Видимо, неудачная атака сокомандников послужила разрешением стрелкам броневиков открыть стрельбу по окнам, где находились остатки нашего отряда. Я кинулся к Айрис, которая сидела спиной и не видела, как опустились орудия в башнях. Прикрыл ее собой одновременно с началом адского обстрела. Гранаты ударили в стену напротив. Благодаря ящиками, осколки нас не задели. Потом броневики ударили в стены оконных проемов, и тут нам пришлось гораздо хуже. Осколки впились в бронежилет, каску, ноги, руки. Боль пронзила тело, но тут же была успокоена иглой с обезболивающим.
Вместе с легкостью от препаратов, меня накрыла безрассудная смелость. Я прикрыл Айрис пустым ящиком, выпрыгнул в окно и, смело рыская из стороны в сторону, как Водяницкий в бронекостюме, подбежал к ближайшему броневику. Открыл люк и забросил в него гранату. Подбежал ко второму и проделал то же самое. С его борта меня скинуло взрывной волной сдетонировавшего боекомплекта. Я упал и потерял сознание.
Глава 16
Мне было хорошо, легко, но в ноздри лезла едкая гарь, мешающая насладиться приятным состоянием организма. Резко вспомнил последние мгновения и сел. Я находился в мобильном госпитале в одних трусах. На теле остались следы сгустков крови. У ящика валялась груда окровавленного белья и бронежилет. Наверное, моё. В полутемном помещении я был один. Где-то совсем рядом еще шел бой. В пустых коридорах здания раздавались звуки непрерывной стрельбы и взрывов.
В комнате не было ни одного окна, а я не помнил, чтобы в небоскребе встречались такие. Решил, что это санузел или подсобка. Свет давал тактический фонарь приставленного к стене автомата. По виду еще ни разу не использованного. По внутренним часам я был выбит из сражения не меньше, чем на полчаса. За это время измениться могло что угодно. Я вскочил, поискал чистую одежду и нашел ее рядом с автоматом. Думаю, любимая супруга позаботилась об этом, зная мою привычку подолгу ходить в одном и том же. Экипировался быстро, как мог. Надел новую броню, каску и первым делом проверил связь.
— Народ, ваш командир снова в деле. — Доложил я.
— А, понятно, значит, я снова уволен. — Рассмеялся Егерь.
На заднем фоне непрерывно молотил автомат.
— Сейчас включу монитор, гляну, что и как, а ты быстро посвяти меня в ситуацию. — Попросил я его.
Я откинул нашлемный монитор и включил режим проверки личного состава.
— Мы ведем бой в обоих зданиях. Айрис командует тем, в котором ты, я в соседнем. У вас ситуация проще, потому что противник зажат и сверху и снизу, а у нас он отстреливаясь постоянно поднимается вверх. А это я тебе скажу, надолго. Мы пока что на двадцать четвертом этаже, а у меня ноги уже не держат. — Доложил Егерь.
— Понятно. А что если нам со своего двадцать пятого этажа прикрывать вас? Там вроде коридоры проходные по всей длине здания. — Предложил я.
— Хм, идея. Давай, скомандуй своим, отряди человека три, чтобы не давали расслабиться. Нам тут, честно говоря, снизу тяжело, каждый второй ранен, и гранаты на подходе.
Слушая напарника, я проверил состояние Айрис. Она была здорова, но ей, судя по всему, некогда было разговаривать со мной. Убитых бойцов я насчитал двенадцать человек, а раненых было больше половины.
— Я сейчас заскочу в арсенал, набью полные карманы БК и помогу вам. — Пообещал я Егерю. — Когда буду готов, спрошу на каком вы этаже, чтобы нечаянно не подстрелить.
— Да, обязательно спроси. Против тебя у нас не будет шансов. — Отвесил мне комплимент напарник.
Я взял автомат и отправился искать лестницу наверх. Вместо нее наткнулся на дыру в потолке, под которой лежал раскуроченный броневик, вернее то немногое, что от него осталось. Именно эти тлеющие останки и наполняли помещение едкой гарью. Думаю, это был один из тех аппаратов, который я уничтожил. Они так мощно взорвались, что раскурочили потолок подземного помещения и провались в образовавшееся отверстие.
