицательно покачал головой.
— Не! Куда я с хвостом?
— А у тебя разве на суше не пропадает? — удивился Прошка, которому хмель ударил в голову.
— Неа. Это у полукровок случается. Да и то не у всех. Марьяше повезло в этом плане. Обычно, в воде до конца жизни плескаются. А что? Жабры есть. Хвост есть.
— Жабры? — Прошка округлил глаза. Попытался припомнить не видел ли на теле у Марьяны что-то похожее. Не вспомнил.
— На шее они! — разъяснил Водяной. — С задней стороны. Бабы их, обычно, волосами прикрывают.
— Лады! — Прошка пожал плечами, решив для себя, что жабры — это для такой красавицы не страшно. — Пойду я? — решил он. Почему-то очень захотелось порадовать невесту хорошей новостью и, как можно быстрее, сыграть свадьбу.
— Погоди!
Водяной нырнул под воду, а через минуту появился на поверхности с зажатым в руке черно-белым жезлом регулировщика.
— На вот! Свадебный подарок!
Прошка от удивления аж дар речи потерял. Взял палку, повертел в руках. Узнал.
— Это мой. С ним я из того мира вынырнул.
— С ним! — кивнул Водяной. — Ты уж прости. Припрятал я его тогда. Увидел на берегу и решил взять. Знал, что Леший с таким в ухе шастает и решил, чем я хуже.
Прошка посмотрел на жезл. Потом на будущего тестя.
— Он не волшебный.
— Да знаю я, — отмахнулся Водяной. — Приятный просто на ощупь. Как ногти. А еще светится, если кнопку нажмешь.
— Светится, — согласился Прошка. — Слушай! — обратился он к речному царю. — Ты говоришь, что дырки светящиеся на дне имеются?
— Имеются, — кивнул Водяной.
— А ты мою помнишь?
Прошка внимательно посмотрел на зеленоватое лицо собеседника. Тот поднял глаза вверх припоминая, затем опустил вниз.
— Как же не помнить. Помню.
— И вернуть меня можешь?
— Могу! — грустно заметил Водяной. — А оно тебе надо?
Прошка задумался. Припомнил события последних месяцев. Несостоявшееся превращение в медведя. Тренировку в лагере дружинников. Полный опасностей поход. Бой с Кощеем и, наконец, Марьяну. Строгую, местами даже грубоватую, но такую близкую и родную.
— Нет! — он покачал головой. — Здесь теперь мой дом!
Свадьбу в
