чертовски права. В любом случае, этот вопрос решился сам собой. «Птица» готова к вылету?
— Так точно. Остается только дозаправить баки… Но синоптики дают по маршруту погоду на «мизере». На грани с нелетной. Шквалистый ветер переменных направлений, горизонтальная видимость двести, грозовая обстановка. Сильные осадки. В горах ночью местами ожидается сильный туман.
— Таня, запроси диспетчера, пусть дают нам добро на старт. УМП [23] для нас в таких раскладах даже выгоднее, чем идеальная ПМУ-сводка [24]. Легче будет пройти незамеченными. Поведу сам, через «сферу».
В мирное время добраться до нынешней столицы Гоминьдана было делом достаточно простым. Пересек сначала Желтое море, потом еще пару китайских провинций, и вот он — Чунцин. Но теперь, когда пути над морем были плотно перекрыты японским флотом, пришлось сначала лететь на север, потом, получив коридор от наземных служб, долго и упорно пилить над унылыми пейзажами Маньчжурии, затем Внешней Монголии и лишь потом повернуть на Юг.
Еще в момент прокладки маршрута Татьяна удивленно посмотрела на командира, как бы желая спросить, а почему так, но тот в ответ лишь бросил выразительный взгляд в сторону места цесаревича. Дескать, ты, правда, готова рискнуть нашим стажером?
«Ночная Птица», без происшествий добравшись кружным путем до цели, заблаговременно вышла на связь с диспетчерской башней и обозначила свои позывные, запросив посадку. Но их заставили прождать без малого десять минут, пока на дистанцию прямой видимости, очевидно, для надежного опознавания, к ним не подошел дежурный корвет.
Обстановка на авиабазе русских рейдеров в окрестностях Чунцина напоминала разворошенный муравейник. Небо постоянно обшаривали мощные лучи прожекторов ПВО, на взлетке то и дело стартовали и садились борта, шла непрерывная работа наземных служб, крутились без устали топливозаправщики, технички.
Тяжелые трехосные грузовики с боекомплектом, рыча моторами, везли свой смертоносный чугун, разгружая большой транспорт и по новой доставляя к грузовым аппарелям рейдеров. Подмигивая желтыми фарами и сияя электрическим светом сквозь широкие окна, словно новогодние лампочки, сновали автобусы со сменными экипажами.
Было очевидно, что идет активная работа. Именно ночная. И судя по всему, «отсыпали» конвейерным методом где-то далеко за горизонтом. Вот там сейчас наверняка творилась настоящая «жара» от десятков тонн рушащихся с воем и грохотом с небес на грешную землю тяжелых авиабомб.
— Интересно, наши стараются сдерживать напор врага или наоборот, поддержать наступление китайцев? — по КПУ негромко сформулировал Март свою мысль по поводу происходящей на земле «суеты».
— По сводкам фронт вроде без изменений. Так что, скорее всего, наши работают по тыловым базам, — отозвалась на реплику командира Калашникова. Подумав немного, добавила, — но это не точно.
— Скоро узнаем.
— «Ночная Птица», это Башня. Для вас подготовлена особая стоянка. Следуйте за машиной сопровождения.
— Принято.
Вскоре рядом с бортом появилась небольшая легковушка с новомодной новинкой — включенным синим проблесковым маячком. В европейской части России на аэродромах они встречались редко и исключительно красные, а значит, хорошо заметные с высоты. Здесь же, судя по всему, светомаскировкой не пренебрегали. Ловко развернувшись перед «Ночной Птицей», водитель несколько раз мигнул фарами и без лишних пояснений повел корабль за собой.
— Это куда он нас тащит? Дальше вроде скала…, — выразил свои сомнения Ким.
— Ты через «сферу» посмотри. Там пещеры. Целый город под горой. Эребор или еще какая цитадель гномов Средиземья… Часть явно природная, и много всего уже люди отстроили.
— А что, логично. Если противник сильнее, лучше иметь надежные укрытия от атак с воздуха. Интересно, а нам такая честь по какому поводу?
— Вопрос… Поводов как бы хватает… Да я и не против. Спокойнее будет. А то прилетит снаряд или бомба и…, — Март даже не стал договаривать фразу, до того его вдруг поразила мысль, что «Ночная Птица» может погибнуть от случайного попадания вражеского боеприпаса.
Внутри скального ангара оказалось очень просторно и неожиданно светло. «Город толком не освещен и не электрофицирован, а тут просто торжество цивилизации и почти коммунизм по заветам Ильича…»
Машина сопровождения, доведя корабль до стоянки под четвертым номером, выведенным на прилегающей стене белой краской, выключив проблесковый сигнал, укатила дальше по своим делам, оставив экипаж в некотором недоумении. Что дальше?
— Ну что, пойдем, разомнем ноги? Насиделись мы от души, — предложил Колычев своим товарищам и уже другим, командным тоном, четко распорядился, — Стоп машина. Раздраить главный люк, спустить трап. Выставить охранение. За старшего Калашникова. Ким и стажер со мной.
— А красиво тут. И сырости нет. И воздух нормальный, значит, вытяжка работает мощно. Особенно если учесть, сколько выхлопа выдают корабли при запуске ГСУ…
— Я так вижу, — отозвался Витька, — тут вентканалы пробурены под углом вверх, так что тяга должна быть очень мощная.
— Да, ты прав… Пустовато тут сейчас…
Очевидно, большая часть приватирских корветов сейчас была задействована в работе. Систематично сбрасывая тонны бомбовой нагрузки на позиции противника. В отличие от штатных корветов и тем более фрегатов ВВФ рейдеры зачастую не имели достаточной мощи бортового залпа, потому предпочитали работать как классические земные бомбардировщики времен Второй Мировой. Так выходило и проще, и дешевле.
— Март, это вроде по нашу душу? — заметил Витька, указав рукой в сторону небольшого кортежа, состоящего из четырех машин: роскошного, бронированного лимузина РБВЗ [25] С-60; небольшого грузовика-полуторки с установленным в кузове станковым пулеметом и группой бойцов охраны; старого, явно знавшего лучшие времена легкового форда с красным флажком Гоминьдана с белым солнцем на синем фоне в углу; трехколесного мотоцикла Индиан Скаут и сразу четырьмя местными бойцами-китайцами с новенькими воронеными ППК-41 [26] на ремнях. Последний из них ловко соскользнул с багажника люльки и привычно занял позицию, перекрывая тыловой сектор.
Черный, с сияющими хромом радиаторной решеткой и бамперами автомобиль, приветливо и тихо урча могучим восьмицилиндровым двухсотсильным двигателем, подкатил прямиком к стоящей у борта «Птицы» троице и мягко затормозил. Тяжелая дверь распахнулась, из салона пахнуло ароматом кубинских сигар.
Сначала они увидели ногу в безукоризненно выглаженной брючине из дорогого итальянского сукна и в начищенном до блеска модном ботинке. А следом появился, мягко обволакивая смесью ароматов роскошного парфюма и все того же табака, сам чрезвычайный и полномочный посол Российской Империи в Китайской Республике князь Белосельский-Белозерский. Щегольскую шляпу он оставил на сиденье, в левой руке легко удерживая тонкую трость.
— Какая встреча, Константин Эсперович. Оперативно вы к нам добрались, — пожимая протянутую навстречу руку,