Наконец, я нашел лестницу и поднялся по ней на первый этаж. Смотреть на поле боя оказалось тяжелее после того, как отпустила горячка. Трупами были завалены комнаты и коридоры первого этажа. Чуть легче становилось оттого, что наших бойцов было существенно меньше. Я подошел к трупу поверженного противника и снял с его лица маску. Лучше бы я этого не делал. Лицо существа вызвало у меня нервное передергивание плечами из-за приступа отвращения. Оно выглядело настолько нечеловечным, что совершенно не вязалось с антропоморфной фигурой человека.
У инопланетянина не было носа, лба, рта. Вместо них комбинация органов непонятного предназначения. Природа на их планете нашла какие-то свои пути развития, первоначально вызывающие у меня реакцию отторжения и неконтролируемой брезгливости, как если бы я встретил полуразложивщегося зомби. Судя по маске, они не могли дышать одним воздухом с нами, и тело тоже нуждалось в определенном микроклимате, так как было полностью закрыто непроницаемым костюмом, защищающим от внешней среды. Наверное, наша внешность тоже вызывала у них отвращение, и это помогало оправдывать убийство друг друга.
Прежде, чем бежать вверх по лестнице, я зашел в помещение, в котором хранилось оружие и стояли медблоки, чтобы набить карманы БК и проверить не «восстал» ли еще кто-нибудь из «мертвых». Обстановка внутри оказалась разгромленной, разбитые ящики, стреляные гильзы, кровь, всё смешалось огнем броневиков противника. Два мобильных госпиталя уничтожило вместе с лежащими внутри бойцами. Третий завалило рухнувшими штабелями ящиков. Я разглядел часть манипулятора, управляющего заживляющим устройством.
Раскидал ящики в стороны. Внутри мебдлока лежал парень, на вид совершенно здоровый, розовощекий.
— Ты живой? — Я ухватил его за нос.
Он резко открыл глаза и чуть не заорал, но я вовремя прикрыл ему рот.
— Командир, ты? — Спросил он, успокоившись. — Я видел страшный сон.
— Ну, ты нашел время спать. Подъем, мы еще не победили. — Я помог ему выбраться. — Как звать?
— Васька, это-о-о, в смысле, позывной? Дозор. — Не без гордости представился парень.
— Одевайся, бери оружие и дуй за мной. У тебя на всё одна минута. — Приказал я ему и занял позицию у дверного проема.
Боец оказался проворным. Оделся и экипировался за две минуты. Мы с ним набрали побольше патронов и гранат, и вышли на лестницу.
— Егерь, ты на каком этаже? — Спросил я.
— Я сбился со счета, Стрелок. — Признался напарник. — Прошли четыре или пять этажей после разговора с тобой и вперлись. Они закидали лестницу мебелью, не пробраться, ищем альтернативные пути подняться выше.
— Я попробую раскидать врагов, которые засели над вами, не уходите с лестницы. — Попросил я напарника.
— Нас не постреляешь?
— Как-нибудь разберусь, как вас отличить.
Вместе с Дозором мы начали долгий подъем. Он устал уже на десятом этаже и попросил отдыха.
— Короче, Дозор, я тебя ждать не буду, поднимаюсь на двадцать восьмой этаж. Если через пять минут после меня не явишься, запишу в дезертиры. — Пригрозил я ему.
— И чем мне это грозит? — Спросил парень.
— Был Дозором, станешь Позором. Чуешь разницу?
— Ладно, я буду спешить, как смогу. — Пообещал он.
Я оставил его и поднялся на двадцать седьмой этаж. Приблизился к окнам, выходящим на соседнее здание, и посмотрел в тепловизор. Там мелькали яркие пятна живых людей. Жаль, оружие не умело определять кто свой, а кто чужой.
— Егерь, я на двадцать седьмом. Пришли бойца, чтобы он встал в проеме окна и дал мне знак, на каком вы этаже. Только это должен быть последний этаж, над которым уже противник.
— Я сам тебе помашу. Смотри не перепутай.
— Не перепутаю.
Я поводил прицелом по окнам напротив. Егерь появился в проеме двадцать восьмого этажа. И тут же рядом с ним автоматная очередь выбила из стены куски бетона.
— Это не я. — Успокоил я напарника.
— Я слышу, бой не как у нашего оружия. Надо мной уже враги. Да и над тобой тоже не намного выше. Будь осторожен.
